Ф. Джели Кларк - Хозяева джиннов [сборник litres]

Тьму вспороли синие молнии. Библиотекарь завыл. Дубинки были разработаны именно для существ, подобных джиннам. На максимальном разряде они могли убить человека. И по меньшей мере вывести из строя марида. Но он держался, впиваясь когтями в стол и надвигаясь на нее, слюна из распахнутого рта брызгала на ее руки. Фатима не остановилась, даже когда ее привалило весом джинна. Если так будет продолжаться, он может попросту ее раздавить. К счастью, Загрос наконец обмяк. Движения стали вялыми, а затем его глаза закатились. Он поднялся на ноги, мгновение стоял, а потом с чудовищным грохотом рухнул.

Фатима приподнялась, осторожно выглядывая через край стола. Загрос лежал на спине, его грудь вздымалась. Живой, но без сознания. Она, пошатываясь, встала, заставляя свой разум сосредоточиться на прежней цели.

Человек в золотой маске.

Следователь ускорилась. Или попыталась. Где-то в процессе побега от джинна Фатима повредила ногу. И теперь ей удавалась только хромающая рысца. Она заметила двух агентов, которые неуверенно поднимались на ноги, и позвала их за собой. Добравшись до ступеней, Фатима успела сделать несколько шагов – а затем здание сотряс оглушительный взрыв. Она схватилась за перила, крепко за них цепляясь, пока вокруг раскачивалось здание. Вокруг нее поднималась густая пыль. Фатима задыхалась и осознала, что не слышит своего кашля из-за звона в ушах.

Бомба.

Рядом с ней появились две фигуры. Агенты. Они вместе поднялись по лестнице. Когда они достигли верха, дверь уже была открыта – сорвана с петель.

Фойе министерства было не узнать. Пол под клубами пыли завалило обломками кирпичей и осколками, хрустевшими под ногами. Повсюду лежали бледно-серые тела, обугленные и разорванные на куски. Теперь Фатима поняла. Взрывчатка находилась внутри гулей. Тех, что собрались под куполом. Она подошла к огромным искореженным шестерням и помятым сферам, и ей понадобилось мгновение, чтобы понять, что это такое. Взгляд Фатимы устремился вверх. Буря прошла, оставив за собой чистое голубое небо. Она ясно его видела – поскольку обломки механизма, усеивающие пол, были мозгом здания. Все, что осталось, – зияющая дыра.

К тому времени, как Фатима выбралась на улицу, она не могла идти прямо, тело скрючилось, пытаясь избавиться от пыли и дыма в легких. Кто-то взял ее за руку, отводя прочь. Хадия. Ее подхватили под вторую руку. Хамид. Следователь спотыкалась между двумя агентами, думая, что, должно быть, она действительно в жалком состоянии, раз он решил ее поддержать. Обычно Хамид очень серьезно относился к приличиям.

Они отвели ее на безопасное расстояние. Здесь собрались люди с потрясенными лицами. Некоторые прижимали руки ко рту. Другие откровенно плакали. Она обернулась к тому, на что они смотрели. Министерство все еще стояло, но ему нанесли страшный урон. Стеклянный купол исчез – его снесло начисто, – а из дыры на его месте поднимался черный дым.

«Вы узнаете, что такое боль. Я заставлю вас понять. И вытащу все ваши секреты на свет».

Слова самозванца отдавались в ее голове эхом вместе со звоном в ушах, приобретая новое, ужасное значение. Она повернулась к Хадие и Хамиду, пытаясь заставить заработать свой рот. Они пытались ее успокоить. Хадия говорила, что у нее шок. Где-то вдали раздался вой сирен. Нет! Они должны ее услышать. Она видела, что самозванец забрал из хранилища. Она узнала.

– Чертежи и детали, – запинаясь произнесла следователь. – Он взял чертежи и детали.

Оба коллеги смотрели на нее в недоумении. Фатима сжала зубы, отодвигая звон в ушах и весь остальной мир, выдавливая из себя слова:

– Слушайте! Я видела, что он взял! Чертежи и детали! Часы Миров! Он взял чертежи и детали Часов!

Хадия все еще выглядела сбитой с толку. Но видя, как кровь отливает от лица Хамида, Фатима поняла, что сумела донести сообщение. Закрыв глаза, она разрешила звону и миру вернуться, пытаясь не позволять ужасу, который она чувствовала, ее поглотить.

Холодное дуновение ночного воздуха коснулось кожи Фатимы, пробуждая от беспокойных грез.

Ей снились сны. О человеке в золотой маске. Гулях и ревущем джинне. Ифрите с огненными крыльями. Она выбралась из объятий Сити и встала с кровати. Нырнув в галабею, отправилась к своему марокканскому креслу, где лежал Рамзес – комок серебряного пуха на кремовых подушках. Она хотела было присесть, но вспомнила мамино утверждение, что Пророк – да пребудет над Ним мир – однажды обрезал свой плащ, лишь бы не тревожить спящего кота. Вместо этого она шагнула сквозь развевающиеся занавески на балкон, чтобы любоваться городом внизу.

Когда она была девочкой, семья проводила летние ночи на крыше дома, чтобы сбежать от жары. Они делились кофе и новостями за день. Фатиме хорошо спалось на той крыше, она предпочитала простор открытого неба стенам. Часть ее играла с мыслью отправиться на крышу нынешнего дома. Но это будет не то же самое. Кроме того, теряться в воспоминаниях о доме было ее обычным способом сбежать от настоящего. Слишком многое стояло на кону, чтобы она могла себе позволить подобные грезы. С момента атаки на министерство прошло три ночи и два дня.

И Каиром правил хаос.

Городская администрация и руководство министерства прибыли на следующий день, чтобы оценить ущерб и продемонстрировать общественности сплоченность. Но люди уже видели руины. Фотографии здания министерства, затянутого черным дымом, разлетелись по всем газетам. И все знали, кто несет ответственность. Если раньше улицы гудели по поводу аль-Джахиза, то теперь они просто полыхали.

Спросите рядового обывателя, чем занимается министерство, и получите десятки разных ответов – в большинстве не имеющих ничего общего с реальностью. Но люди понимали, за что министерство выступает: навести хоть какой-то порядок в этом новом мире; помочь создать баланс между мистическим и мирским; позволить им продолжать жить своими жизнями, зная, что кто-то присмотрит за силами, которые они едва понимали. Увидеть, что это учреждение пало, было равносильно удару молотом по коллективному сознанию города.

Той же ночью вспыхнули бунты и продолжились во вторую. Причиной части беспорядков стали сторонники Мустафы, воспринявшие атаку как сигнал, чтобы требовать освобождения так называемого Свидетеля. Итог был ужасен. Почти повторение битвы у эль-Карафы. Десятки арестованных. Раненые полицейские.

И это было только началом.

Протестующие, которые называли себя Правоверными аль-Джахиза, проводили демонстрации у государственных учреждений – даже появились перед разбомбленным министерством. Они призывали правительство перестать скрывать правду, обвиняли власти в нелепом заговоре с целью лишения Египта независимости и требовали признать возвращение аль-Джахиза. Более агрессивные активисты нападали на каждого, кто отрицал их утверждения. Произошло множество избиений, и один магазин эфирных приборов забросали зажигательными бомбами. Действовали не какие-нибудь там экстремистские секты. В число последователей аль-Джахиза входили сунниты и шииты, суфии и копты, пламенные националисты, даже анархические атеисты и нигилисты – все объединились в самоотверженной преданности. Самозванцу.