Джеймс Блэйлок - Айлсфордский череп

— Билл, профессор сам уехал в Лондон, и с той же самой целью. Ночью Нарбондо пробрался в дом и похитил Эдди. Бог его знает, когда именно было совершено преступление и куда Нарбондо увез моего мальчика, но Сент-Ив и Хасбро отправились в Лондон на его поиски. Умчались буквально четверть часа назад.

Кракен хлопнул себя ладонью по лбу и пошатнулся, словно пьяный.

— Лондон, — пробормотал он. — Чтоб мне провалиться! — Он развернулся, и уже на ходу приподняв шляпу на прощание, захромал прочь: вероятно, на ферму, хотя, может, решил бежать так до самой столицы. Элис проводила его взглядом. Вокруг нее вращался опустевший мир, а вместе с ним и голова у нее шла кругом, что мешало сконцентрироваться на чем-то конкретном.

Через пару секунд, однако, Элис собралась с мыслями и направилась в скорбно затихший дом. В гостиной за шитьем сидела миссис Лэнгли с осунувшимся и донельзя печальным лицом.

— Ах, хоть в петлю лезь, — сокрушенно проговорила женщина. — Прямо не знаю, что и делать.

— Как и я, миссис Лэнгли. Послушайте, откуда же вам было знать, что произойдет? Вы доставите мне невыразимое облегчение, если перестанете винить себя за что бы то ни было. Сейчас нужно следить за домом и фермой, а здесь нас только и осталось, что вы да я. Ведь Финн сбежал в Лондон. Так что давайте нести этот уголок мира на своих плечах, и с божьей помощью через несколько дней все вернется на круги своя.

— В Лондон? Финн?

— Похоже, он хочет помочь профессору найти Эдди, — пояснила Элис, не вдаваясь в мучительные подробности.

Миссис Лэнгли покачала головой:

— Если б я считала, что смогу помочь, мэм, я и сама бы отправилась в Лондон.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Вот только нам с вами нужно делать свое дело здесь.

Тем временем Клео, уже вполне оправившаяся, усердно выстраивала солдатиков — и заводной слон снова был готов косить их ряды. В открытые окна задувал ветерок, день, похоже, выдался чуть попрохладнее вчерашнего — воистину прекрасная погода, на которую никак не воздействуют людские дела и заботы. Вообще-то, подумалось Элис, денек так и остался прекрасным — мир, как заводной, вращается себе вокруг свой оси с полнейшим безразличием к ее бедам. Птицы высиживают яйца, скот телится, жеребится, а ее щука таится в глубине запруды, как вчера и позавчера.

«Ждать будет нелегко», — подумала миссис Сент-Ив.

— Клео, а не хочешь ли ты половить тритонов? — вопрос сорвался у нее с языка прежде, чем она успела до конца осознать его смысл. Тем не менее, поняла Элис, решение принято. — Тритонов и лягушек. А потом устроим себе пикник.

— С печеньем! — поддержала ее идею дочь, направляя боевого слона вверх по склону горного хребта, еще минуту назад влачившего жалкое существование в образе дивана. — И с джемом?

— Бутерброды тоже не помешают, пожалуй.

— Я что-нибудь быстренько приготовлю, — объявила миссис Лэнгли, заметно оживляясь. — У нас есть чудесный клубничный джем, а еще персиковый. Потом, замечательный йоркширский окорок и превкусный сыр стилтон.

— А буженина еще осталась?

— О да, мэм, еще половина горшочка. И если о ней не позаботиться, она скоро испортится.

— Что ж, тогда наша обязанность — воздать ей должное. Пойдете с нами, миссис Лэнгли? Вы когда-нибудь держали в руках живого тритона?

— Ах, боже, ну конечно, мэм. Я же родилась и выросла возле Бакланового озера, что в Дербишире. В наших краях этих тритонов просто уйма водилась! Папенька говорил, что зрение у них просто отвратительное, только вот едва мы с сестрой приходили на бережок со своими сачками и ведерками, все они тут же и разбегались. Ах, боже мой, конечно же. Но я не думаю…

— Глупости. Значит, решено. А потом отправимся в Айлсфорд, попьем чаю и поужинаем в тамошней таверне. Да взбодримся бутылочкой хорошего вина. Сидеть и хандрить — сущее преступление, и я отказываюсь его совершать. Будем биться с драконом по-своему.

— С каким драконом? — поинтересовалась Клео. — Это большая рыба?

— Да, Клео, большая рыба. Давай, тащи из сарая ведерко и сачки, а я гляну, сколько у нас сапог да удочек.

Воодушевленные миссис Лэнгли и Клео тут же исчезли. Элис подумала об Эдди. Закрыв на секунду глаза, она прислушалась к громыханию на кухне, а потом вытерла слезы и вышла из дома, намереваясь воздать должное такому прекрасному дню.

Сент-Ив снова посмотрел на карманные часы. К его немалому удивлению, оказалось, что данную процедуру он проделывал всего лишь десять минут назад. Они сломя голову мчали по практически пустой дороге, которой конца-краю не было видно. Грушевые и вишневые сады исчезли позади, и на смену им пришли каштаны и ясень, чтобы затем тоже раствориться вдали. Замелькали и закончились клубничные поля, последовали плантации хмеля, по сравнению с которыми их собственная казалась просто жалким огородиком. Но все эти пейзажи исчезали из мыслей Сент-Ива сразу же, как только пропадали из виду, и он в очередной раз возвращался к мрачному мысленному образу Лондона — исполинскому людскому муравейнику с тысячами темных улиц и дворов, пивными и меблированными комнатами, вечной спешкой и суматохой — и разум его снова и снова беспомощно отступал, не в силах выстроить план поиска похитителя и похищенного во всей этой неразберихе.

Но подобные этим проблемы, вдруг укололо его, не тревожат человека, лишающего себя жизни из глубокого отвращения к собственной персоне! Теперь мысли Лэнгдона обратились к Матушке Ласвелл и ее тяжкому бремени — один сын мертв, другой убийца, а сама она не хочет и не может простить себе грех замужества за негодяем. «Сердце мне подсказывает, что все это чушь», — вспомнились Сент-Иву слова, сорвавшиеся с его уст этим — да-да, именно этим — утром, вновь обостряя его раскаяние. Он произнес про себя извинения в адрес несчастной женщины и даже помолился за нее, хотя утешения все это доставило мало.

— Мы оба не позавтракали, — вывел Сент-Ива из раздумий Хасбро. Лэнгдон кивнул, однако заявление верного помощника никак не прокомментировал. — Предлагаю остановиться в «Отдыхе королевы», сэр. Уже совсем скоро, на Вротамской пустоши, недалеко от поместья архиепископа. Ехать в Лондон на голодный желудок неразумно. Да и старому Логарифму не помешает пожевать овса.

— Не хочется задерживаться, — категорично бросил Сент-Ив.

— Всецело с вами согласен, сэр, но мы потеряем от силы пару минут. Это постоялый двор на Гринвичской дороге, и специально для путешественников они фасуют еду в пакеты. Хлеб с сыром, пирожки с мясом и эль в бутылках. Я разок отведал их провизию и нашел ее весьма недурственной. А через часок-другой она нам ой как пригодится.

— Пожалуй, ты прав, — признал наконец Лэнгдон. — Правда, аппетита у меня никакого, вряд ли этим стоит хвастаться.