Анастасия Евлахова - Красавица [litres]

Когда Мора очнулась, оказалось, что она лежит на ковре посреди собственной спальни. Вокруг мелькало светло-желтое и бурое. Кто-то положил ей на лоб прохладную тряпицу, а когда она попыталась приподняться, ее удержали.

– Подожди-подожди, деточка.

Мора почувствовала под спиной подушки, а в руке – холодный стакан.

– Сможешь сама отхлебнуть?

К ней наклонилась пожилая дама в светло-желтом платье и переднике.

– Ты не волнуйся. Давай я тебе помогу.

Дама придержала ее руку со стаканом и помогла поднести к губам. Мора заметила, как осторожно дама скользит взглядом по обезображенной половине ее лица.

– Это ничего. Ты просто упала в обморок. Такое бывает.

Мора отпила немного воды и огляделась. Зеленые искры уже исчезли – сейчас или давно, она не знала.

Стакан заскользил в руке. Когда накатило воспоминание о видении, Мора быстро задышала, и в голове загудело. Ица… Эта Ица просто взяла и убила!.. И не случайно, не из самозащиты. Она вышла к гвардейцам не спеша и сделала свое дело технично и равнодушно, а все потому, что они ее… очень раздражали? Да-да, именно так оно и было: ее взбесили громкие крики, и она свернула этим людям – сильным, крепким, специально обученным мужчинам! – шеи, как будто жучков на руке прихлопнула. Она не колебалась, не раздумывала. Она даже не почувствовала вины. Просто злость, а потом облегчение.

Да что с ней не так, с этой Ицей? И почему Мора все время проваливается к ней в голову? А в этот раз она еще и отключилась… Значит ли это, что в следующий раз она снова потеряет сознание, а через раз, возможно, не очнется вовсе?..

– Ну как ты, деточка? Получше?

Дама в переднике присела рядом с ней на колени. Чуть поодаль маячили две рики. Их уши были печально опущены.

Мора вдохнула и прикрыла веки. Она видела Ицу, Ось и Древо… Под ложечкой все еще ныло от яркого, тревожного ощущения силы. Очевидно, что у Ицы с деревьями какая-то особая, тесная связь, которую видения транслировали и Море. А может, это именно Древо и насылало эти видения? В зале на Оси, где сейчас побывала Ица, дерево полыхало зеленым; так же мерцали корни на острове Рея; Мора, прежде чем провалиться в видения, замечала зеленые искры.

А Ица, выходит, сейчас здесь, на острове… Мора вдохнула поглубже, пытаясь расшевелить мысли. В ушах все еще жутко звенело, а руки заледенели.

– Ну чего ты, детка? Голова кружится? Болит?

Мора поерзала на подушках и открыла глаза. Избегая смотреть на ее лицо, дама в фартуке улыбалась все же ласково и нежно. У Моры засосало под ложечкой. Как бы ей хотелось, чтобы на месте этой женщины сейчас оказалась мама! Она бы заложила прядку за ухо, наклонилась бы поближе, а Мора рассматривала бы морщинки в уголках ее глаз, вдыхала бы аромат технического жидкого мыла, которым всегда пахла мама, – такой легкий солено-карамельный запах, он был у нее на руках, на одежде, даже, кажется, в волосах…

– Нет, ничего. Спасибо, – пробормотала Мора, сглатывая и усаживаясь на ковре ровно.

А Парр… Где же Парр? Краска ударила Море в лицо. Она схватилась за бедра – под тканью прощупывались швы. Белье на месте. Лицо загорелось еще сильнее. Парр, конечно, та еще сволочь, но вряд ли его возбуждают бездыханные девы.

– Что с тобой, детка? – проворковала дама.

– Вы здесь давно? – поспешно спросила Мора.

– Не очень, честно говоря. Странно, потому что в таких вот случаях, – она выразительно наклонила голову, – мобус срабатывает автоматически. Передает тревожный запрос прямо ко мне в приемную. А тебя рики нашли. Вроде как дверь была распахнута…

– И здесь никого не было?

– Никого, детка. Кроме рик, конечно. А почему ты так растревожилась? Ну-ка… Ты вся горишь! Давай я помогу тебе перебраться в постель. Тебе бы отлежаться…

– Нет-нет, спасибо!

Мора подтянулась за ручку дивана и встала. Голова была дурная, но в мыслях прояснялось. Парр ее не тронул. Скорее всего. Увидел, что ей стало плохо, и смылся. Даже дверь за собой не захлопнул.

А между тем где-то по Первому кольцу разгуливает Ица, эта девчонка, которая слетела с катушек. Рей, интересно, с ней? Рядом Мора его не видела… Еще бы! Он бы, наверное, не позволил Ице творить такое. А Ица ничего, ничегошеньки не почувствовала…

Мора мотнула головой, стряхивая мерзкое, нечеловеческое самообладание Ицы.

– Вы меня извините.

Нетвердой походкой она направилась в ванную. Там набрала под струей воды и ополоснулась. Потом еще раз и еще. Оперлась о раковину обеими руками, постояла немного, а потом потянулась за спину и стала искать застежки.

– Тебе бы прилечь, детка…

Дама в фартуке следила за ней из комнаты тревожным взглядом.

– Все хорошо. Вы, пожалуйста, не беспокойтесь.

Мора попыталась улыбнуться и протянула руку, что бы прикрыть дверь.

– Я оставлю рику в коридоре. Если тебе станет нехорошо, вели ей сбегать за госпожой Налой. Я доктор здесь, при университете. У меня кабинет в главном здании.

– Обязательно. Спасибо за помощь.

Мора закрыла наконец дверь, дернула заевшую застежку, стянула платье и белье, встала под душ и долго стояла под ледяной водой.

В два счета Ицу он не найдет – в этом Рей скоро убедился. Он бродил по транспортным путям, улочкам и аллеям, заглядывал в сады и палисадники, заходил в лавки и магазинчики, а когда выбился из сил, понял, что случайно и наобум он не отыщет ее ни за что. Он избегал общения с местными, боялся взглядов, лишнего интереса или, наоборот, страха. Но хуже всего было отмахиваться от назойливых мыслей о том, что сейчас видят наблюдатели, если вокруг Рея парят частицы ирризия.

Рей никогда не видел Бастион своими глазами – про него только ходили слухи. Говорили, что он стоит на гигантском острове на краю Бездны, куда не долетает сияние светила, где царят тьма и холод, а сам он – жуткая крепость из черного камня, в которой нет ни единого окна, и все заключенные до единого выходят из Бастиона досрочно – когда их истощенные тела скидывают в Бездну…

Так это или нет, Рей не знал. Но в одном он был уверен: оттуда не возвращались. А если и ему скоро грозит увидеть Бастион своими глазами?..

Оживленные кварталы все никак не кончались, и наконец Рей остановился возле крошечного кафе с тусклым освещением. От усталости накатила апатия, но, заглянув через витрину внутрь, он понял, что жутко проголодался. Он и не считал, сколько времени заняло путешествие через Бездну: в полете он иногда проваливался в сон, да и часы его занимали куда меньше, чем преследование Ицы. Но теперь, прижавшись ладонями к стеклу, следя за тем, как тонконогая официантка снует между столиками, как пухлый усач кидает ей чаевые, а потом, извернувшись, ловко шлепает ее по округлой, затянутой в узкую форму попке, Рей понял, что если она сейчас же не принесет ему поесть хоть что-то, то он рухнет прямо здесь, на краю транспортного пути.