Ди Элби - Мир лишённый тайн

Хоссейн, получивший удар прямо в сердце стал падать, Фурнье всё видевший бросился бежать за неизвестным. Понявшие, но не до конца, что произошло Пермач и Берёза, оцепенев остались сидеть на асфальте, смотря на убитого. А слегка придушенный Дедушкин продолжал стоять, мотая головой и держа нож на вытянутой руке. Эту картину застала и полиция, прибежавшая также на крики. Пьер к этому моменту также скрылся из виду.

Вбежавшие в переулок Кустов и Леруа, застали уже лежащими лицом вниз Алексея и Сергея, скрученного с наручниками за спиной Илью, Аню, звонящую то ли в скорую, то ли ещё куда и Дарью, которая вместе с одним из полицейских пробовали оказать помощь Хоссейну.

Представившись Иван попытался с ходу разобраться в ситуации, но заместо полицейских ему ответил через гарнитуру Зверев, всё ещё находящийся на связи:

— Наш фигурант встретил, судя по внешности, какого-то южанина с бородкой. Они увидели драку в переулке и, вероятно, решили вмешаться. Там как раз били Дарью, Аню и их парня…

— Парень это Илья, а фигуранта давай по имени, а то запутаемся — прокомментировал оперативник.

— Хорошо. Бородатый и Пьер ввязались в драку. Сбили с ног этих двоих неизвестных. Затем Илья ударил ножом южанина в спину, а Пьер бросился бежать дальше по переулку. Что там дальше произошло я не понял. Он на всём ходу врезался головой в стену и сейчас лежит за поворотом немного дальше от того места, где вы находитесь.

Пройдя туда Жан-Мари действительно нашёл Фурнье валяющегося в луже собственной крови с разбитой головой.

Врачи появились быстро, так как несколько экипажей скорой помощи дежурили на митинге. Хоссейну они помочь не смогли хоть и пытались, забрав в реанимобиль, а вот не пришедшего в сознание Пьера с закрытой черепно-мозговой травмой, другая машина забрала в больницу. Леруа уехал с ними.

Буквально через несколько минут к месту происшествия прибежали друзья Хоссейна и узнав, что случилось стали кому-то звонить. И достаточно быстро на месте появилось ещё одно действующее лицо, аж с дипломатическим статусом.

— Кажется, у нас большие проблемы. Убитый является иностранным гражданином и, судя по всему, высокого полёта. То ли шейх, то ли принц, то ли чей-то родственник, — после разговора с вновь прибывшим, Анне и Дарьи, оставленных на месте происшествия как свидетелей, рассказал Иван, в ожидании следственной группы. Илью, Пермакова и Берёзина, увезли в отдел.

— А нас то это каким боком касается? За что Илью забрали? — удивилась Дробот. — Это Пермач и Берёза опять к нам пристали. Начали бить Илью. И нож этот Берёза достал, а Илья отобрал. А когда прибежали эти трое, один из них, который в спортивном костюме, и пырнул того который принц.

— Ань, какой третий? Не было третьего. В хронопласте их только двое. Тот самый француз Пьер Дель Фурнье, на которого розыск по интерполу и этот ибн-Сауда. Может, ты имеешь в виду, что Фурнье ударил ножом?

— Ну что мы совсем дуры слепые? — вступилась за подругу Дарья. — С одного метра двоих от трёх не различим? Третий был. Он перехватил руку Ильи и ударил, а Фурнье ваш за ним и побежал. То ли догнать хотел, то ли вместе с ним смыться.

— Правильно ли понял, что ваш таймстример наблюдатель видел двоих, а вы девушки видели третьего? — услышав этот разговор, подойдя, уточнил дипломат и, получив утвердительные ответы, сразу удалился, только что-то сказав друзьям Хоссейна, отчего те поникли головами.

Прибывшая следственная группа по видео из прошлого попыталась выжать из основательно нарушенного места происшествия хоть какие-то улики, но, кроме опроса свидетелей, образцов крови с асфальта и ножа, ничего другого найти не удалось. Ближайшие видеокамеры, те что были, что уже никого не удивляло, не работали.

*****

— Ну что? Опять мы опоздавшие. И опять прокол. Пётр именно этих студентов видел около РУДНа. А ведь могли бы догадаться за кем он охотится. Нужно было лучше их “пробить” и последить, — Опов махнул Черникову, чтобы тот выпускал Ириску.

— Володь. Не начинай опять. Сколько мы тогда процентов посчитали, что это так? — поморщился Канашин. — Самобичевание нам не поможет. Ошибки учитывать надо, чтобы их не повторять. Свидетели есть? Есть. Вот их и будем охранять. Враг может попытаться от них избавится. А слушает он нас или нет это не важно. Сам знаешь, найдём.

— Найдём, но если он не по нашу душу, а только за арабом, то он будет уходить из страны.

В этот раз Ириска бегала долго. Входящий след, правда, она потеряла быстро, что не удивительно, так как он шёл из толпы на площади. А вот убежав в сторону куда скрылся призрак, отзвонившийся Григорий сказал, что след долгий и не теряется и что если надо преследовать, то пусть его догоняют.

— Хм. Ну бегать мы не будем. Времени много прошло. Но вот что долгий, это уже вселяет надежду. А арабы даже претензий не высказали, ни на каком уровне. Явно, что-то знают. Надо будет поговорить с ними.

— Я к своим, обещал порыбачить с сыном. Приедешь?

— Не смогу. У жены есть какие-то планы. Что-то она там высмотрела в прошлом своей семьи.

— Джеймс, ты же был ярым противником всех этих новшеств, что TSTV, что EWE? Насколько я помню, ты призывал наложить санкции на все корпорации и фирмы изготовители? А в кулуарах предлагал вообще взорвать их, персонал расстрелять, а всю технику у обывателей изъять? — продолжил беседу сенатор США Бен Холл, идя с коллегой по коридорам Капитолия. Его крайне интересовал ответ. — Почему поменял своё мнение? Выгодный «маркетинг»?

— Был против. Теперь за. Переубедили. Доказали полезность. Нашлись люди с железными аргументами, — Джеймс Питерсон, вздохнул и тихо в сторону, еле слышно пробурчал: — И люди ли?

— Ну это ладно. Меня больше беспокоит твоя позиция по Ирану. В свете открывшейся информации. Кстати, открывшихся посредством как раз этих новшеств. Надеюсь, тут твоя позиция не поменяется до завтрашнего обсуждения и голосования?

— В нынешних условиях я гарантировать это не могу. Военное давление на такую страну, как Иран опасно. Уже давили. Полномасштабные военные действия и гибель наших солдат, невыгодно скажется на наших рейтингах. Особенно в свете того, что даже наши кулуарные разговоры являются достоянием всего мира. А я в последнее время…

— О мой бог. Старина, ты совсем расклеился. Когда это нас останавливало? Солдаты на то и солдаты, чтобы быть готовыми погибнуть, отстаивая наши убеждения и решения. И в данном случае это вопрос не только экономический. Это вопрос безопасности. В мире не должно существовать государств не согласных с нашей политикой. И мы должны применять все возможные меры для ликвидации подобных образований. Мир обязан «дышать» в едином ритме, с одинаковыми культурными ценностями. У нас найдётся достаточно «аргументов» чтобы сделать именно так.