Саймон Грин - Истории Темной Стороны

— «Кремниевые Небеса», — осторожно произнёс я, — существуют, чтобы обслуживать людей с запредельными желаниями. Мужчин и женщин, которым уже недостаточно обычных плотских удовольствий. И я говорю не об обычных фетишах или навязчивых идеях. Всё это и намного больше вы можете найти в Тёмной Стороне. В «Кремниевых Небесах» наука и противоестественное идут рука об руку, словно любовники, создавая новые виды сексуальности, новые объекты желания. Они проводят предельные и непростительные русла для любви, похоти и всего между ними. Это место, куда люди приходят, чтобы заняться сексом с компьютерами.

Лайза долго смотрела на меня. Она хотела рассмеяться, но серьёзность на моём лице, в моём голосе, говорила ей, что в «Кремниевых Небесах» не было ничего смешного.

— Секс… с компьютерами? — поражённо переспросила она. — Я не верю. Как это вообще возможно?

— Это — Тёмная Сторона, — сказал Мёртвый Мальчик. — Мы делаем десяток невозможных вещей перед завтраком, просто ради дешёвых острых ощущений. Отбрось запреты, всяк, сюда входящий.

— Я не поверю этому, пока не увижу его, — заявила Лайза и в её голосе было нечто, настолько больше простого упрямства, что я кивнул Мёртвому Мальчику. Нам предстояло идти до конца с этим и надеждой, что там всё ещё что-то оставалось. Мёртвый Мальчик поворковал со своей машиной и двери распахнулись.

Мы вышли на Роттен-Роу и атмосфера ударила нас, как сжатый кулак. Ночной воздух был горячим и тяжёлым, почти лихорадочным и он пах пролитой кровью и искрящейся статикой. Сине-белый лунный свет придавал улице холодный, чуждый вид, вызывающе враждебный и небезопасный. Я чувствовал давление взглядов невидимых наблюдателей, холодных, просчитывающих и небрежно жестоких. И, вдобавок ко всему, постоянное чувство, что мы тут неуместны, что у нас здесь нет никаких дел, что мы вмешались в вещи, которые не могли даже надеяться понять или оценить. Но я вёл бизнес и прекрасно выживал, путешествуя по различным местам, где меня не ждали и находя вещи, которые не должен был найти. Я медленно повернулся вокруг, позволяя всей улице хорошенько меня рассмотреть. Моей, с трудом заработанной репутации, обычно хватало, чтобы отогнать мух, но никогда не знаешь, каких отчаянных действий можно ожидать от людей на улице, вроде Роттен-Роу.

Все двери футуристической машины закрылись сами собой, с тихим, но отчётливым звуком множества запирающихся замков. Лайза оглянулась на машину, с сомнением нахмурившись.

— Безопасно ли просто оставить её тут, саму по себе?

— Не беспокойтесь, — сказал Мёртвый Мальчик, нежно погладив капот. — Моя малышка может о себе позаботиться.

Пока они разговаривали, тонкий оружейный ствол резко выдвинулся из борта машины и выпустил короткий, но разрушительный заряд энергии во что-то, недостаточно тихо передвигающееся в тенях. Последовал взрыв, пламя и очень короткий вопль. Различные мрачные типы, которые начали появляться на улице и проявлять определённый жадный интерес к футуристическому автомобилю, подверглись внезапной атаке здравого смысла и снова исчезли в тенях. Мёртвый Мальчик громко хихикнул.

— У моей машины есть расширенные системы самозащиты, полное отсутствие сомнений в их использовании и реально ужасное чувство юмора. Она три недели держала одного потенциального вора запертым в багажнике. Наверное, он всё ещё оставался бы там, если бы я не заметил мух.

Своим оригинальным способом он пытался развлечь Лайзу и вызвать её смех, но она смотрела только на «Кремниевые Небеса». Поэтому я взял инициативу на себя и подошёл к двери, словно я имел полное право там находиться. Лайза и Мёртвый Мальчик немедленно очутились рядом со мной, не желая ничего пропустить. Вблизи дверь выглядела не очень — просто обычная старомодная деревянная дверь с облезающей длинными полосками краской… но это была Роттен-Роу, где обычное и повседневное было лишь маскирующей ложью. Я усмехнулся дешёвой медной дверной ручке, громко фыркнул на совершенно безвкусный медный дверной молоток и даже не попытался дотронуться до самой двери. Я не хотел, чтобы думали, что меня так легко вывести из игры.

Я глубоко запихнул обе руки в карманы пальто и скрытно прошёлся кончиками пальцев по определённым полезным предметам, которые могли подойти для небольшого лёгкого взлома и проникновения. Частному сыщику нужно иметь много полезных навыков. Наконец я решил действовать с наименьшим риском и кивнул Мёртвому Мальчику начинать, по той причине, что, раз уж он мёртв, что бы ни случилось, оно не затронет его так же, как нас остальных. Он широко усмехнулся и отвёл серый кулак. И дверь медленно приоткрылась, сама по себе. Я быстро показал жестом, чтобы Мёртвый Мальчик удержался. Открывающаяся сама по себе дверь редко бывает добрым знаком. Как минимум это означает, что за вами наблюдают… и люди внутри думают, что им не стоит опасаться вашего входа. Или это мог быть просто один большой блеф. Тёмная Сторона держится на тонком искусстве обманывать простофиль.

— Ожидаются проблемы? — спросила Лайза, когда я остановился, рассматривая открытую дверь.

— Всегда, — бодро ответил Мёртвый Мальчик. — Только угроза опасности и внезапного уничтожения заставляет меня почувствовать себя живым.

— Тогда сделай одолжение, войди первым и попади под обстрел, — щедро предложил я.

— Точно! — сказал Мёртвый Мальчик, сразу же оживившись. Он пинком распахнул дверь пошире и шагнул внутрь, в непроницаемую темноту. До нас донёсся его голос: — Выходите! Стреляйте получше, ублюдки! Я это выдержу!

Лайза посмотрела на меня. — Он всегда так делает?

— По большей части — ответил я. — Поэтому большинство людей не работает с ним. Лично я всегда находил его очень полезным, чтобы укрыться позади, когда начнут лететь пули. Идём?

Лайза взглянула на открытую дверь и темноту за ней, её лицо абсолютно ничего не выражало. — Я не хочу этого делать, Джон. Я просто знаю, что там произойдёт что-то действительно плохое, но я должна узнать правду. Я должна вспомнить то, что забыла, хочу я этого или нет.

Она решительно шагнула вперёд, её маленькие ручки сжались в кулаки и я быстро двинулся вслед за ней в дверной проём. Моё плечо коснулось её и я почувствовал её напряжённые, окаменевшие мускулы. Я думал, что это было нечто простое — страх или предчувствие. Я должен был знать лучше.

Темнота исчезла в тот момент, когда дверь закрылась за нами и яркий, почти болезненно резкий свет осветил комнату, в которую мы вошли. Нас окружали массивные стальные стены, более сорока футов в длину, и даже пол и потолок были сделаны из такого же, ярко блестящего, металла. Наши искажённые изображения таращились на нас со сверкающих стен. Мёртвый Мальчик стоял посреди комнаты, воинственно озираясь вокруг, готовый поразить что угодно, что двинется или просто косо посмотрит на него, но там были только мы. Не было никакого видимого выхода, а когда я оглянулся назад, исчезла даже дверь, через которую мы вошли.