Ирина Баранова - Свидетель

Но дрезина вернулась пустая, а сразу после ее прихода Морозу сообщили, что его вызывает Рат.

Казачок лихорадочно перебирал в голове причины, но которым он так неожиданно мог понадобиться начальству. Рат прознал про его планы? Исключено!.. Недоволен, что он проводит расследование? Вообще не то, сам же велел… Хочет спросить с него за исполнение обязанностей? Что сделал и как? Вот это теплее. И тут он отговориться сможет. Как-никак, расследованием занят был. Результаты? Будут результаты, просто не готов сейчас… Чего-чего, а «включать дурака» Мороз умел мастерски. Выкрутится…

Но ехать все равно не хотелось. Еще беспокоило то, что совсем непонятно было, по какой причине не явились вызванные им люди. А с другой стороны, вроде и неплохо… Хотя… Запер он бы их сейчас где-нибудь в подсобке, дождались бы, не переломились. Но время! Время поджимает!

Перед отъездом он зашел на кухню.

— Вера, аперитивчик остался?

— Ой, конечно. Пять капель?

— Стакан лей!

Вот так-то будет лучше. Хорошая «бормотушка»!

— Убью!

Мороз, уже поднявший руку, чтобы постучаться к начальнику, отшатнулся от двери. Заявочки… Чего это там у него?! Ясно одно: входить пока не надо.

В коридор на шум выглянул Координатор. Убедившись, что тут все спокойно, кивнул Морозу и вновь закрыл дверь.

— Успокоился? А теперь идешь к двери и закрываешь ее с обратной стороны.

Ну-ка, ну-ка… Ай, как нехорошо подслушивать! Тем более у двери собственного начальника. Но как полезно! Мороз ликовал: о таком он, Андрейка-Казачок, даже и мечтать не смел — с обоими одним махом! Давай, давай Алекс Грин, кричи громче, угрожай своему патрону!.. Чтобы все слышали и знали!

— … Крыська будет, поделюсь.

Дверь в кабинет открылась. Мороз щелкнул предохранителем.

— Куда это ты разбежался, голубок?..

— Извини, начальник, что я вот так, без стука.

Мороз расположился у двери так, что и Алекс, и Рат были в поле его зрения.

— Ты не спятил, Казачок? Или, может, до белой горячки допился? Дуру-то свою опусти. Она еще и стреляет иногда.

Рат сразу, как только увидел в руках у своего заместителя оружие, понял, что тот задумал. Вот так Мороз! Недооценил он его, оказывается. Или переборщил где-то, надо бы поласковее с ним? Только кто же знал-то…

— Ратников, ты ручки-то на столе держи, и не дергайся. Вот так. Подожди, пока еще не время, я еще не все тебе сказал! — и, увидев, что Алекс поменял положение, уже ему. — Стоять, где стоишь!

«„Стоять, где стоишь“… Стою. Эх, чтобы придумать, как бы отвлечь его? У Рата оружие, но этот выстрелит быстрее…».

— Казачок, а Казачок?

— Говори, начальник, говори.

— Ты что же, думаешь, живым потом уйдешь отсюда?

— Героем! Ратников, героем! Жаль, вот только тебя не уберег, не успел. Только ты уж тут сам виноват, не надо было девку сильничать. Вот мужик-то ее и осерчал. Не удержался. А я не успел. Но его, гада такого, — Мороз кивнул в сторону Грина, — хлопнул все-таки. Не беспокойся, тебя мы с почестями похороним. Рядом с дочкой. А вот Грина придется собакам на прокорм…

— Радужные перспективы, — Ратников ухмыльнулся. — Думаешь, поверят?

Заговорить его, заговорить, а там он что-нибудь придумает. Нет, надо же! Так бездарно попасться! Эх… И оружие рядом, а не успеет. Казачок, скотина, раньше среагирует.

— Поверят! У меня ведь и свидетель есть! И какой свидетель! Козырный! Крепче двери-то закрывать надо, коль ругаться собрались!

