Леонид Резник - Перешагнуть через смерть

– Как минимум настолько, что я могу думать еще о чем-либо, кроме еды.

– Прекрасно. Продолжай, продолжай. Тебе есть где развернуться. Если бы все проблемы решались так легко…

– Я сильно осложнил твою жизнь?

– Как сказать… В принципе она всегда была сложной. Иногда менее сложной, но чаще – более. И вот все начало стабилизироваться, проблемы, решаемые с трудом, сменились проблемами рутинными. Я даже насторожилась, уж слишком долго все шло слишком гладко. Что-то назревало. И вот появился ты. А ведь я могла отказаться. Я до сих пор думаю, что, скорее всего, должна была это сделать.

– Извини за вторжение. – Алекс потянулся за очередной упаковкой утки. При этом он вспомнил, что в комплекте должны быть блинчики с зеленым луком и бульон. Магда несколько раз брала его в китайские рестораны. Что ж, пока Саманта жалуется на жизнь, можно сравнить европейскую и американскую версии китайской кухни.

– Нечего извиняться, – Саманта наконец-то приступила к еде, – выбор мой. То, что ты сказал об особенностях моего характера при первой встрече, должно быть правдой. Ведь еще во времена моей студенческой молодости один мой… преподаватель сказал, что я умна до безумия. Я восприняла это просто как комплимент своему уму. А все, оказывается, было сложнее.

– По-моему, ничего безумного в твоих действиях нет, – возразил Алекс. – Если бы я обратился к компьютерщику, к… – он посмотрел на стол, заставленный едой, – к повару, к художнику, наконец, и предложил им сотрудничество в деле освоения нового лекарственного средства – вот это было бы чистой воды безумием. А ты же биолог, бизнесмен, ой, извини, бизнес-леди. В чем проблема, кроме привлечения инвестиций?

– Святая простота. Ты считаешь, что особого разграничения между науками нет, каждый может заниматься тем, что ему взбредет в голову в данный момент?

Алекс так не считал, но решил подыграть, тем более к восстанавливающемуся организму вернулось чувство юмора, и он вспомнил подходящую к этой ситуации шутку.

– Конечно. Все науки по сути – одно и то же. Я даже старательно заучил одно правило, чтобы в них не запутаться. Если объект исследований зеленый или двигается – это биология. Если умирает – медицина. Если воняет – химия. Если не работает – физика.

Саманта рассмеялась. Некоторое время они помолчали, уделяя все внимание китайской кухне. И вот, когда умиротворенный трапезой Алекс начал примериваться к последней, третьей порции утки, его душевное равновесие было нарушено очень неприятным вопросом.

– Мне необходимо узнать, каким образом тебя ранили, – сказала Саманта.

– Зачем? У меня что, нет права на личную жизнь?

– Никто не трогает твою личную жизнь! – В отличие от Алекса, влияние обеда не было для Саманты столь же умиротворяющим, и она, похоже, начала заводиться. Или притворялась, что заводится. – Мы собираемся сотрудничать, я знакома с тобой всего один день, и уже за этот день ты влипаешь в какую-то смертельно опасную историю. Мне нужны подробности, чтобы оценить степень связанного с тобой риска. Пока я не сделала никаких опрометчивых шагов.

– Если сказать, что я просто выпил и ввязался в драку, это тебя устроит? – спросил Алекс. – Ведь про нас, русских, говорят, что мы любим выпить и побуянить.

– Про кого только так не говорят. – Саманта закончила трапезу и подошла к кофейному аппарату. – Я ведь тоже люблю выпить, я об этом говорила. И частенько посещаю всякие злачные места. Но мне как-то удавалось обойтись без проникающих… эээ… ранений. Мы партнеры, и я должна знать правду.

– Хорошо. – Алекс тут же принялся просчитывать, какую часть правды можно выложить, а какую – утаить. – Я уже рассказывал, что на нас с Магдой охотились. Нас искали всеми возможными способами. В том числе, как я узнал этой ночью, запустили наши данные в довольно-таки любительскую интернетовскую сеть. Для официальных организаций я мертв. Они меня не ищут. А про любителей я как-то не думал… И надо же было в Денвере найтись такому любителю! Который, должен признать, оказался настоящей занозой в заднице. Вот и вся моя история вкратце. Что до подробностей, то тебе ведь не интересно, кто кого куда пнул, когда мы дрались?

– Что с «любителем»?

– С любителем все в порядке, – дипломатично ответил Алекс, – с этой стороны нам больше никто не угрожает. У меня даже есть идеи, как нейтрализовать всю сеть. Или почти всю. Но некоторое время мне лучше не красоваться перед камерами слежения. В идеале, неплохо было бы подкорректировать свою внешность…

И тут Саманта, успевшая присесть с чашечкой кофе, удивила и даже немного напугала Алекса, резко хлопнув ладонью по столу.

– Теперь я верю, что мы партнеры, – сказала она. – У нас разные предпосылки, но мы подошли к одному и тому же выводу.

– Да? – Алекс не совсем понял, к какому выводу он пришел. – Можно немного подробнее?

– Ты же сам только что сказал, – Саманта говорила с интонацией нянечки, воспитывающей умственно отсталого ребенка. – Тебе надо изменить внешность. Капитально. Не маскироваться гримом и всякими вашими полицейскими штучками, а просто поменять лицо.

– Ты заговорила о партнерстве только потому, что тебя посетила эта гениальная мысль? – пришла очередь Алекса быть ехидным.

– В какой-то степени. – Саманту ехидство не задело. Совершенно. – Скажи-ка мне, дорогой партнер, отрастивший себе отрубленный палец, а если тебе отрубят нос, ты его тоже отрастишь?

– Конечно.

– А если отрежут ухо, выколют глаз, повредят кожу на лице, ты тоже справишься с этими травмами?

– Должен справиться, – Алекс постепенно начал понимать, к какой мысли его подталкивает Саманта.

– А каким образом твой лекарственный тандем (клетки плюс нанороботы) знает, какова твоя внешность?

– Программирование, – вспомнил Алекс объяснения Винченце. – Перед процедурой с меня сняли уйму информации. Обработали ее и заложили в нанороботов. Это как бы их инструкция по восстановлению меня, любимого.

– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? – Саманта с укоризной посмотрела на Алекса. – Ты знаешь, какого размера наноробот? Ты представляешь, сколько петабайт информации надо, чтобы описать человеческий организм? И думаешь, что все эти петабайты можно засунуть в малютку-наноробота?

Алекс понимал, что все вопросы риторические. Саманта просто выбрала такую форму изложения материала и лучше ее не перебивать. Но не удержался.

– Ты считаешь, что я недопонял что-то в словах Винченце?

– Какая разница? Ты недопонял, он упростил. Во-первых, программируют не наноробота, а всю наностаю у тебя в организме. Получается этакий суперкомпьютер, распределенный по твоему телу. Во-вторых, этот сборный компьютер пользуется очень мощной шпаргалкой: твоей ДНК. Там хранится вся информация о том, как ДОЛЖЕН быть устроен твой организм. Остается только ввести поправки. На фактор среды, который сформировал телосложение и внешность, на оптимизацию организма, если клиент дохляк. Ну, и на исправление генетических отклонений, естественно.