Анна Орлова - Овсянка, мэм! [litres]

Я замялась. Как ни хотелось мне считать Родди трусом, инспектор был прав.

– Какая разница? Главное, что это подействовало.

Инспектор посмотрел на меня как-то странно.

– Неужели вы настолько нелюбопытны?

– Я предпочитаю не лезть, куда не просят.

Когда получается.

– Кстати, – спохватился инспектор, отводя меня в сторону. – Помните, вы упомянули, что горничная испугалась, когда увидела анонимные письма?

– Помню, – нахмурилась я. – И что с того?

– У нее были причины нервничать.

– Не томите же!

– Чувствую себя фокусником, вынимающим кроликов из шляпы. Так вот, ваша Сисси запаниковала, потому что письма должны были отдать в полицию для снятия отпечатков.

Я потерла занывший висок.

– Сисси рассылает эти грязные письма? Не верю!

– И правильно делаете. Ее отпечатки в изобилии имеются на конверте, но отсутствуют на самом письме. Зато они нашлись в полицейской картотеке.

– Сисси – преступница? Да быть не может!

Я вспомнила робкую некрасивую горничную, всегда готовую услужить.

– Может, – развел руками инспектор. – Хотя судима она была давным-давно, еще в шестнадцать лет. За кражу.

Вот не было печали! Как я могла так оплошать? А ведь считала себя неплохим знатоком человеческих душ.

Я спросила мрачно:

– Хотите сказать, леди Присцилле следует проверить свои украшения?

– По мне, едва ли. Сесилия Питерс попалась лишь однажды, когда обнесла продуктовую лавку. Она набрала сыров и колбас, к тому же повредила дорогой замок. Хозяин был в бешенстве и требовал самого строгого наказания. Подсудимая плакала и клялась, что украла еду для больной матери. Избитая уловка, но суд ей поверил. Угадаете, почему?

– Потому что она не тронула кассу, – ответила я, не задумываясь.

Инспектор улыбнулся мне.

– Именно!

– О чем это вы тут болтаете? – Подошедший ко мне со спины Чарльз собственническим жестом обнял меня за талию.

Инспектор кривовато улыбнулся.

– Тайна следствия.

– Пфф! – выразил свое отношение Чарльз. – Мэри, позвольте мне украсть вас у этого занудного полицейского, раз уж он не нашел другой темы для разговора с прекрасной женщиной.

– Вы мне льстите, Чарльз, – сказала я, осторожно высвободившись.

Что за штучки? И так сплетен с лихвой.

– Отвезти вас домой? – предложил он.

Хватать меня он больше не пытался, однако держался так близко, как только возможно.

Отказаться я не успела. Из-за поворота, громко фырча мотором, выкатил ярко-синий кабриолет. Водитель был без шляпы, и на солнце его роскошная грива переливалась всеми оттенками рыжего. Автомобиль эффектно затормозил в шаге от меня. Водитель, не утруждаясь распахиванием дверцы, попросту через нее перемахнул. И пошел прямо на меня, на ходу распахивая объятия. Худощавый, жилистый и крепкий, как никогда похожий на льва.

– Дорогая! Как чертовски долго мы не виделись.

Почти три года, если быть точной.

– Патрик! – Мне хотелось завизжать и броситься ему на шею, но я ограничилась тем, что протянула руки. – Где ты пропадал?

Он рассмеялся, сжимая мои ладони.

– Моя матушка обычно говорит: «Где тебя носило?» А я отвечаю…

– То тут то там! – закончили мы хором.

– Милая, – посерьезнел он, заглянув мне в лицо, – как ты?

Ярко-зеленые глаза Патрика были полны нежности. Он и впрямь был рад меня видеть.

– Все хорошо, – отмахнулась я.

– Ты стала еще красивее, знаешь?

– Глупости. – Я шутливо толкнула его в грудь.

Патрик поиграл бровями.

