Руслан Галеев - Радио Хоспис

– Ну, – покачал головой Стас, – стрельба для нас как раз не главное. А вот то, что на ринге работаешь, это хорошо. На улице без кулаков сложно бывает. Главное – помнить, что преступник нам нужен живой и по возможности невредимый.

– Понимаю, – сухо кивнул Хворостов.

– Ну а в дверях, Стас, это просто легенда курса, – продолжал заливаться похмельным соловьем Шенкель. – Зовут Марк фон Гаупман, но это еще ладно. Мы его называем Беби-Бум, потому что данный человек во всем, что касается взрывов, разбирается, как я в карбюраторе. Даже лучше. А оно, как мне думается, в данном деле весьма кстати. После того взрыва-то…

– Меня зовут Станислав Бекчетов, – поднимаясь, представился Стас, – на ближайшее время я буду вашим руководителем. Насколько я понимаю, Роберт ввел вас в курс текущего расследования. Само дело с минуты на минуту пришлют из архива курьером. Если есть вопросы, задавайте.

Хворостов кашлянул в кулак, привлекая внимание, и спросил:

– Скажите, господин Бекчетов, а по какой причине это дело было закрыто? Насколько я могу судить, в нем масса неподтвержденного материала, требующего проверки. Да и личность снайпера так и не была установлена.

– Не была, – кивнул Стас. Он пытался сосредоточиться на деле, понимая, что первая встреча с группой очень важна и в плане репутации, и в плане будущей совместной работы. Но мысли все время возвращались к ожидаемому звонку, и приходилось прикладывать усилия, чтобы снова вернуться в рабочее русло. – Да… Не была… Дело закрыли по указанию сверху, и причины для меня так же непонятны, как и для вас. Именно по этой причине я и настоял на том, чтобы было проведено дополнительное следствие.

– А это п-правда, что во время ра-асследования кто-то по-огиб? – глядя в пол, спросил Душка Джи.

– Правда, – ответил Стас, садясь, – да… правда. Погибла практически вся моя команда, во главе с руководителем, детективом Югирой. И не вижу смысла скрывать от вас, что одной из причин, по которым я настоял на повторном расследовании, была именно эта. Мои ребята погибли во время расследования дела, которое прикрыли, не закончив. На мой взгляд, это несправедливо.

– Это и есть несправедливость, – кивнул в дверях Беби-Бум. Стас поднял голову и увидел за плечами здоровяка Ваську из архива. Тот подавал странные знаки, и это всколыхнуло в душе Стаса новую волну тревоги. Почему он пришел сам, а не прислал курьера? Почему не вошел и не передал дело? Почему отзывает? Хочет поговорить с глазу на глаз? Зачем?

– Вась, ты чего там маячишь? – тщательно следя за интонацией, спросил Стас. – Дело принес?

– Да-да, принес, – кивнул Романов, – выгляни на пару слов.

Беби-Бум посторонился, пропуская Стаса. Васька кивнул, отзывая его в сторону, потом показал знакомую папку с делом снайпера, ткнув в ярко-красный штамп, которого Стас не помнил. На нем значилось: «А-29».

– Знаешь, что это такое? – вполголоса спросил Васька.

– Нет… А должен?

– Этот штамп, Стас, значит, что, если в архиве будет запрошено дело вот с такой штукой, работники обязаны сообщить в отдел внутренних расследований. В Особняк.

– Первый раз слышу. И ты уже сообщил?

– Нет, – покачал головой Романов, – но сообщу.

– Ясно. Случайно не знаешь, с какого перепугу такие строгости?

– Случайно знаю. Но именно случайно, если кто-то пронюхает, что я трепался…

– Вась, – Стас тоже понизил голос, – ну ты же меня знаешь. Никому ни слова, ручаюсь.

Романов настороженно огляделся, потом заговорил совсем уж шепотом:

– Я всех подробностей не знаю. Но вроде бы есть какой-то военный институт, где разрабатывают оружие против упырей. Такое, чтоб не по одному их убивать, а накрыть всех сразу. Атомическое оружие называется. Правда или нет, не в курсе, но все дела, имеющие отношение к этому институту, проходят под грифом «А-29»…

– Ну а мое-то дело тут при чем? Я про этот институт впервые слышу. И про оружие анатомическое не знал…

– Тихо! Не анатомическое, а атомическое. От слова «атом».

– Да какая разница! При чем тут мое дело, можешь объяснить?

– Не могу, – пожал острыми плечами Васька, – не знаю. Я тебе факты выложил, ты и разбирайся. Я твой запрос записал на вечер, так что время у тебя до пяти часов. Потом не обижайся, обязан буду сообщить. Ты меня пойми…

– Да я понимаю, спасибо, что сказал. Значит, до пяти?

– До пяти…

– А дело, значит, могут и прикрыть. В обход Моралеса… Как считаешь?

– Не знаю, Стас. Может, не прикроют, но контролировать оттуда будут наверняка.

«Мне только контроля оттуда сейчас не хватало», – нахмурившись, подумал Стас.

Романов ушел, сутулясь, руки в карманах. Весь какой-то нескладный, этакий человек-случайность. Стас вернулся в закуток.

– Значит, так, джентльмены, подробностей не будет, поэтому слушайте и запоминайте. С этим делом могут возникнуть проблемы. Какого рода, я и сам не знаю. Но не раньше пяти часов вечера. Поэтому даю вам час на ознакомление с материалами, и выезжаем на место взрыва. Приступайте.

Стас бросил папку на стол и вышел из закутка. Шенкель тут же устроился на его стуле.

– Я пойду кофе выпью, – сказал Стас, – но, если возникнут вопросы, я здесь.

Стас действительно пошел в отведенное под кухню помещение (которое, к слову, было в два раза больше того, что Моралес выделил под его группу), но далеко не кофе занимал его мысли. На кухне стоял отдельный телефон на тот случай, если кого-то понадобится срочно вызвать. При этом люди там не задерживались, и можно было спокойно позвонить. Стас понимал, что рискует, делая звонок, но ожидание все сильнее давило на него, а неизвестность рвала на части нервы. Волнение за друзей, за всю операцию, мысли о том, что он мог что-то пропустить, чего-то не учесть, – все это было невыносимо.

Он уже подходил к кухонному закутку, когда заметил Эльзу, стоящую, зажав трубку между ухом и плечом и отчаянно махавшую руками, пытаясь привлечь его внимание. Стараясь успокоить ринувшееся в карьер сердце, Стас подошел к стойке секретарши и принял из ее рук трубку. Звонил Шрам.

– Привет, Шрам, как дела? – слегка, наверное, переигрывая с бодростью в голосе, спросил Стас.

– Дела могли быть и лучше. Старуха на углу приняла посуду, а потом возьми да верни ее обратно. Доставила прямо домой, представляешь?

– Да что ты говоришь! – чувствуя, как грохот сердца в висках заглушает окружающие звуки, ответил Стас. Бруно арестовали на въезде в город, вот что значила эта нехитрая шарада. Арестовали, но потом отпустили, предварительно сопроводив домой. – А ты осмотрел посуду? Точно все в порядке?

– Ну, я пока не заходил домой, – ответил Шрам, – думаю попозже после работы забежать.

Разумно. Если Шрам пойдет к Бруно прямо сейчас, это будет слишком наглядно. А если после работы, то никакого криминала не будет. Просто один старый друг зашел в гости к другому старому другу после работы выпить пивка.