Юлия Федорченко - Малах ха-Мавет

Сидни вскинул голову и посмотрел на черную фигуру в упор. Левый рукав ее грязных, полуистлевших одежд был оборван, и из него торчала тонкая белая рука. Цепочка широких, неаккуратных стежков охватывала запястье, как диковинный браслет.

— Кто ты? — спросил он.

Она простерла руку.

Сознание выключилось на какую-то долю секунды, а потом в уши влился адский шум какого-то механизма. Что-то смешивалось, перемалывалось и измельчалось с таким грохотом и скрежетом, что дрожала земля, и твердые отходы падали в лоток на самом дне. С другой стороны машины стоял гигантский чан с кровью. Ведьма отбирала куски, уцелевшие после подобной обработки, и, мастерски орудуя иголкой и ниткой, сшивала их в одно существо. С минуту полюбовавшись своей работой, она извлекала одну из истошно визжащих личинок из ржавой бочки подле ее ног и заталкивала склизкую тварь далеко в глотку пока еще мертвому чудовищу.

Они разрубили меня на мелкие части и собрали заново.

Дергаясь в конвульсиях, отвратительный труп увеличивался, распухал и рос, пока не достигал воистину исполинских размеров, а немного погодя на этом подобии безглазого и безносого лица обрисовывался жуткий рот, обнажая ряды клыков. Испытывая кошмарный, ни с чем не сравнимый голод, новорожденный монстр попытался закричать. У него было ни голосовых связок, ни трахеи, расплющенных в Дробилке, и изо рта вылетел лишь протяжный свист.

И я создаю других по своему образу и подобию.

Когда Сидни пришел в себя, в его голове пульсировали волны жесточайшей мигрени. Он буквально чувствовал, как под черепной коробкой перегорают нейроны. В это время Хетт с диким воплем каталась по земле, выдергивая себе волосы, а Райс исступленно расчесывал следы от ожогов, которые оставила ему личинка с болот, как будто таким способом можно было избежать заражения.

— Зачем? — выдохнул Сидни.

Ты спросил.

Он растерялся. Ему хватило наглости обнадежить Шену, нырявшей из одного забытья в другое, хотя ни тогда, ни сейчас он абсолютно не представлял, как воплотить свои цели в жизнь.

(позволь мне попробовать)

Дроу выразила желание вступить в диалог, однако Сидни колебался. Может ли ведьма причинить ей вред? Является ли тело на дне озера ее настоящим вместилищем? Испытывает ли Дроу что-нибудь через это тело? Страдает ли она так же, как и остальные? Без каких-либо сдерживающих факторов вмешательство Дроу могло принести больше бед, чем пользы. И, в конце концов, почему она спрашивает его разрешения?

(ближе)

Каждое движение все еще отдавалось тянущей болью в висках. Пошатываясь, Сидни приблизился к ведьме на расстояние вытянутой руки. Помня свой горький опыт, он старался смотреть в сторону. Он протянул пудреницу, наблюдая за ней краем глаза. На периферии его зрения ведьма не сделала попытки забрать предмет и даже не шевельнулась.

Он простоял так, наверное, минут пять, прежде чем опустил руку. А когда взглянул на пудреницу, то с удивлением отметил, что она целая. Сидни раскрыл ее: трещины на зеркале исчезли.

(вам надо вернуться)

Вам надо вернуться.

На этот раз ведьма и Дроу заговорили вместе, словно его мозг был еще недостаточно изнасилован. Дроу-в-зеркале двигала губами, но звук шел не оттуда. Судя по всему, она все-таки установила с ведьмой некую связь.

— Вернуться куда?

(обратно)

Обратно.

— Куда именно? — допытывался Сидни.

— Домой, — сказал Райс, на мгновение перестав чесаться, и на его губах забрезжила едва заметная улыбка. — Она предлагает нам вернуться домой.

Хетт тотчас же оживилась и навострила уши, приподнявшись на локтях, а вот Сидни ничуть не разделял их общего воодушевления. Домой?.. Что-то всколыхнулось в глубине его памяти, а сердце ледяной рукой сжала тоска. И хотя исключительно враждебный и холодный Бээр-Шахат никогда не стал бы ему родным домом, там, в Обратно, его возвращения тоже не ждали. Он был одинок. Совершенно одинок.

Ведьма не ответила. Дроу сделалась еще одним ее гласом, но и она не стала ничего подтверждать или опровергать. Поэтому Сидни осведомился:

— Зачем?

(вам надо вернуться в место до)

Вам надо вернуться в место До.

(чтобы попасть в место после)

Чтобы попасть в мЕсТо пОсЛЕ.

Внезапно Шена пронзительно вскрикнула, напугав всех до полусмерти, и судорожно задергалась. Со свистом втягивая в себя воздух, она захлебывалась кислородом, точно заново училась дышать. Части ее нового тела двигались независимо от ее воли, и следующим этапом пробуждения было обрести над ними контроль. Казалось, кто-то невидимый выкручивает ей конечности, и оттого она корчилась от боли, металась и выгибала спину.

вЫ прЕРваЛи циКЛ и ВЫ верНетеСЬ Но я ВоЗЬму с вАс ОбещАНие

Сидни бросился было к ней, однако в висках опять заломило. Голос ведьмы утратил естественность и человеческие интонации. Он то звучал на пределе слышимости, то срывался на визг, рождавший в ушах множественное эхо. Присев на корточки, Сидни сдавил голову в ладонях. За спиной раздавались жалобные стенания: его приятелям тоже пришлось несладко.

обЕщаНие

Перекатившись на живот, Шена раскинула полусогнутые руки в стороны, постаралась поднять непослушное туловище и, не справившись, ничком рухнула в пыль. Она отдышалась, прежде чем повторить попытку, а потом, загребая пальцами землю и помогая себе коленями, поползла к решетке. Грязные слипшиеся волосы свисали ей на лицо, а голова все еще нервно подергивалась, но двигалась она поразительно быстро. Наткнувшись на прутья и вцепившись в них, она встала на трясущихся ногах.

роВ ки щИе аОБ нЕ

Слова рассыпались беспорядочной цепочкой букв. Ведьма упорствовала, слала и слала им сигналы, но каналы, по которым она передавала информацию, больше не существовали, и она попыталась вручную создать их заново. Ничего не получалось. Она всего лишь наводняла их сознание бредовыми видениями и ночными кошмарами.

Шена замерла и чуть повернула голову. Еще один голос нашептывал на ухо ей одной, и она терпеливо дослушала его до конца и переварила сообщение, прежде чем со всего маху врезаться лбом в решетку. Символы на ее спине наполнились свежей кровью, и алые струйки, словно потеки лака, сбегали по коже, очерчивая рисунок ребер. Она снова приложилась лбом о прутья.

— Шена… — прохрипел Сидни. — Эй…

Он почти ослеп, лишь ее мутный силуэт раскачивался у него перед глазами. В каждый следующий удар она вкладывала куда больше силы и злобы, чем в предыдущий.

щА о КР обЕ ви нИе

Ведьма продолжала препарировать им мозги.

Сидни упал, уткнувшись носом в землю. Райс с ненавистью вгрызался в собственную плоть, иногда отвлекаясь, чтобы издать серию нечленораздельных звуков. Хетт лежала тихо и не шевелясь, словно примирившись со своей участью: она вообще не моргала, и с ее серых, омертвелых губ свисала ниточка слюны. Шена пробовала расшибиться о решетку, бросаясь на нее всем телом, однако у нее не хватило сил. Выбрав слишком длительный и ненадежный способ самоуничтожения, в итоге она просто лишилась чувств.