Анастасия Евлахова - Красавица [litres]

Которой поклоняются каариты, которым, в свою очередь, поклоняются наблюдаемые… Какая ирония! А что, если это правда и «боги» кааритов существуют на самом деле? Что легенды вокруг Древ никакие не легенды, а истинная правда и они действительно создали все сущее и способны еще Бездна знает на что?

– Твоя Ица искала информацию по Сети, и я все слышала, – продолжала кудрявая. – Все эти ваши предания, что все произошло от Древа… Значит, частица Древа есть в каждом человеке, и все мы как-то связаны. А ты к тому же взял мое лицо. Ты его скопировал… Вряд ли природа такое потерпит. Наверное, это и не понравилось Древу. Рей, я точно знаю, что ему это не понравилось, – спохватилась кудрявая. – Твоя Ица что-то такое почувствовала. Древо злилось. Как будто отвергло ее, возмущалось…

– Да ну… – пробормотал Рей. – Ты слышала Древо?..

А вот в это ему уже верилось с трудом. Но… как же иначе тогда объяснить связь Ицы и Моры? Да, Ицу он создал в резервуаре, но видения у Моры точно никак вызвать не мог. Все дело в Древе, которое, судя по всему, обладает сознанием. А если Рей своим вмешательством в природу и правда его разозлил, то еще неизвестно, во что могут эти видения перерасти.

– …И с Ицей сейчас очень плохо, Рей, – снова заговорила кудрявая. – Мне кажется, Древо внутри нее не прижилось. Она очень странно себя ведет. Как ненормальная…

Рей поежился. А вот это более чем возможно. Пора признать: и девяносто четвертая Ица не получилась. Она не просто не прошла тест – она его грандиозно провалила.

– Первые часы или даже дни – период базового обучения, – все же попытался оправдаться Рей. – Я не успел ее протестировать как следует, она сбежала… Но ее мозг должен приспособиться и наработать нейронные связи. Поэтому вначале она может вести себя немного странно.

– Странно? – Брови у кудрявой так и взлетели. – Рей, она способна на убийство.

– Убийство?

Он не поверил. Кого и как могла убить слабая девчонка, пусть и с чипом в голове? Да у нее мышц не хватит, чтобы одолеть человека! Нет, это просто невозможно. Способна Ица на убийство или нет, она на него никогда не пойдет. Она же сказала ему, что это самое страшное преступление против человеческой природы… Она фактически пообещала ему, что никогда на такое не пойдет. Или нет? Она же ничего не обещала…

– Зачем ты ее создал, Рей?

Кудрявая в который раз повторила его имя, и по спине у Рея побежали мурашки.

– Я… хотел доказать, что могу создать что-то важное…

– Рей, – повторила кудрявая, – эта сила Древа, которую чувствует Ица… Что, если моя связь с Ицей ни при чем и я тоже чувствую эту силу – сама? Что, если это из-за метки богов?

Рей только моргнул, но тут кудрявая вдруг подалась к нему.

– Ты что… – успел обронить Рей и осекся.

– Я должна проверить! – Глаза у Моры горели. – Должна, понимаешь? Здесь, на моем острове, похоже, считают, что моя отметина что-то значит. Что во мне есть некая сила. Может, это все связано? Древо, эта моя метка богов… Рей, ведь у нас верят, что Древо посадили боги. Тут точно есть какая-то связь! И Хенна, моя подруга… то есть не совсем подруга – не важно! Она сказала, что дело в моих эмоциях. Что я должна что-то почувствовать, чтобы что-то произошло. И видения тоже, наверное, появлялись из-за эмоций! Понимаешь?

Рей не понимал, но кудрявая не дала ему опомниться. Неловко ухватив его за предплечья, она приподнялась на носочки и, приблизившись, быстро коснулась губами его губ. Движение было таким мимолетным, таким легким, что Рей его едва ощутил. Но от невесомого воздушного поцелуя его как огнем обожгло. Что она делает?

– Нет, это не годится. – Кудрявая свела брови. – Так же не целуются, правда?

Рей мотнул головой и поймал себя на мысли, что улыбается. Сейчас ему казалось, что он готов поверить в какие угодно силы – и Древ, и всей Бездны разом. Как вышло, что этот разговор так резко окончился поцелуем?

– Подожди.

Кудрявая подалась ближе, закинула руки ему на плечи и, прижавшись всем телом, поцеловала снова. На этот раз движение было смелее, увереннее, и Рей понял, что онемел. Он хотел обхватить ее за талию, прижать к себе крепче, впиться в ее губы, но время куда-то полетело, и вот уже кудрявая отпрянула, прижав руку к лицу. В глазах ее горел ужас.

Она отступила, ударилась о край кровати, осела на уголок и без всякой причины расплакалась.

Хенна ведь сказала: дело в эмоциях. Что у Квартума теория, будто у «отмеченной богами» особое прикосновение, которое может навредить тем, кого она не любит, и принести пользу тем, кто ей нравится.

Если это так, то ясно, почему и Тай, и Парр вокруг нее вились. Каждый – в своем стиле, но обоим нужно было одно: развести ее на эмоции. Чтобы внутри нее что-то щелкнуло. Чтобы ее чудесный божественный дар проснулся и она подарила им что-то удивительное. Ведь Тай уже ее целовал, а Парр и вовсе шел напролом – пытался если не уговорами, так силой уложить ее в постель и обещал, что ей «точно понравится». Еще бы! Он не о Море думал, а о себе…

А Квартум? Ведь и он не просто так в нее поверил. Не просто так ее перевели со Второго кольца на Первое и дали место в престижном университете. Не просто так за ней приглядывала госпожа Тааре.

Они все надеялись, что Мора особенная. И разве не на это надеялась она сама? После всех лет, которые она провела в стенах семейного отсека, почувствовать себя исключительной, «той самой», перестать быть просто странной уродкой – не об этом ли она мечтала?

И если все правда, если ее метка действительно что-то означает, то она поцелует Рея – и он почувствует что-то особое. Потому что он первый, кого ей хочется поцеловать. С той минуты, как он заступился за нее в кафе. С той минуты, как он взял ее за руку на лестнице перед медцентром, даже несмотря на то, как он повел себя потом. Это ведь просто порыв, эмоции, гормоны – не важно, что будет дальше, и совсем не важно, если Рей окажется вовсе не тем, кому бы следовало ей понравиться. Важно только то, что ей хочется сделать сейчас…

Но от поцелуя – и от первого, и от второго – Мора ощутила только горячую краску на щеках. И как только она осмелилась? Сама, первая сделала шаг, а сейчас хочется прижать ладони к лицу и заплакать. Потому что фантастические надежды на свою особенность – просто сумасшествие.

Рей ничего не ощутил, это было ясно. Он стоял прямо, неподвижно, а когда Мора коснулась его губ своими, то ей показалось, что она целует статую. Он не подался ей навстречу, не пошевелился, и губы у него были сжаты. Он не хотел, чтобы она его целовала, и, кажется, с радостью бы отстранился. Не было никакого чудесного прикосновения, от которого произошло бы что-то волшебное. И что она только творит? Не может у нее быть никакого дара…