Анна Велес - Отложенная казнь [litres]

– Символично и справедливо, – решил Серега. – Пусть и не по нынешним законам. Хотя… по чисто человеческим законам верно. Только… в чем тогда дело? Почему… это все повторяется?

– Не, повтор я бы еще пережил, – саркастично пробурчал Павел Семенович. – Но у них все через ж… Короче, неправильно. По какой-то странной мути этот их Энрик не умер.

– В смысле? – озадачился эксперт. – Его не добили, что ли? Но… шестьсот лет прошло, на минуточку! Все добивают?

– В каком-то смысле так и есть, – иронично заметил Карл. – Как я тут выяснил, в тот день я его все-таки убил. Но кто-то до меня успел наложить на этого гада заклятие. Май это заметила и связала своей магией его судьбу с нами. При нашем, естественно, полном согласии. А потом мы стали за ним гоняться. И каждый раз одно и то же. Сначала возвращается он. После очередной не-смерти – так назвала это Май. Потом мы просыпаемся в телах людей, которые по какой-то необъяснимой странности имеют наши лица и подходящий возраст. То есть мы живем следующий кусок наших жизней только для того, чтобы снова его найти и убить. Сначала думали, что его жизни небесконечны. Потом… оказалось, что все хуже. Он может возрождаться вечно. А мы… между прочим, когда-нибудь просто постареем и умрем естественной смертью.

– Это совсем нехорошо, – огорчился начальник убойного отдела. – Маньяк с шестисотлетним стажем… просто перебор.

– А он реально все так же маньячит? – Серега был в шоке от таких новостей.

– Вот тут уже можно от драмы переходить к детективу, – решил Карл. – Его схема совершенствуется, но почерк в целом прежний. Деталь первая. На шеи ведьм во Франции перед тем, как их сжечь, вешали таблички с надписью «sorcière», что и обозначает «ведьма». Во Флоренции Энрик писал доносы, и людей, занимавшихся ведовством, алхимией и даже просто наукой, тоже привлекали к суду Инквизиции. И заметьте, на жертв тоже надевали перед казнью похожие таблички – «strega». Смысл слова тот же.

– И та же буква! – эксперт очень быстро уловил суть.

– Так же было и в Испании, и в Париже, где даже без охоты на ведьм все умирали от чумы, – продолжал перечислять его бывший коллега. – Но Инквизиция не вечна, и уже после Великой французской революции он придумал новый способ. Он находил некоего фанатика и внушал, что именно ведьмы виноваты в смутах и бедствиях, в проблемах самого простачка. И снова были убийства чужими руками. Теперь уже знакомая вам буква вырезалась на теле жертв.

– Чистяков! – догадался эксперт. – Новый его сателлит. Только… похоже, в этот раз Энрик хочет разделаться с вами больше, чем продолжить свою бесконечную серию.

– С каждым разом Энрик готовился к нашему появлению все лучше, – подтвердил Карл. – Он знает, что мы его в покое не оставим. Нас преследовали, пытались убить. Чаще всего меня, как и сейчас. Видимо, я нанес ему хорошую детскую травму. Его наемники и фанатики здорово мешали жить. Но пока нам везет. Только… хочется уже успокоить его навсегда.

– Мысль здравая, – поделился впечатлением Павел Семенович. – Но, как говорится в американских фильмах: «Хьюстон, у нас проблемы». Во-первых, подозреваю, никто из вашей организованной группы не знает, как убить его навсегда.

– Пока нет, – аккуратно заметил его бывший подчиненный. – Но опять же, как говорится в любой российской бюрократически подкованной конторе, мы над этим работаем.

– Работайте, – разрешил начальник убойного отдела. – Но вот и во-вторых. Сейчас и здесь, к великому счастью, нет ни войн, ни Инквизиции, ни Революции. И просто так убивать нормальным людям себе подобных нельзя! Есть полиция. Вот, к примеру, мы с Серегой. Боюсь, теперь уже и вам просто казнить Энрика не получится.

– Кстати, да. – Эксперт как-то об этом не подумал. – И это странно!

– Что, вы не дадите нам его убить? – ехидно уточнил Карл.

– Нет. – Серегу это не смутило. – Странно, что вы появились в этот раз здесь, в России, когда у нас все тихо и мирно. Почему, например, не в Сирии? Или хотя бы не в той же Украине?

– Согласен, это несколько странно, – согласился с ним бывший коллега. – И если честно, это не первая странность. Обычно я, когда возвращаюсь, сразу вспоминаю Май. А в этот раз я вспомнил сначала Леони. А ведь все началось именно с нее. И эта выходка Джако… Может, все это имеет какой-то смысл?

– Задай эти вопросы своей подружке, – посоветовал Павел Семенович.

– Я подкину ей тему для размышления, – усмехнулся Карл. – И кстати, для вашего спокойствия: в этот раз мы решили взять Энрика живым. Если никто из нас не знает смысл его проклятья, или что там еще с ним не так, то сам-то он должен это знать! Вот и пусть поделится.

Начальник убойного отдела посмотрел на своего бывшего подчиненного подозрительно, потом подумал и согласно кивнул.

– Пока так, – заявил он генеральским тоном. – Если уж ты был полицейским и вроде бы пока его изображаешь, работаем по известным нам схемам. Где-то Чистяков должен с этим вашим Энриком пересекаться. Скорее всего, постоянно поддерживать с ним связь. Поймаем его, выйдем и на второго. Серега, восстанавливай всю его биографию и возможные связи. Ты, Карл, как и хотел, переговори еще раз с родственниками погибших. Твоя Май – настоящая ведьма. Чем черт не шутит: вдруг у вашего маньяка реально нюх на людей со способностями? Тогда он тоже должен был как-то их находить, чтобы сдать безумному подельнику. Надо искать пересечения.

– Самое интересное, – задумчиво заметил Карл, – что он реально никогда не ошибался. Все убитые им люди были ведающими. Настоящими. И это что-то да значит…

– Вот и вперед! – скомандовал Павел Семенович. – Узнавай сам или привлеки своих соучастников. И мы тоже время терять не будем. Да?

Вопрос был обращен к эксперту.

– Работаем, – привычно откликнулся Серега. – Только… Чистяков по-прежнему охотится за… Карлом.

– За мной присмотрят, – пообещал ему бывший коллега. – Только мне бы добыть свой табельный. И… никто обратно до дома Май не подбросит?..

Он был очень зол. Настолько, что на миг потерял контроль над собой. Он так резко поставил чашку с кофе на блюдце, что она слишком громко звякнула, а напиток пролился.

Он тут же досадливо поморщился. Такое поведение непозволительно. Никто и никогда не должен видеть его эмоций. Никаких проявлений! Даже если рядом никого нет.

Но все равно! Как тут можно не злиться. Этот больной придурок все испортит! Его посланник становится просто неуправляем. Устроить нападение! Там, где могут быть люди, где его увидят. А ведь если этот вонючий идиот попадется, полиция или, еще хуже, враги могут найти ниточку, ведущую к нему, к Энрику. А этого никак не должно произойти. Не в этот раз. Его план почти созрел… И кстати, в нем для этого больного урода уже нет места.