Евгения Грановская - Покидая царство мертвых

Последнее слово прозвучало как-то странно, словно бы с сомнением.

– Жив? – севшим голосом повторил Макс.

Он вдруг вскочил со скамейки, обогнул остановку и подбежал к темной витрине магазина. В мерцающем стекле отражалась улица. Прохожие, машины, огромные буквы рекламных щитов – в нем отражалось все, но только не Максим Орлов.

– Господи… – прошептал он.

И вдруг услышал голос из прошлого:

– Мы сделали все, что смогли. Но ранения вашего коллеги были не совместимы с жизнью.

«НЕ СОВМЕСТИМЫ С ЖИЗНЬЮ!» – эхом отозвался в голове Макса голос хирурга.

Он отвернулся от витрины магазина и, задрав голову, посмотрел на солнце. Яркий солнечный свет больше не слепил глаза.

– Нет! – крикнул Макс. – Этого не может быть!

Он опустил голову и снова ринулся вперед. Остановился перед уличным музыкантом, пиликающим на скрипке что-то легковесно-классическое, наклонился к его лицу и заорал:

– Эй! Эй, друг!

Скрипач никак не отреагировал на его крик.

Максим повернулся к немногочисленной праздной публике, остановившейся, чтобы послушать скрипача. Вскинул руки и, помахав ими, крикнул:

– Люди, я здесь! Кто-нибудь меня видит? Вы что, все ослепли? Я здесь!

Но никто не обратил внимания на его крик.

Наконец-то рабочий день закончился. Да и можно ли его назвать рабочим? Муть, скука, а в качестве бонуса – большой ушат дерьма, вылитый на голову. И это называется оперативно-разыскная работа?

Где выезды на места преступления? Где погони и перестрелки? Где допросы задержанных? И где, черт побери, раскрытые по горячим следам дела?!

Иван Холодков уныло вздохнул. В кармане у него запиликал телефон. Он достал мобильник, глянул на дисплей и нахмурился: звонила мать.

– Да, мама! – вяло проговорил Иван в трубку.

– Иван, ты сейчас где?

– Иду домой.

– Слушай, бабушка сказала, что ты снова отказался у нее пожить. Это правда?

– Я пробыл у нее все выходные.

– Да, но ты обещал пожить хотя бы недельку!

– Помню, мам, но мне хватило и двух дней.

– Иван, я не хочу, чтобы ты возвращался к этому сумасшедшему наркоману.

– Тимур не сумасшедший. И не наркоман.

– Откуда ты знаешь?

– Я целый месяц прожил с ним под одной крышей и ни разу не видел наркотики.

– Это говорит лишь о том, что ты невнимательно смотрел.

– Мама, перестань. Это вполне нормально, когда молодежь снимает квартиру в складчину.

– Молодежь совершает много безумных поступков, а я хочу, чтобы ты жил своим умом.

– Но я…

– Я не желаю, чтобы ты жил под одной крышей с сумасшедшим! Ты сильно подвержен чужому влиянию, сын!

Иван страдальчески поморщился:

– Мама, я уже не ребенок, я взрослый человек с высшим юридическим образованием.

– Образование тут ни при чем. Я говорю о силе воли.

– У меня есть сила воли.

– А я думаю, что ты…

– Мама, моя маршрутка! Пока!

Иван отключил связь, поднял глаза к небу и горестно вопросил:

– Господи, но почему ты со мной так поступаешь? Меня что, прокляли при рождении?!

Он немного помолчал, словно и впрямь ожидал, что сверху раздастся ответ, но его не последовало, и Холодков, опустив голову, зашагал к остановке маршрутки.

Открыв дверь своим ключом и войдя в прихожую, Иван прежде всего принюхался, ожидая учуять отвратительные запахи гульбы, которую умел устраивать его сосед Тимур. Запахи присутствовали, и Иван досадливо скривил лицо.

– Тим, ты дома? – крикнул он, разуваясь.

Ответа не последовало.

– Тим!

И снова ответом ему была тишина.

Иван прошел в комнату, разделенную на две части огромной бамбуковой ширмой, собранной из двух ширм поменьше, скрепленных между собой пластиковыми хомутиками.

Тимур валялся в своей кровати, под одеялом и в наушниках. Провод наушников был подключен к большому телеэкрану, на котором бегали футболисты, а в руках у Тима был джойстик игровой приставки.

На половине Тимура, как водится, царил полный бардак. Иван с опаской подошел к ширме и заглянул на свою половину. Старинный кофейный столик, который Иван нашел когда-то на помойке и привел в божеский вид, представлял собой жалкое зрелище: стаканы с недопитым пивом, окурки, какие-то объедки и крошки и даже использованный презерватив.

Общий вид разгрома дополняли валяющиеся на полу пивные бутылки. Иван посмотрел на свою кровать, и его передернуло. Кроватью явно кто-то пользовался, а на скомканном одеяле лежали черные мужские носки.

Иван выглянул из-за ширмы и гневно посмотрел на Тимура. Он продолжал играть как ни в чем не бывало. Лишь странно подергивался под своим одеялом, не то от волнения, не то от нетерпения.

– Тим! – гневно крикнул Иван.

– Подожди… – отозвался сосед. – У меня «Реал» пошел к воротам «Милана»! Сейчас будет гол!

– Тим! На моей кровати кто-то спал! А я тебя просил…

– Черт! Штанга! – разочарованно протянул Тимур.

– Тимур!

– Ну, что еще?

– На моей кровати кто-то спал!

– Ты ошибаешься. Если бы на ней кто-то спал, я бы знал.

– Там чьи-то носки!

– Так сбрось их на пол.

– Но они грязные!

– Ну, постирай, если хочешь.

Иван скривился:

– Очень смешно.

Тим вздохнул и отложил игровой джойстик.

– Браза, не будь занудой, – сказал он. – Тебя не было два дня, мне стало скучно, вот я и пригласил пару старых друзей и подружек. В чем проблема-то?

– Проблема в том, что кто-то спал на моей кровати, в моей постели!

– И что? Зачем сразу подозревать худшее? Может, это была сногсшибательная девица!

– В грязных мужских носках сорок пятого размера?

Тимур пожал плечами:

– У женщин свои причуды.

– Тим, не вешай мне лапшу на уши!

– А ты вынь кол из задницы. Если бы ты был девчонкой, я бы подумал, что у тебя постменструальный синдром.

– Предменструальный, – машинально поправил Иван.

– Тебе виднее, – усмехнулся Тимур и снова взялся за джойстик.

Некоторое время Холодков смотрел на соседа, удивляясь, почему он дергается, потом вздохнул и уныло проговорил:

– Блин… Вечно с тобой так! Устроишь срач, а мне убирать.

Иван принялся за уборку. Выбросил чужие носки, разгреб мусор на столе и отправил его в урну. Потом сходил в ванную и, вернувшись с мокрой тряпкой, принялся протирать столешницу.

– Не останавливайся! – сказал вдруг за ширмой Тим.

– Что? – не понял Иван.

– Продолжай!

– Что продолжать?

– Прошу тебя – продолжай!

Иван недоуменно пожал плечами:

– Ладно.

Он снова стал тереть стол.

– Еще! – с придыханием протараторил Тимур. – Быстрее! Не останавливайся!

– Да что происходит-то?

– Быстрее! Прошу!

Иван пожал плечами и продолжил натирать стол, невольно ускорив ритм.

– Е-е-сть!.. – громко выдохнул вдруг Тимур. – Спасибо! Я тебя люблю!