Кир Булычев - Предсказатель прошлого (сборник)

— Не буду. Эксперимент должен быть максимально приближен к действительности.

Осторожно-осторожно пальцами — снова к спинке кровати! Дотянуться, постараться открыть коробочку в тот момент, когда их внимание будет отвлечено.

Император протянул Гиму шампур так, словно передавал ему шпагу на поле сражения.

Гим принял шампур и взмахнул им, как шпагой. И тут же вознамерился со всего размаха всадить в грудь Коры. Это ей не понравилось, и Кора завопила: — Ты с ума сошел! Осторожнее! — Давай! — закричал на адъютанта император. — Коли!

Гим замер с поднятым шампуром, затем все же ударил им в грудь Коры, но сделал это не в полную силу, а как бы застеснявшись и осознав, что совершает не очень красивый поступок.

— Иййех! — взвизгнул он, и Кора подпрыгнула на постели, потому что удар в грудь оказался очень болезненным и ей показалось, что ее и на самом деле проткнули насквозь.

Шампур тут же согнулся, и Гим, который перенес на него весь свой вес, потерял равновесие и рухнул на постель, оказавшись при соприкосновении существом костлявым и жестким.

Коре и не понадобилось вспоминать, что она молодая глупая женщина, — и без этого она завопила так, что затряслись дворцовые стены, а император отскочил к двери. Но сбежать ему не удалось, потому что адъютанты с той стороны захлопнули дверь и держали ее в четыре руки.

Гим попытался слезть со своей жертвы, но никак не мог понять, где верх, а где низ.

Довольная поворотом событий, Кора смогла приоткрыть крышку на спинке кровати и, изогнувшись, посмотреть наверх — под крышкой было несколько кнопок, под каждой из кнопок — цифра. Последняя красная кнопка была побольше прочих размером…

Перестав кричать, Кора вытолкнула из постели незадачливого убийцу.

Император, недовольный собственным испугом, возвратился к постели, поднял Гима за шиворот и отбросил в угол опочивальни.

— Спасибо, — сказала Кора, —я подумала, что он меня задавит. А ведь мы об этом не договаривались. Или вы меня протыкаете, или отпускаете восвояси. Причем не одну, а со всеми землянами.

— Помолчи, дура! — рассердился император. — Тебе кажется, что здесь шутят? Так вот — здесь никто не умеет шутить. И ты не выйдешь отсюда живой. Даже если мне придется переломать все шампуры империи.

С этими словами он поднял с кровати согнутый шампур, по виду которого совершенно очевидно было, что никакого человека и даже собаку проткнуть им невозможно.

— А если не удастся шампуром… — произнес император задумчиво, — то я тебя проткну чем-нибудь еще. — Это нечестно!

— Замечательно! Нечестно! Кто говорит о честности? Она, проникшая к нам змеей для того, чтобы убить нашего законного государя!

— В то время я отдыхала у моей бабушки, под Вологдой.

— Ложь, ложь, ложь! Мы живем в окружении земных шпионов! У нас не хватает масла и сахара, потому что все крадут земные шпионы. У нас шахты и заводы работают кое-как, потому что мы ограблены земными шпионами. И пока мы с вами не разделаемся, наша планета не будет счастлива.

Он выкрикивал этот бред совершенно искренне. Даже слезы выкатывались из его глазниц и срывались с выпуклых сизых щек. Он почти верил в то, что говорил. Гим, понуро стоявший за его спиной, послушно всхлипывал.

— Вот видишь, — император обернулся к Гиму и положил лапу на его узкое, украшенное витым погончиком плечо, — вот он остался сиротой из-за политики Земли. — Да, — сказал Гим. — Я сирота. — Кончайте балаган, — рассердилась Кора, потому что сцена слишком затягивалась. — Или вы меня протыкаете, или выпускаете. Решайте.

— Я сам, — сказал император и локтем оттолкнул ринувшегося к нему Гима. —Я сам ее…

Он стал выбирать из трех оставшихся шампуров самый крепкий и острый, Гим как завороженный смотрел на эту церемонию. Пока они были увлечены подготовкой к убийству, Кора снова смогла уделить несколько секунд изучению пульта на спинке кровати. Красная кнопка была снабжена внизу надписью: «Пуск». Кора поняла, что ничего не теряет… Император приготовился к покушению. Два шампура он отдал Гиму, а сам замер над постелью. Он думал.

И Кора поняла, о чем он думает. Он думает о том, что его дядю было невозможно проткнуть этими алюминиевыми палками. Но тем не менее он был ими убит. В этом заключался нонсенс, и потому император намеревался сейчас принять все меры, чтобы опровергнуть этот нонсенс.

Он тщательно прицелился, взялся за середину шампура двумя руками так, что из нижнего кулака торчало лишь сантиметров пятнадцать металла. И это меняло дело: такой короткий кусок металла не согнется, а в самом деле проткнет грудь. Так и карандашом можно убить… — Ну, держись! — зарычал император.

И Кора поняла, что исхода нет — надо рисковать. Она попыталась отпрянуть с пути движения оружия и в то же время нажала на кнопку «пуск». Ничего не случилось.

Как в замедленном фильме, она видела надвигающийся на нее конец шампура.

Что еще? Что делать? — Пальцы ее метались над пультом с быстротой электрического тока. За ту долю секунды, пока смерть надвигалась на нее, Кора успела нажать на соседнюю с красной кнопку — в надежде на то, что красная — пуск, а кнопка с цифрой «один» над ней — уточнение задания для кровати.

…И в этот момент в глазах у нее помутилось, император куда-то исчез, а вместо него возникли цветные разводы — это было знакомо, но мозг отказывался напомнить, почему знакомо…

Уши заложило, будто она вынырнула с большой глубины. Кора открыла глаза. Было темно.

Кора провела руками вокруг себя. Она лежала на той же королевской кровати. Но вокруг было темно и тихо.

Кора стала ощупывать покрывала и подушки. Все то же самое — лишь кажется, что покрывало и подушки куда прохладнее, чем были. Словно из жилого, наполненного людьми помещения она попала в пустую и заброшенную комнату.

Коре показалось, что в опочивальне кто-то есть. Нет, не император и не Гим — их бы она узнала по дыханию, по запаху. Агент ИнтерГпола должен уметь различать людей по запаху и дыханию — этому его учат в Высшей школе. В комнате был кто-то иной…

Почти беззвучно «иной» приближался к постели. И Кора не знала, куда бежать. Вот этот пришелец дотронулся до края постели и мягко, беззвучно вспрыгнул на ее край. Постель прогнулась под тяжестью тела, Кора подогнула ноги — в комнате было так темно, что она увидела лишь, как горят зеленым глаза у незнакомца. В ужасе, нахлынувшем на нее, она вытянула перед собой руки.

До руки дотронулось нечто холодное и влажное. И горячее дыхание ожгло пальцы. — Господи! — прошептала Кора с великим облегчением. — Колокольчик, дружочек мой, ты меня нашел!

И тогда кот, замерший было в ощущении испуга своей новой подруги, кинулся на нее со всей радостью и напором соскучившегося и несчастного ребенка. Он по-собачьи вылизывал ее щеки, он толкал ее мягкими огромными лапами, он урчал так, что она почти оглохла. Он был теплым, шелковым, мохнатым, добрым и страшно родным. И Кора разрыдалась.