— А ты гнида, оказывается, Казачок.

— А учитель хороший был!.. Все, хватит! Заболтались! Ну, молиться будем? Или в грехах покаемся?

Оказывается, это только в мыслях легко нажать на спусковой крючок… Сколько раз Мороз представлял себе этот момент, но вот дошло до дела, и он спасовал…

— Да, кстати! Раз патрон наш не кается… Думаю, перед смертью тебе, Алекс Грин, он же Сашка Гринев, он же Гоша, он же Гога, — Мороз рассмеялся над своей шуткой, — будет полезно узнать, что это мы с дружком моим, Пашей Сальниковым тогда тебе в водку наркоты подлили. Потом в тот туннель отволокли, где с толстым удовольствием и отпинали! А придумал все это Ратников! Придумал и приказал! Для чего, как считаешь? Ладно, так и быть, скажу: чтоб ты покладистым стал, чтоб не хорохорился лишний раз! А то, боялись, чистоплюйничать начнешь. Но ты молоток, быстро тогда свою выгоду понял, не подвел! Сколько на тебе невинной крови? Не считал? А ты у Рата спроси, он всех хорошо помнит.

И он, Алекс, всех до одного помнит. И про наркоту догадался, только поздно, кровью его уже повязали. А вот что тут и Мороз постарался — не знал. Что же, лишние подробности не повредят. Даже вот сейчас, перед смертью, приятно узнать, за кого потом перед чертями в аду походатайствовать отдельно.

— Ну, все! Аллилуйя! До встречи в преисподней!..

То, что случилось потом, иначе как чудом назвать было нельзя. Хотя любые чудеса бывают, как правило, или результатом чьих-то добрых дел, или, наоборот, просчетов.

Мороз же как раз и допустил просчет. Самый крупный просчет в своей жизни. Ошалев от радости, он просто не подумал, что в кабинет к Рату кто-то может зайти…

Обстановка поменялась в одно мгновение.

Координатор, привлеченный непонятным шумом в кабинете начальника, приоткрыл дверь. Мороз на секунду отвлекся, и этого хватило для того, чтобы Саша бросился ему под ноги, стараясь уронить на пол. Вслед за этим раздался выстрел. Но стрелял уже не Мороз, а Рат…

Феликс вытащил из стола бутылку, налил стакан. Вопросительно посмотрел на Грина:

— Будешь?

Тот молча кивнул.

Они выпили, не чокаясь и не закусывая, и все так же продолжая молчать.

— Что дальше делать будем?

Ратников налил еще, кивнул Грину: наливать, мол? Тот отрицательно покачал головой: хватит. Рат выпил, поморщился: бурда.

Мороз в углу тихо застонал.

— Очухался. Жаль, не пристрелил его сразу. Теперь вот возись…

Зашел Мамба, увидев раненого, присвистнул, хотел подойти, но Ратников остановил:

— Погодь, сядь сюда.

— Кровью истечет.

— Жить захочет — не истечет.

Мороз наконец-то открыл глаза, мутным взглядом обвел всех, потом прохрипел:

— Помогите…

— Хм… Глядите-ка, помощи он просит. А скажи-ка, Андрейка, что нам за это будет?

— Скажу… Скажу кто «крот»… Я знаю.

— Вот это уже интересно. Валяй.

Мороз еще раз обвел взглядом присутствующих, словно ища кого-то. Потом посмотрел на дверь.

— Плотнее… Прикрой плотнее.

Рат кивнул Мамбе, который сидел с краю. Доктор послушно встал, проверил дверь.

— Закрыто.

— Ну, все? Готов?

— Марк… Марк Азаров…

— Тебе что, пуля не в брюшину попала, а мозги вышибла?

— Я… правду…

— Мамба, давай.

Рат молчал, пока доктор возился с Морозом. Когда закончил, осторожно, чтоб раненый не видел, помотал головой: не жилец.