Наталья Александрова - Медальон инквизитора

– Да что тут уметь? – хмыкнул Константин. – Стенка вся в выбоинах, тут и ребенок заберется!

– Ну, я же с прибором работаю... – канючил Вовчик. – Мне руки беречь надо... пускай вон Кривой лезет, он когда-то форточником работал, он умеет...

– Нет, ты полезешь! – отрезал Константин. – Подумаешь – с прибором он работает! Тоже мне, Эйнштейн нашелся!

– Ты чего меня Эйнштейном каким-то обзываешь? – набычился Вовчик. – Хоть ты и начальник, а за базар ответишь!

– Все, хватит болтать! – оборвал его Константин. – Ты ее упустил – тебе ее и ловить! Все, полез! Приказы не обсуждаются! А за твоим прибором я сам пригляжу, не бином Ньютона!

Вовчик тяжело вздохнул, нехотя передал прибор начальнику, поплевал на ладони и полез по стенке.

Кирпичная стена и правда была вся в щербинах и выбоинах, так что Вовчик довольно быстро поднимался по ней. Правда, когда он взглянул вниз и увидел внизу непривычно маленькие фигурки своих подельников, он понял, как высоко поднялся. От страха у него закружилась голова и засосало под ложечкой. Он решил больше не смотреть вниз и запрокинул голову, чтобы определить, сколько еще подниматься до окна.

Выходило, что он прошел ровно половину пути.

– И как это люди по своей воле в горы таскаются... – пробормотал Вовчик удивленно и полез дальше, стараясь больше не смотреть вниз, сосредоточившись на стене перед глазами.

В какой-то момент у него из-под ноги вывалился кирпич, и Вовчик едва не свалился. С трудом удержавшись на стене, он перевел дыхание, нащупал ногой другую выбоину и полез дальше.

Теперь до окна оставалось гораздо меньше, чем до земли, и он полез быстрее.

Наконец, протянув вверх руку, он нащупал карниз, который проходил под самым окном, вцепился в него и подтянулся.

Его лицо оказалось на одном уровне с окном.

Из глубокого оконного проема доносилось голубиное воркование.

Вовчик вгляделся в проем и увидел там удивительно красивого белого голубя, который с важным видом расхаживал вокруг скромной серенькой голубки.

Увидев Вовчика, голубь удивленно замолчал, попятился и наклонил головку набок, как будто не верил собственным глазам. Вовчик тоже внимательно разглядывал красивую птицу и увидел намотанный на его лапу пластырь, из-под которого выглядывало что-то блестящее.

Вдруг оба голубя сорвались с места и вылетели из окна, задев Вовчика крыльями по лицу. Он едва не сорвался и чудом удержался, вцепившись пальцами в карниз.

Вдруг снизу до него донесся удивленный голос Константина:

– Слышь, Вовчик, твой прибор показывает, что она снова куда-то перебралась!

И тут до Вовчика все дошло. Он длинно замысловато выругался и посмотрел вниз. Далеко-далеко виднелись маленькие фигурки Константина и водителя. О том, чтобы спуститься вниз тем же путем, не могло быть и речи. Вовчик совсем приуныл.

– Вот теперь, моя дорогая, мы можем спокойно поговорить о наших более насущных делах, – сказал Андрей Михайлович, усевшись за стол, – точнее, о ваших делах, потому что я, слава богу, ничем не заинтересовал ни полицию, ни бандитов.

– Вы мне не верите? – Оксана вскинула голову.

– Верю, – успокоил он ее. – Я прожил долгую жизнь и знаю, что бывает всякое. Итак, полиция думает, что взрывчатку в вашу сумку положили те, кто хотел уничтожить вице-губернатора Арсения Туманова. Наверняка они проверяют все его связи и не замешан ли он в каком-нибудь криминале. Потому что вряд ли его убийство – политический акт.

– Эти два майора тоже говорили, что никакие это не террористы, а просто Туманова заказали, – вспомнила Оксана.

– Еще вчера, на допросе, из некоторых их оговорок и недомолвок я понял, что сами они в полиции находятся в полном недоумении, – заговорил Андрей Михайлович после некоторого молчания. – Понимаете, вы волновались и нервничали, они смотрели на вас с подозрением, а я их, в общем-то, не интересовал. Ну, дедуля такой старенький, безобидный божий одуванчик...

– Это вы-то – божий одуванчик? – прыснула Оксана. – Ну уж скажете тоже...

– Это они так подумали, те два майора, – улыбнулся Андрей Михайлович, – а я не стал их разубеждать, чтобы побыстрее оставили меня в покое. И вот, они говорили между собой мало, но я уловил суть. Из их разговора выходило, что Арсений Туманов был, в общем-то, никому не нужен. Сами посудите, человек он был в нашем городе новый. Прислали его из Москвы. То есть здесь помешать он никому не успел – ведь криминальные связи формируются долго. Если, допустим, кто-то метил на его место, то не допустили бы назначения. Причем не стали бы его заказывать, а решили вопрос заранее, тихо – зачем лишнее внимание привлекать?

Теперь второе. Допустим, в Москве он в чем-то замешан был, в чем-то серьезном. Тогда просто не выпустили бы его из Москвы, там разобрались бы, на месте.

– Понимаю, к чему вы клоните, – протянула Оксана, – оттого эти в полиции в меня и вцепились, что больше у них никаких зацепок. А тут все прямо прозрачно – заказное убийство. В конце концов, им главное – исполнителя найти и перед начальством отчитаться. А бандиты думают, что я взрыв устроила, чтобы деньги из шестого купе вытащить. Меня там не было, очевидно, действовал мой сообщник.

– А деньги точно не сгорели? – спросил Андрей Михайлович.

– У них связи в полиции, уж если бы хоть что-то нашли, они бы узнали. Нет, они точно знают, что к моменту пожара денег в шестом купе не было. А те двое, что везли деньги, погибли.

– Двое мужчин? – встрепенулся Андрей Михайлович. – Но позвольте, я видел, что из шестого купе выходила женщина.

– Вы ничего не путаете? – изумилась Оксана. – Откуда там женщине взяться?

– Я точно помню, я в поезде всегда плохо сплю, а сосед уже лег. Так я, чтобы ему не мешать, решил выйти в коридор. И вот когда выходил, то и увидел ее. Молодая женщина, полная, платье такое свободное, как...

– Как у беременной?

– Ну да... Слушайте, это она и была, та самая беременная, – в удивлении сказал Андрей Михайлович, – только она потом пальто светлое надела, я и не узнал.

– И что она делала в шестом купе?

– Вот уж не знаю... Но я точно ее видел. Примерно за полчаса до пожара. Я тогда внимания не обратил, думал, что это ее купе – мало ли куда женщина пошла? Может, ей душно, вот и вышла подышать...

– А куда она пошла? – спросила Оксана.

– В конец коридора... я не смотрел. Постоял немного и пошел к себе. Знаете, бессонница меня спасла. Я обычно снотворное принимаю, а тут решил в поезде перетерпеть. А иначе разоспался бы и не сумел выскочить, а так еще и соседа растолкал...

– Вы молодец, – улыбнулась Оксана, – а больше ничего не заметили? Ну, когда садились в поезд.

– Я торопился очень, едва не опоздал. Застряло такси в пробке, – вздохнул Андрей Михайлович. – Так что ничего не помню. В СВ ведь толкучки не бывает, каждый в своем купе сидит.