Анна Орлова - Овсянка, мэм! [litres]

Я встревожилась. В таком состоянии бедная Сисси может и руки на себя наложить. Без рекомендаций хорошего места ей не найти, тем более с таким камнем на шее.

– Я из отдела по расследованию убийств, – напомнил инспектор Баррет сдержанно.

– Полагаете, милый мой, Сисси разбирается в таких нюансах?

«Милого» инспектор проглотил, не дрогнув.

– Как знать… – пробормотал он, пожимая плечами.

Очевидно, закоренелые преступники подобные тонкости должны понимать. Вот только Сисси, хоть убейте, закоренелой преступницей я не считала. На преступление ее толкнуло отчаяние.

– У полиции есть претензии к Сисси? – поинтересовалась я напрямик.

– Нет, – ответил инспектор, не колеблясь. – Конечно, если леди Присцилла не подаст заявления о пропаже каких-то вещей.

Очевидно, он не испытывал к Сисси особого сострадания, хоть и не рвался увидеть ее на скамье подсудимых. Полицейский, что с него взять?

Леди Присцилла покачала головой и позвонила в колокольчик.

Сисси появилась не сразу и выглядела ужасно несчастной.

– Да, мэм, – прошелестела она, не поднимая глаз.

Кончик носа у нее покраснел, а лицо опухло от слез.

– Мне стало известно о твоем прошлом, милая моя, – сразу взяла быка за рога леди Присцилла.

– О, мэм… – Голос Сисси совсем угас.

– И я хочу сказать, – продолжила леди Присцилла, – что мне нет до этого дела.

Горничная вздрогнула и воззрилась на хозяйку.

– Правда, мэм? Но я ведь… я же воровка!

Леди Присцилла пожала плечами.

– Ты служишь у меня семь лет. За это время у тебя была масса возможностей украсть мои бриллианты или еще какие-нибудь ценные безделушки. Если этого не случилось до сих пор, то почему я должна чего-то опасаться дальше?

– О, мэм! – выдохнула Сисси.

Роуз от избытка чувств захлопала в ладоши, а леди Присцилла добавила с усмешкой:

– Если даже изредка с кухни пропадет кусок колбасы, то урона от тебя все равно меньше, чем от любимого кота моей кухарки. Только не смей падать в обморок! Я шучу.

– О, мэм! – повторила Сисси с чувством, молитвенно сложив руки.

Глаза ее сияли, и в этот миг она была почти хорошенькой.

Леди Присцилла отмахнулась.

– Инспектор, присаживайтесь. Хотите чаю?

– Спасибо, с удовольствием, – сказал он очень почтительно.

С леди Присциллой он держался как с особой королевских кровей.

– Подай еще один прибор, – велела старая леди горничной. – А вы, инспектор, к нам какими судьбами?

– Да я, собственно, к мисс Райт.

Роуз стрельнула в меня глазами.

– Вот как? – Леди Присцилла склонила голову набок.

Столько смысла было в этой короткой реплике, что скулы инспектора слегка покраснели, и он поспешил объяснить:

– Этой ночью совершен акт вандализма.

Голос его был сух, но у глаз собрались смешливые морщинки.

– И какое же отношение это имеет к моей компаньонке ? – поинтересовалась леди Присцилла с нажимом.

Инспектор усмехнулся, уловив предостережение.

– Не волнуйтесь, мэм. Я даже в мыслях не имел подозревать мисс Райт, напротив, пришел просить ее о помощи.

Леди Присцилла смягчилась, даже соизволила собственноручно наложить на тарелку гостя всякой снеди.

– Угощайтесь.

Он сказал смиренным тоном:

– Благодарю вас, мэм.

– Дерзкий мальчишка! – хмыкнула старая леди. – Рассказывайте.

Инспектор не отказал себе в удовольствии немного нас потомить, пока расправлялся с пирожками и чаем.

– Сегодня ночью, – начал он, видя, что терпение леди Присциллы на исходе, – неустановленные лица пробрались в сад Хьюзов и…

– И? – повторила Роуз завороженно.

Очевидно, в ее головке бродили самые пугающие картины.

Инспектор поднял палец и сказал замогильным голосом:

– Повредили душистый горошек!

Роуз заливисто рассмеялась, и я была недалека от того, чтобы последовать ее примеру. Леди Присцилла сохраняла невозмутимость, но уголки ее губ подрагивали.

– Беспрецедентное преступление! – провозгласила она насмешливо.

– Полковник рвет и мечет, – сообщил инспектор, откинувшись на спинку стула. – Он очень рассчитывал на первый приз.

– Разве полковник – страстный садовод? – поразилась я.

Из разговора с садовником у меня не сложилось такого впечатления. Полковник в саду почти не появлялся, даже сигары предпочитал курить в кабинете, а не на террасе.

Леди Присцилла усмехнулась, а инспектор объяснил:

– За первое место полагается внушительная сумма.

– Конкурс учредил прадед Хелен, который положил в банк достаточно, чтобы за такой куш передрались все окрестные садоводы. Включая, кстати, его потомков. Разве что я никогда не участвовала. – Леди Присцилла одним глотком допила чай и поморщилась. – Остыл… Так зачем вам, инспектор, понадобилась наша милая Мэри?

Инспектор вздохнул.

– Садовник утверждает, что дело не обошлось без фей. – Он поднял руку, останавливая возражения. – Знаю, глупо звучит. Я сам, признаюсь, в это не верю, но мы обязаны рассмотреть все возможности. Как будто полиции больше нечем заняться!

В голосе его звучала досада профессора, вынужденного решать задачки для школьников.

– Чем же я могу вам помочь, инспектор? – вмешалась я, потому что леди Присцилла, похоже, уже настроилась на лекцию о быте и нравах волшебных существ.

Он, кажется, несколько растерялся.

– Вы ведь видящая, пусть и слабая.

Я выронила ложечку и закашлялась. Что он еще себе вообразил?

– Помилуйте, инспектор, какая из меня видящая?

– На лестнице, когда пострадала леди Сибил… – напомнил он осторожно. – Вы тогда воспользовались своей силой.

– Сравнили! – фыркнула леди Присцилла. – Истинных видящих нет уже лет сто, с тех пор, как фэйри ушли в свои холмы. В их потомках память крови почти угасла. Не так ли, милая моя?

Я кивнула, крутя в пальцах чашку.

– На вашего злоумышленника я не укажу.

Говорят, светлые фэйри могли и не такое. Увы, мне до них, как светлячку до солнца. Мои возможности лишь чуть-чуть выходят за рамки банальной интуиции. Про себя я этому радовалась. «Неправильность» мира, искажения в нем – раны, мучения или смерть живого – я ощущаю, словно надоедливый писк комара. Неприятно, прямо скажем, но можно перетерпеть. Причем я до сих пор не понимаю, почему иногда спокойно прохожу мимо бойни, а иногда не могу пересечь недавно заасфальтированную лужайку.

Зато в головах настоящих видящих, надо думать, это гремело набатом. Не зря же фэйри ушли в свой мир, когда люди стали переделывать под себя этот. Слишком много в нем стало бетона, угля и железа.

– И не надо, – отмахнулся инспектор. – Это уже наша забота. Скажите только, дело в волшебных созданиях или там поработали обычные люди.

– Это – с радостью.

– Вот и прекрасно! Пойдем? – Инспектор вскочил, но был остановлен повелительным жестом леди Присциллы.