Анастасия Евлахова - Красавица [litres]

– Так и сказал?

– Ага.

Мора быстро глянула на тот конец зала, через головы других студентов, но Тая не нашла.

– А может, он почувствовал что-то не то? – предположила Хенна, следя за тем, как Мора сжимает и разжимает кулаки.

Мора выдохнула и положила ладони на колени.

– Что-то не то? Наверняка. Передумал.

– Может, испугался?

– Меня? Это, конечно, был мой первый поцелуй, но мне почему-то кажется, бояться там было нечего.

– Первый? – Глаза Хенны вспыхнули. – Ну и дела…

Мора прикусила губу. И кто ее за язык тянул?

– И что ты почувствовала? – не отставала Хенна.

– Ничего, – буркнула Мора.

– Ничего? – удивилась Хенна. – Совсем-совсем?

– Ну… Это было внезапно. Но ничего особо приятного я не почувствовала.

– Так, может, тебе кто-то другой нравится?

Мора отвела взгляд. Может, и правда?.. Она снова некстати вспомнила неправильное, живое лицо Рея и прикрыла глаза. И почему он никак не идет из головы? Она не видела его вживую, она не знает, какой он. Или знает? Она ведь успела рассмотреть не так уж и мало… Но все это не важно, потому что она понятия не имеет, существует ли Рей на самом деле.

Мимо прошла, перешептываясь, компания девиц, и, безотчетно проследив за ними, Мора скользнула взглядом чуть дальше и вздрогнула. Привалившись к колонне и сложив руки на груди, на том конце зала стоял Парр. Он разглядывал Мору долгим, внимательным, непонятным взглядом, и что значило его выражение лица, его сжатые зубы и сощуренные глаза, она не поняла.

Хенна и тут перехватила ее взгляд.

– Только не говори, что тебе нравятся плохие парни.

Мора отвернулась. Ей вообще никто не нравился, а разговоры про отношения не только не отвлекли, но и начали раздражать. Неужели Мора ошиблась, а Хенна и правда не умеет думать ни о чем другом? Она так оживилась, когда Мора рассказывала ей про поцелуй, как будто ничего увлекательнее в жизни не слышала! И вообще, это не Мора смотрела на Парра, а он на нее. Или, может, он разглядывал Хенну и это она ему нравится? Но если так, то и на фестиваль Парр пригласил бы именно Хенну…

– Ну так что? – допытывалась та. – Может, ты положила глаз на Парра?

Хенна смотрела на Мору так, как будто то ли очень боялась услышать «да», то ли очень хотела.

– А ты сама? – тут же сощурилась Мора.

– Я? – Хенна широко улыбнулась, пожалуй, даже слишком широко. – Ну вот еще. Он, конечно, красавчик, но связываться с таким себе дороже. Он, говорят, тот еще бабник.

Внезапно по залу прошло волнение: двери распахнулись, и в сопровождении группы преподавателей вошла директор.

– А вот и госпожа Ли, – как-то делано оживилась Хенна. – Может, нас наконец отпустят?

Рей выполз из-под треснутого купола на локтях. Он едва дышал; выпутавшись из ремней безопасности, он понял, что те так крепко вдавливали его в кресло, что его ребра чудом не лопнули. Правда, именно благодаря этим ремням Рей сейчас куда-то полз, а не лежал распростертый в раскуроченной кабине.

Под огромным деревом он остановился и, перекатившись на спину, долго лежал, глядя через широкую крону, как отсвечивают в темном небе последние вспышки. В воздухе пахло паленым, а чуть поодаль вздымалась неподвижная громада его черепахи. Незнакомо и голо смотрелся ее панцирь без кабины – оторванная и сплющенная, она валялась сбоку. Рей понял это сразу, когда еще только выбирался из челнока, – черепаха не пережила жесткого приземления. Теперь в нем зашевелилось глупое, бессмысленное сожаление: такая молоденькая, глупая, вертела круглой головой всю дорогу…

Но гибель черепахи была наименьшим злом, и Рей прекрасно это понимал. Лежа на спине запрокинув голову и разглядывая широкий, необъятный ствол дерева, который он поначалу принял за местное Древо жизни, он подумал о том, что не хочет вставать еще пару оборотов. У него до сих пор кружилась голова, а перед глазами плясали точки, но куда больше его беспокоило другое.

– Что я наделал… – прошептал он себе под нос.

И действительно, если кого-то и винить в том, куда он попал, то только себя самого. В здравом уме он, конечно, не сунулся бы на отчужденный остров, но Ица летела именно сюда, а он – он должен был ее остановить. И летела она не просто на остров, спрятанный экраном от кааритов, – это был тот самый остров четыре-пять-один, про который Ица говорила в лаборатории.

Что она там зачитывала? «Особенность влияния – внедрение гена пятьсот-эн…» Пропади они пропадом, эти ученые-шифровальщики. Что бы там Ица ни цитировала и что бы из этого ни запомнил Рей, он понятия не имел о том, какое на этом острове Древо и чем отличаются местные жители. Что этот ген дает? Третью руку? Острый нюх? А может, местные люди – карлики? Одно он знал наверняка: в этом парке – а может, это сквер или даже лес? – запросто уместился бы один из кааритских островов. Вне Зоны просто не росло таких гигантских Древ жизни, какое должно было удерживать этот остров. Значит, здешние люди не просто народ, а настоящая цивилизация, и ждать от них первобытно-дружелюбного интереса не следует. Да еще из Бездны по всем этим крышам, куполам и странному усу, торчащему высоко над островом, было ясно, что здесь не спят в пещерах и не одеваются в шкуры рик.

Рей приподнялся на локтях и сел, прислонившись к стволу. Никаким Древом жизни это дерево, конечно, не было: ни ветви, ни кора не светились призрачным зеленым, а сквер вокруг был засажен такими гигантами до отказа. На кааритских островах растительности просто не давали вот так вымахать – раз в десять оборотов прореживали все леса и парки, а пиком моды считались голые острова, покрытые скромным газоном. Говорили, что старая зелень отбирает у Древ жизни силы и чем меньше живого оставалось на острове, тем лучше оно само растет.

Глянув еще раз на неподвижную громаду своей черепахи, на ломаные ветви над ее головой, а потом вперед, в просвет между деревьями, Рей понял, что нужно вставать и как можно скорее делать ноги. Даже если из-за звездопада местные жители и не заметили его приземления, то мертвую черепаху скоро найдут, и начнется разбирательство. Одно дело – челнок всмятку, а другое – переломанные ветви, которые ясно указывают на то, откуда эта черепаха упала и почему погибла.

На отчужденных островах по-настоящему не летали, и то, что этот челнок свалился из Бездны, людей непременно встревожит. Как плохо, что он не приземлился в какой-нибудь пруд или хотя бы на лужайку! С этими ломаными ветками наверху теперь уже ничего не поделаешь.

Ругаясь сквозь зубы, Рей похромал прочь. Нужно было понять, куда рухнула Ица и уцелела ли она после такой грубой посадки. При столкновении в воздухе, когда Рей попытался удержать ее челнок на плаву, их закружило вместе, так что упасть она должна была где-то неподалеку.