Барбара Хэмбли - Путешествуя с мёртвыми [litres]

Хиндл сочно рассмеялся:

– Ха-ха, в точности так, фрау Эшер! На этом таинственном Востоке то и дело сталкиваешься со странностями. Знаете, не далее как вчера мне пришлось консультировать одного весьма состоятельного человека, намеренного пожертвовать арматуру для приюта при мечети султана Мехмеда…

История заняла добрых пятнадцать минут, однако, при всей своей занимательности, не имела ни малейшего отношения ни к центральному отоплению, ни к подозрительным финансовым операциям, ни к возможным войнам городских вампиров. Довольно ловко Лидия свела на нет попытки немца перевести беседу в более игривый тон, заявив, что вообще не в пример многим европейским дамам интересуется техникой. В конце концов, герр Хиндл был дельцом, связанным с самым загадочным городом мира, а не двадцатидвухлетним аристократом, чья вселенная начинается и заканчивается тетеревиной охотой.

Вскоре счастливый Хиндл уже вовсю рассказывал ей о своих клиентах и о странных методах оплаты, принятых в империи, чьи правители наложили вето на сборку динамо-машины, ибо название ее показалось им созвучным с динамитом, а стало быть, и с европейскими анархистами… ну и конечно, о сортах стали и об особенностях берлинских паровых котлов по сравнению с американскими.

– Странный город, фрау Эшер, очень странный город! – Он наставительно потряс пухлым пальцем. – Ни одна леди не должна ходить по нему одна. Я надеюсь, вы не относитесь к числу этих суфражисток, о которых мы так много слышим? Они, говорят, желают носить брюки, курить табак и норовят заставить своих бедных мужей сидеть дома с детьми! Ха-ха!..

Честно говоря, Лидия скорее доверила бы дитя Джеймсу, нежели своей подруге Джосетте или, упаси боже, себе самой. Она предоставила герру Хиндлу возможность выговориться и на эту тему, затем спросила:

– То есть некоторых ваших клиентов вы даже в глаза не видели? Они что же, полагают ниже своего достоинства иметь дело с неверным? Даже если речь идет о выгоде?

– Дражайшая моя фрау Эшер! – прыснул Хиндл. – Имя им – легион! – Он налил ей еще чашку чая. Официант уже дважды приносил им свежий кипяток.

Хиндл был плотный белобрысый берлинец лет тридцати пяти. Его жена и два сына остались в Германии. Таких, как он, преуспевающих немецких дельцов тут насчитывалось около дюжины, но этот, кажется, более других умел вести себя в обществе и даже, если смотреть на него без очков, был вполне симпатичен. Леди Клэпхэм, услышав о предстоящей встрече, сказала после секундного раздумья, что «все в порядке», и посоветовала Лидии на этот раз не брать с собой мисс Поттон, чему та скорее обрадовалась, нежели огорчилась.

Впрочем, когда супруга атташе предложила Маргарет, пока Лидия отсутствует, провести время в посольстве за чаем и картами, бывшая гувернантка ответила отказом.

– Фрау Эшер, если уж вы желаете услышать о необычайных клиентах, то вам лучше поговорить с Якобом Цайттельштейном. Вот уж кому попался эксцентричный малый! Представляете: огромный древний лабиринт заброшенных дворцов в самом центре города! Аккредитивы компаний и корпораций, о которых никто слыхом не слыхивал! Работать – только в определенных условиях! Сам заказчик при свете дня не появляется вообще, присылает взамен себя каких-то головорезов, умеющих лишь двери открывать! Отказывается встречаться в пятницу, субботу и воскресенье, сам не знает, чего хочет, постоянно заставляет все переделывать – и в спешке, в спешке, в спешке… – Он вновь засмеялся и отхлебнул чаю. – Бедный старый Якоб рвет на себе волосы и клянет тот день, когда впервые услышал об этих аммиачных холодильных установках.

– Холодильных? – переспросила Лидия.

– Холодильных? – Исидро чуть откинулся в кресле и плотнее закутался в плед.

«Рефлекс, – подумала Лидия. – Рефлекс, сохранившийся с тех пор, когда его тело еще само вырабатывало тепло».

– Может быть, он хочет хранить кровь в бутылках? – предположила Маргарет. – Так бы ему не пришлось пить ее из… из людей.

– Вампиры питаются не только кровью, но и человеческой агонией. Замораживать кровь бессмысленно, – заметила Лидия, а мгновение спустя пожалела, что вовремя не прикусила язык. Маргарет вспыхнула и бросила виноватый взгляд на Исидро, как бы желая сказать: «Да не обращайте вы на нее внимания, она просто не понимает!»

Впрочем, ни фраза Лидии, ни умоляющий взгляд Маргарет на вампира впечатления не произвели.

– Это уже пробовали, – мягко сказал он. – И, как мне кажется, не столько из соображений гуманности, сколько из соображений удобства. Замороженная кровь теряет свои качества. Во всяком случае, в Константинополе, где так много бродячих псов, хранить кровь незачем.

– Знаете, я удивлялась… – начала было Лидия, но осеклась. Спросить Исидро прямо, не питался ли он все это время собачьей кровью, показалось ей крайне бестактным.

Желтоватые глаза на миг задержались на ее лице, но понять их выражение было трудно. Конечно же, он уяснил суть не заданного ею вопроса.

– Я ни разу не слышал, – заговорил он как ни в чем не бывало, – чтобы холод причинял вред бессмертным или хотя бы погружал их в сон среди ночи. Вампиры Санкт-Петербурга зимой обитают в пустых дворцах, чьи хозяева подались на Крымскую Ривьеру, и прекрасно себя чувствуют. А вот когда им приходится нелегко, – добавил он, обращаясь в основном к Лидии, – так это во время белых ночей. Но зимой они гуляют чуть ли не до девяти утра. Холод, при котором замерзают живые, им нипочем. Правда, Мастер Петербурга рассказывал мне, что в холода страдает от боли в суставах.

Однако…

Он покосился на пухлые гроссбухи, сваленные на столе рядом с керосиновой лампой, принесенной мадам Потонерос. Клерк из посольства доставил их сюда после полудня вместе с запиской от леди Клэпхэм: «Не спрашиваю, зачем это вам понадобилось, милая, только все, что там можно было изучить, уже изучено. Красные – Оттоманский банк, серые – Немецкий. Боюсь, к утру все это нам придется вернуть».

Это «нам придется» просто умиляло. Похоже, леди Клэпхэм и впрямь почитала себя главой британской разведки – во всяком случае, в Константинополе.

– Будет любопытно взглянуть, насколько глубоко Мастер этого города запустил пальцы в дела империи, – промолвил дон Симон.

– Если тот, кого мы ищем, и есть Бей.

– Больше некому. – Исидро поднялся и скинул плед. Мисс Поттон тут же принесла его плащ, причем ревниво покосившись на Лидию, будто та собиралась оспорить это ее право. – Деньги, вливаясь в то, что называется экономикой, начинают жить собственной жизнью. Хозяева всех крупных городов прекрасно об этом осведомлены и по мере сил участвуют в этой жизни. Потому они и Мастера. Думаю, после июльского переворота Бей вынужден был перейти от старых форм собственности – золотые клады, скупка земель – к новым. В этом его главная защита от чужака – если это чужак – или от взбунтовавшегося птенца. А также от возможных посягательств со стороны смертных.