– Представишь меня своим друзьям?

– Конечно. – Я обернулась к Чарльзу с инспектором и напоролась на два совершенно одинаковых недовольных взгляда. Это что за новости? – Дорогой Патрик…

Чарльз от этого скривился еще сильней, а лицо инспектора, напротив, окаменело.

– Позволь тебе представить, – продолжила я, делая вид, что ровным счетом ничего не замечаю, – инспектора Баррета из Ярда. Инспектор расследует дело об убийстве леди Хэлкетт-Хьюз.

– Наслышан, – кивнул Патрик, с неприкрытым любопытством рассматривая полицейского, которого был на голову выше. Зато инспектор превосходил его шириной плеч.

– И мистера Чарльза Гилмора, друга инспектора. Мистеру Гилмору принадлежит особняк неподалеку.

– Мэри, – вставил Чарльз, сверкнув глазами, – смею надеяться, я и ваш друг тоже.

– Джентльмены, – сказала я, проигнорировав эту реплику, – позвольте представить вам капитана Патрика Галлахера, льва-оборотня, знаменитого путешественника и моего близкого друга.

В черных глазах Чарльза проступила такая нехорошая задумчивость, что я поторопилась добавить:

– Патрику я обязана жизнью. Если бы не он, я бы не вернулась из той экспедиции.

Чарльз отвел взгляд, поняв намек.

Инспектор протянул руку первым.

– Рад знакомству, капитан Галлахер.

– Взаимно, инспектор, – мурлыкнул Патрик. – Должно быть, это очень увлекательно – расследовать убийство.

– Не увлекательнее, чем путешествовать в джунглях, – вернул комплимент инспектор.

Чарльз Гилмор подал ладонь жестом магараджи, снизошедшего к распоследнему уборщику.

– Польщен, – процедил он.

Улыбка Патрика стала шире.

– Рад, премного рад! – Он так сдавил руку Чарльза, что тот кисло поморщился.

Когда со знакомством было покончено, я взяла Патрика под локоть.

– Давай прогуляемся? Мне так много нужно тебе рассказать!

Патрик прищурился, совсем как кот при виде оставленной без присмотра сметаны.

– Позволь я угощу тебя обедом.

– Мэри уже обещала сегодняшний вечер мне, – вмешался Чарльз.

– Тогда ленч? – легко согласился Патрик. – Джентльмены, надеюсь, мы еще увидимся.

Я сделала вид, что не услышала скрежета зубов Чарльза и негромкого «Дружище, не кипятись!» инспектора…

– Кто из них? – осведомился Патрик, едва автомобиль вырулил на шоссе.

– Не понимаю, о чем ты, – ответила я сухо.

– Да брось. – Он тряхнул рыжей гривой. – Они оба готовы были меня растерзать.

– Глупости! – отрезала я.

– Уж поверь. – Оборотень выразительно почесал нос. – В таких вещах я не ошибаюсь.

Я вовсе не собиралась поддерживать скользкую тему.

– Зачем ты приехал, Патрик?

– Разве я не могу проведать старую подругу?

– Впервые за три года? Брось, Патрик. Выкладывай начистоту.

– Вообще-то я навещал маму. – Скулы Патрика чуть покраснели. – И прочитал в газетах об убийстве.

Почтенная миссис Галлахер даже в преклонном возрасте вполне могла надрать непутевому сынуле уши. Патрик нежно любил свою грозную мамочку и старался ее не огорчать. Зачастую, увы, чисто по-кошачьи: «Чего ты не знаешь, то тебя не опечалит». Зато когда до миссис Галлахер доходили отголоски разговоров об очередном – всегда крайне опасном – приключении сына, тому оставалось лишь поджимать хвост. С его покойным отцом, от которого Патрик и унаследовал пару капель крови темных фэйри, а вместе с ними и звериную ипостась, миссис Галлахер тоже когда-то управлялась играючи.