Array Array -  Да вспомнятся мои грехи

Когда он проснулся во второй раз, человек в белом халате как раз снимал с его руки подкожный впрыскиватель. Через долю секунды вся боль вернулась, электрическим спазмом пронизывая тело. Он встретил ее, победил, поднялся над болью. Боль не исчезла полностью, но была теперь лишь свидетельством того, что он все еще жил.

– Вобвое утво, токтов, – сказал он, потом, приспособившись к причиненному его полости рта унижению, повторил: – Доброе утро, доктор.

Человек посмотрел поверх головы Отто и что–то написал в своем блокноте с пружинным прижимом. Потом вышел из поля зрения Отто и сказал:

– Приступайте.

Появился Хулио Рубирец вместе со стулом. Он сел в ногах Отто.

– О, комменданте, – сказал Отто.

Несколько долгих секунд Рубирец его разглядывал.

– Не могу решить – или вы самый тренированный солдат, какого я только видел, или вы не человек.

– Кровь ведь у меня течет.

– Возможно, Конфедерация умеет делать роботов, у которых течет кровь.

– От меня вы этого не узнаете.

– Согласен, пыткой мы ничего не узнаем. – Он встал, и, сжав кулаком поручень кровати, нагнулся к Отто. – Вы представляете собой необычную проблему.

– Надеюсь.

– Я советовался с эль Альварецом… он предполагает, что, возможно, вас… удастся убедить в ценностях Плана. Возможно, вы скажете нам то, что нам нужно знать… но и приложите свои способности к выполнению Плана.

– Вы не соглашались.

– Конечно, нет. Эль Альварец – преданный Плану и умный солдат. Он мало что знает о боли. Он бы не поверил, если бы я рассказал ему, что вы за человек. Он думает, что сможет вас убедить.

– Возможно, он прав.

Хулио тускло улыбнулся:

– Назовите цену.

Отто подумал.

– Я стал… тем, кто я есть…

– Можете говорить прямо – премьер–оператором. Некоторые вещи и нам известны.

– …премьер–оператором почти половину моей жизни тому назад. В меня стреляли, меня били ножом, сжигали и вообще, обходились со мной нехорошо так много раз, что в некотором смысле я должен признать – вы правы. Иллюзий у меня осталось мало, а эмоций вообще больше нет.

Отто улыбнулся, зная, какой жуткий у него вид.

– Но я испытывал самые нежные чувства к моему левому коренному – это был единственный настоящий зуб, который у меня оставался. Я предлагаю сделку – если вы приведете сюда человека, который вытащил мне этот зуб, и на моих глазах перережете ему горло, то тогда поговорим.

– Вы знаете, кто именно это был?

– Нет.

– Очень хорошо. Дневальный! – В комнату поспешно вошел молодой человек, щелкнул каблуками по стойке «смирно». – Приведите сюда тененте Ерма и тененте Касона. И принесите острый нож… – Он подумал немного. – Возьмите себе в помощь отделение и доставьте их сюда связанными.

– Есть, сэр. – Щелк, поворот, бегом марш.

– Вы серьезно? – сказал Отто.

– В смысле перерезать им горло – да. Но сомневаюсь, что это на вас подействует… Но я обещал эль Альварецу, что попытаюсь.

– Кроме того, они оба вызывают у меня отвращение. Ночные бабочки, милые ребятки. И они слишком любят мучить других людей.

«А, ты не любишь, когда видишь в других отражение себя»,– подумал Отто.

– Если вы знаете, что я премьер–оператор, тогда вы должны знать, что последует за моим убийством.

– Это осознанный риск.

– Подсчитывать легко… ведь это экстравагантный жест, почти как убийство посла. Вы и это намерены сделать?

– Возможно.

– Самое меньшее, что может случиться с эль Альварецом, вами и всеми высшими чинами – это стирание мозга. И если сбросите хоть одну бомбу на Грюнвельт, то подпишете смертный приговор своей планете. Вы знаете о судьбе Октября.

– Это миф.

– Нет. Я был там.

– Неужели? – Комменданте снова сел, упершись подбородком в ладонь.

– И как вам там понравилось? Забавно? Поучительно?

– Возможно, вам это покажется поучительным. Ни одна из форм животной жизни, более сложной, чем таракан, не выжила. Тараканы стали очень большими и агрессивными.

– Вы хотите сказать, что Конфедерация придет в такой гнев из–за вашего убийства – вашего и еще нескольких человек, – что уничтожит население целой планеты? – Он натянуто засмеялся.

– Конфедерация никого не уничтожает. – В самом деле? – Они выпустили в атмосферу Октября вирус, стерилизовавший всех самок от млекопитающих до рыб.

– Значит, они добили только тех, кто прожил достаточно долго, не умерев с голоду.

– Им поставляли еду. Как жест доброй воли. Но люди могут питаться растениями и жуками тоже.

Хулио зевнул:

– Мне все равно. Трех детей вполне достаточно.

– Не притворяйтесь глупцом.

Хулио усмехнулся:

– Без оскорблений.

С минуту они сидели в молчании.

– Когда я встречусь с эль Альварецом?

– Он очень занят. Возможно, ты увидишь его до того, как умрешь.

– У вас очень примитивное чувство юмора, Хулио.

Дневальный вернулся с шестью вооруженными людьми и двумя связанными – теми, что допрашивали Отто. Руки у них были скручены за спиной… Оба тененте возглавляли процессию, держась прямо, но сильно побледнев.

Дневальный вручил Хулио нож с массивным лезвием, подходящий вполне для мясника.

– Доброе утро, Бернал и Ромуло.

Хулио ритмично похлопывал рукояткой по ладони.

Один из тененте ответил очень слабым голосом. Второй только открыл рот, зубы его стучали.

– Кто из вас вырывал зубы этому джентльмену? Ему бы хотелось увидеть, как этому человеку перережут глотку.

– С меня довольно, – сказал Отто, – если они сами потеряют несколько зубов.

Тот, что ответил на приветствие, сказал:

– Мы оба делали это, комменданте.

– Гм, – сказал Хулио с задумчивым видом. – Дневальный… посмотрите, нет ли в том столе щипцов?

Тот вернулся с хромированным хирургическим орудием, вполне способным, судя по его виду, исполнить работу.

– Это подойдет, комменданте?

– Нам остается только попробовать. – Он подал знак дневальному. – Развяжите его. Ромуло, ты испытаешь этот инструмент на Бернале.

Допрашивавший взял орудие и повернулся к партнеру, обращаясь к нему, как взрослый обращается к ребенку:

– Открой рот, Бернал. – И добавил шепотом: – Будь смелым.

Бернал только один раз вскрикнул от боли, когда был извлечен первый зуб. Ромуло посмотрел на Рубиреца, тот кивнул, и Ромуло нагнулся за вторым.

– Ну? – сказал комменданте Отто. – Я проявил добрую волю. Теперь вы ответите на несколько вопросов?

– Кое–что вы, в самом деле, проявили, но я не отвечу.

Хулио решительно кивнул:

– Дневальный! Вызовите тюремное отделение и скажите, что я велел доставить сюда сеньора де Санчеса и сеньориту Эшкол.

Бернал потерял третий зуб, не издав ни звука, хотя слезы катились по его щекам.

– Э–э… Ромуло… – сказал Хулио.