Ди Элби - Мир лишённый тайн

— Это да. Что толку спрашивать мнение у людей, которые не разбираются ни то, что в юридических терминах и тонкостях, а вообще не способны логически мыслить и адекватно воспринимать окружающую действительность, — согласился Анатолий.

Когда девчонки вошли в кабинет, их странная походка сразу приобрела объяснение. Дробот была с явно зарёванным лицом и прилично пьяна, так что Дарье приходилось её даже поддерживать.

— О как! — удивился Зверев

— Дашь, что было не остановить её? — расстроился Иван. — Сейчас же фсбэшники придут.

— Когда я за ней зашла, она уже была такая, — ответила та.

— Фэбэшники, мабэшники. Говнюки они все. Пускай Илью освобождают, а не шляются по пьяным девкам… , — выговорила Анна.

— Сильная аргументация, — хмыкнул Зверев.

— Ань, ты же знаешь. В хронопласте никакого третьего нет, зато чётко видно как наносится удар и кто его наносит. На ноже отпечатки только Ильи и Берёзина. Из свидетелей вы с Дарьей утверждаете, что был неизвестный, а Берёзин и Пермаков утверждают, что никакого третьего не было… — попытался в очередной раз достучаться Иван до осознания этих фактов.

— Врут… суки… — хрюкнула Дробот.

— Может быть, и врут. Быстро поняв, что есть способ подставить Дедушкина, из-за имеющегося конфликта. Но главным фактом выступает именно отсутствие третьего в хронопласте. Ещё мог что-то добавить французский студент, но он в коме. Может быть, сейчас прольют свет сотрудники ФСБ. На настоящий момент уже хорошо, что и Берёзина и Пермакова задержали и им предъявлено обвинение в хулиганстве. А в ближайшее время с учётом принятых законов и доведение до самоубийства предъявят, по прошлому делу.

— Если их опять выпустят я им… точно яйца оторву… — пригрозило пьяное создание.

— Может её спрятать куда. Что от неё толку фсбэшникам? — предложила Дарья. — Спать положим в кабинете Жукова?

— Бедный Юра. И зачем он заимел такой удобный диван? — посетовал Зверев.

— Нет. Пускай увидят, что мы все здесь, а там и определимся, — отверг предложение Кустов.

К девятнадцати часам Дробот уже тихо дремала за столом, уронив голову на подсунутый свитер. Приведя двух сотрудников госбезопасности, Красовский также хотел увести некондиционного свидетеля, но те настояли на её присутствии, при этом не возражали, что она уже практически спит. Представившись и познакомившись с присутствующими, Владимир Опов начал неспешный диалог:

— Волей судьбы вы все оказались причастны к одной нехорошей тайне. Нехорошей в плане угрожающей вашим жизням.

— Вот так вот сразу начали нас пугать? Я думала вы будете пытаться с помощью нас составить фоторобот или ещё чего, — возмутилась Грицак. Восприняв эти слова как угрозу.

— А вы сможете составить? — иронично спросил Канашин.

— Увы, нет.

— Мы, конечно, с вашего согласия хотели бы провести нейросканирование и обязательно попросим вас с подругой об этом. Но из имеющегося у нас опыта оно также ничего не даст, — продолжил майор. — Не даст возможности опознать личность призрака, как мы его называем. Лишь подтвердит, что он был.

Все, кроме сотрудников ФСБ, переглянулись. Даже Анна снова хрюкнула во сне.

— Как? Так третий человек всё-таки был? И это он убил араба? — задал очевидный вопрос Красовский, оставленный в кабинете как начальник и возможный участник дальнейших операций.

— Да он был. И то, что он не оставляет след в хронопласте и является нехорошей тайной.

— Вампиры… млять… демоны… м?, — пробормотала во сне Анна.

— Вампиры не отражаются в зеркале, а не невидимы для видеосъёмки, и уж тем более они оставляют следы своего присутствия в исторической реальности, — прокомментировал этот сонный выпад Семён.

— Э-э-э…а что они тоже существуют? — решил уточнить Зверев.

— Давайте не будем навешивать на вас ещё тайны. Иначе нам придётся вас…, — проведя рукой по горлу, сделал страшные глаза Канашин и слегка улыбнулся. Его явно веселила ситуация с Дробот.

— Как ни прискорбно, но Илья Дедушкин будет осуждён, так как дело приобрело определённый информационный интерес. И хотя представители страны, гражданином которой является убитый, реально претензий не имеют. Что, похоже, говорит об их знании кто убил и почему. Формально нота предъявлена и мы обязаны следовать букве закона. Соблюдая определённую секретность настоящих событий.

— Почему секретность? — удивилась Дарья. — Э-э-э… Стойте! А какая вообще может быть секретность?

— Почему секретность. Я не буду раскрывать вам все карты. Но вот один очевидный аргумент преподнесу. Сейчас приняты законы о закреплении таймстриминга и нейросконирования, как безошибочных, точных и истинных фактах, которые будут приниматься как доказательства во всех инстанциях. В том числе в суде. Но статистика продолжает собираться и нарабатывается система. А что мы имеем тут? — начал объяснять Владимир. — А мы имеем факт, что устройство можно обойти. Неважно кто и каким образом. Важно то, что можно обойти. Обмануть. Не оставив след в измерении хронопласта. Зачем нам такой факт, тем более на настоящий момент мы уже точно знаем, что человек с такими способностями один-единственный во всём мире.

Сообщать про одного и именно так, безопасники, естественно, согласовали заранее, обговаривая ситуацию у себя в управлении при помощи «Телегам».

— А почему мы так свободно говорим. Тут тоже всё просто, — продолжил за своего коллегу Семён. — Даже если кто-то заглянет в прошлое и запишет наш с вами разговор. И каким-то образом опубликует его. Это ничего не изменит. Данная информация просто потонет среди всевозможных сенсаций, которые в последнее время появляются в СМИ и интернете. А заинтересованный люди и так всё знают. В том числе и призрак. Так что гражданка Анна Ильинична добавляет необходимый антураж для запутывания потенциальных зрителей.

Услышав своё имя, Дробот подняла голову и сфокусировала взгляд на сотрудниках ФСБ.

— Тем более любой сможет убедиться, что третьего нет, а убил именно Дедушкин. Как говорится, ох уж эти правительственные заговоры. Одним больше. Не страшно. Особенно учитывая самый большой заговор… Сам хронопласт.

— Так что никакой секретности на самом деле и не будет. Нам только желательно, чтобы вы придерживались официальной версии расследования, — завершил объяснения Семён.

— Гады… — осуждающе резюмировала Аня и уронила голову заплакав.

— По поводу судьбы Ильи мы поговорим с Анной Ильиничной попозже. Как и обо всём другом. А пока мы бы всё-таки хотели попробовать нейросканирование с Дарьей Александровной. Кроме конкретного эпизода на митинге, мы ничего спрашивать не будем, — заверил Опов.

— Да мне и нечего скрывать. Тем более вся моя жизнь и так как на ладони для всех. И она является полным продолжением моих мыслей, — ответила Грицак. — Даже интересно пройти эту процедуру.