Валерий Мухачёв - Блуждающая река

Рокот мотора в небе его в этот раз обрадовал. Через некоторое время лейтенант

Бритнер вошёл в таверну. Вслед за ним вошли два полицейских и доктор Смальк, которого Фростен уже знал. Двух полицейских он увидел впервые. Широко улыбаясь, Фростен подобострастно распланялся с полицейскими, предложил присесть к столу, позвал Руалу. Вся в слезах, с которыми у неё не было сладу, Руала подошла к Фростену.

-Хозяин, у меня ещё ничего не готово, - шепнула она на ухо старику. Бритнер сразу насторожился, подошёл вплотную сзади и грубо схватил Руалу за плечо.

-Что это у вас за таинственные переговоры? Ну-ка, выкладывайте всё, что знаете?

Фростен сделал горестную мину на лице:

-Беда у нас, господин лейтенант. Томми погиб, вот Руала и страдает. Не может работать.

Бритнер ослабил сжимавшиеся пальцы, попытался погладить Руалу по спине, но та стремительным движением всего тела избежала этого, отчего ладонь Бритнера сделала круговое движение в воздухе.

-Ну, это другое дело, - с улыбкой сказал Бритнер, явно обрадовавшись известию о смерти соперника. Заметив, что Фростен с удивлением посмотрел на него без тени улыбки, попытался оправдаться:

-Весьма сочувствую вашему горю. Но как мог погибнуть Томми?

-Так с Джеком они отправились искать эту несуществующую реку. Джек пусть и расскажет вам, как это случилось, - ответил Фростен. Бритнер угрожающе двинулся в сторону Джека, который стал усиленно моргать ресницами, ища своими длинными руками какую-нибудь опору:

-А что я? Я уже говорил хозяину, Томми полез в пещеру и сорвался вниз. Там и дна-то, наверно, не достать. Он всегда был упрямым. Вот и хозяин может подтвердить мои слова.

Но Фростен, чувствуя в душе, что Джек что-то скрывает, воспользовался возможностью на время ибавиться от опасного музыканта и возразил:

-Да никогда я не замечал упрямства у Томми. Всё-таки, парень Томми был не так плох, чтобы его могила окаалась безымянной. Я относился к нему, как к сыну. Хотелось бы похоронить парня на нашем кладбище. Пусть Джек покажет, где погиб Томми.

Бритнер сразу почувствовал, что появилась возможность сразу "убить двух зайцев" - избавиться от двух музыкантов, засадив Джека за умышленное убийство Томми, вынудить Руалу выйти за него замуж и забрать старика в свой дом вместе с его запасами золота. Поэтому он немедленно приказал готовиться к вылету после небольшой трапезы.

Руале пришлось, поминутно глотая солёные слёзы, через силу зажарить двух кроликов, сдобрив их большим количеством пряностей. Полицейские без всякого энтузиазма съели пересоленное мясо, запили его горьким кофе с пресными лепёшками из кукурузной муки и, с недовольным выражением на лицах, вышли из таверны, забрав с собой Джека.

Бритнер быстро повеселел, когда самолёт поднялся в воздух, отпускал незамысловатые шутки в адрес неудачливого Томми. Он и на Джека посматривал как на выгодного ему преступника.

-Ну, Джек, признавайся, ведь Томми едва ли сорвался бы в пропасть, если бы его ты не подтолкнул немного твоими могучими лапами? Я уже давно замечал, что ты его недолюбливаешь! - с мягким укором в голосе обратился лейтенант полиции к Джеку, угрюмый вид которого почти подтверждал его подозрения.

-Думайте, что хотите. Я здесь ни при чём. А с самолёта я не знаю, как указывать дорогу к этой пещере.

-Да мы сами найдём дорогу! - усмехнулся Бритнер. - Нам ведь без трупа возвращаться нет смысла. Мы тебе водички подольше не нальём, ты, когда сильно пить захочешь, сразу и покажешь, где искать твоего друга.

Два полицейских в это время полёта молчали. Один из них, что сидел рядом с Джеком, не сводил с него глаз. Пилот, летавший с Бритнером, уже запомнил по приборам, где начинался район с бешено вращающейся стрелкой компаса, ждал новых фокусов с прибором. Но на этот раз ничего подобного не происходило. Оставалось посадить самолёт на довольно длинной площадке, и на земле дать возможность Джеку ориенироваться в том направлении, где произошло несчастье с Томми.

С самолёта высившиеся склоны Серых гор не вызывали у Бритнера восторженных эмоций. Ему хотелось приказать закончить поиски, вернуться в Сорвиль и предаться обильному обеду или ужину. Но Руала даже здесь, в самолёте, представлялась в виде воздушного привидения, ускользающего от него, красивого и недоступного, как и в живом виде в Долине Безмолвия. И эта безумная страсть толкала его на поиски Томми или его тела, несмотря на ничтожный шанс удачи. Он не видел в Джеке реального соперника, но интуиция ищейки подсказывала ему, что гораздо спокойнее для него было бы знать, что Томми не находится в таверне Фростена.

Самолёт приземлился на небольшой площадке. недалеко от входа в каньон. Это место было единственным, не требующим карабкаться по склонам Серых гор. Движение по каньону Бритнер возглавил сам. Кроме пилота у самолёта остался доктор Смальк.

Минут через Двадцать пять, с трудом преодолевая усыпанную камнями и щебнем поверхность земли три полицейских и Джек достигли входа в каньон. Тропа была не настолько чёткой, чтобы предполагать, что её протоптали люди, но здесь она раздваивалась. Можно было гадать, куда идти, потому что Джек изображал полную забывчивость, морщил лоб и даже стал подозревать, что это вовсе не то место.

Но один из полицейский обнаружил чёткий след от конской подковы. Второй полицейский вернулся со второго направления ни с чем. Решили углубиться в каньон. Около часа брели молча, пока не наткнулись на сильно обглоданный труп лошади.

Бритнер вдруг вспомнил замечание Фростена, что лошадь Джека вернулась без клейма. Брезгливо морщась, он склонился над трупом. На задранной шкуре клеймо Фростена было слабо заметно, но оно было! Бритнеру стало ясно, что они на верном пути, а сам труп лошади мог означать лишь факт разыгравшейся драки между музыкантами Фростена. Неизвестна была лишь причина разногласий двух парней в этом пустынном месте.

Правда, к востоку, в пустыне была резервация вымирающего племени индейцев, но едва ли вечно голодные, страдающие алкоголизмом, индейцы могли напасть на двух богатырей.

Ещё через два часа глазам полицейских открылась панорама ущелья, на дне которого стоял человек и махал им обеими руками. Бритнер смотрел вниз, не веря своим глазам. Это был живой Томми к его откровенному неудовольствию!

Полицейские бросили конец альпинистского каната вниз, Томми обвязался им, и начался медленный подъём пострадавшего. Только когда Томми оказался рядом с полицейским, они могли оценить его истерзанный вид.

Джек исподлобья смотрел на товарища, держа сжатые кулаки перед грудью. Он просто ждал, когда Томми набросится на него, желая отомстить за вероломство.

Но Томми, этот богатырь, которому ничего не стоило пробиться сквозь защиту Джека и просто задушить товарища, имел вид побитого в поединке боксёра. После нескольких часов бессознательного состояния он просто не помнил, что с ним случилось. Он не узнавал Джека, не узнавал Бритнера. Он глупо улыбался и показывал пальцы своих рук. Всем было непонятно, какой силой воли надо было обладать, чтобы ободранными до костей пальцами он смог держаться за канат, когда его поднимали из пропасти.