Джеймс Блэйлок - Айлсфордский череп

Послышался скрежет ножек стула по полу — то Нарбондо отодвинулся от стола и медленно повернулся к Матушке Ласвелл, озадаченно склонив голову набок. Впрочем, хмурое недоумение на его физиономии тут же сменилось широкой гадкой ухмылкой, и как ни хотела женщина отвернуться, делать этого она не стала — или попросту не смогла. Отражающаяся в зеркале комната постепенно растворилась во мраке, и в конечном итоге в нем только и различалась, что повисшая в пустоте голова Нарбондо. Матушка Ласвелл, оцепенев от ужаса, наблюдала, как его лицо все увеличивается в размерах, словно приближаясь к ним с огромного расстояния. Казалось, это продолжалось целую вечность, и в конце концов гнусная физиономия Нарбондо вышла за пределы зеркала и повисла над подрагивающей планшеткой. Лик Эдварда к тому времени исчез.

Указатель дощечки громко заскрежетал по пергаменту, в конце концов даже порвав его, и затем резко остановился. Мейбл Морнингстар издала тихий стон и повалилась ничком на стол. Образ Нарбондо устремился назад в зеркало, пламя свечи дрогнуло и угасло, а комнатка внезапно наполнилась громким шумом, доносящимся с Фенчерч-стрит и из таверны внизу.

Послышался гулкий звон церковного колокола, и Матушка Ласвелл с усилием поднялась из-за столика. Отдернув занавеску, она кое-как доковыляла до расписного комода. Там ее вырвало в таз.

Как Сент-Ива и предупреждали, поначалу дорога представляла собой лишь тропу, ширины которой, впрочем, для повозки вполне хватало. Земля была изрезана промоинами после весенних дождей, что, несомненно, не пошло бы на пользу расшатанному колесу. Лэнгдон с тревогой вглядывался вперед, выискивая признаки появления настоящей дороги. Пускай даже Нарбондо и являл собой сущего дьявола в человеческом обличье, повторял он про себя, но заставить свою повозку лететь все же не в его силах. Да и откуда злодею знать о погоне? Но поскольку Нарбондо способен искалечить или убить Эдди, действовать им придется осторожно. Вот только что именно понимать под этой самой осторожностью, Сент-Иву было пока не очень ясно. Если они наткнутся на сломанную повозку Нарбондо на обочине дороги, о каком бы то ни было элементе неожиданности придется забыть. Похититель либо пулей метнется в подлесок — что весьма сомнительно, в особенности с обузой в виде Эдди, — либо пригрозит прикончить мальчика. И рука у него не дрогнет, даже если это его преступление окажется последним. Так что придется стрелять без всяких преамбул. Гораздо лучше было бы наткнуться на него в Грейвзенде, где запросто можно затеряться в толпе…

Меж тем вдоль дороги, по обеим сторонам которой тянулись густые заросли кустарника, стали появляться гигантские дубы и буки, и время от времени путников накрывала благодатная тень. Кое-где виднелись заросшие травой тропинки, однако признаков человеческого жилья по-прежнему не наблюдалось. Слева от дороги, высоко над землей, парила пустельга, узнаваемая по восхитительному окрасу, коричневому в крапинку. Высматривавшая мышь или какую другую мелкую тварь птица внезапно метнулась вниз, но, не достигнув земли, через секунду снова взмыла и устремилась к ближайшему подлеску.

Затем местность приобрела холмистый характер, и каждая возможность осмотреть с возвышенности дорогу впереди, к сожалению, отнюдь не частая, предоставляла Сент-Иву передышку от изводивших его мрачных мыслей. Впрочем, особо разглядывать все равно было нечего — холмы, кусты да пустынный путь. До Лэнгдона вдруг дошло, что Хасбро пытается привлечь его внимание к пирогам, однако он отмахнулся от предложения. Надежда и воодушевление, охватившие его в «Отдыхе королевы», вновь угасли.

— Раскаяние, как выясняется, убивает аппетит, — философски изрек он.

Хасбро кивнул:

— Сэр, не во гнев вам будь сказано, но не вы ли наставляли юного Финна мудрости, когда тот решил предаться самобичеванию? То ведь были ваши слова: толк от самоедства никудышный.

— Если в каких-либо моих словах и заключалась мудрость, — отозвался Лэнгдон, — то весьма скудная. Да и нет у меня более прав на этот товар. Впрочем, парнишка-то чуть с ума не сошел. Эх, если б только он зашел в дом и разбудил меня! Все обернулось бы иначе, поверь. Но он не рискнул нас беспокоить, и я понимаю и разумом, и душой, по какой причине; вот только толку от моего понимания чуть… Да и сам-то я хорош: не предупредил Финна, что Нарбондо ошивается поблизости, а теперь мне остается только проклинать свою беспечность. Подобную ошибку я не могу ни простить себе, ни понять. Я раскаиваюсь, что оставил Эдди и Клео без защиты… — Сент-Ив покачал головой, так и не закончив.

Теперь от главной дороги разбегалось множество второстепенных, и уж точно она стала ровнее, хотя пыли на ней и не убавилось. Впрочем, это улучшение точно так же окажется на руку и Нарбондо. С одной из боковых тропинок чуть не под колеса экипажа выскочила куропатка, но тут же упорхнула обратно. В воздухе пахло свежей листвой, тишину леса нарушал только шум катящейся повозки.

Спустя некоторое время Хасбро продолжил:

— Я часто замечал, сэр, что печаль и раскаяние подобны хлебам и рыбам [26] Отсылка к евангелическому чуду насыщения множества людей пятью хлебами и двумя рыбами. , только в противоположном смысле, если так можно выразиться. Эти два состояния сами себя и порождают, сея раздор в разуме и душе.

— Тут ты прав, — согласился Сент-Ив.

— Вовремя подвернувшийся пирог, сэр, куда полезнее целой корзинки душевных терзаний.

Лэнгдон заметил, что поневоле улыбается, и в конце концов взял пирог у Хасбро, который, несомненно, так и продолжал бы свои уговоры, пока не добился своего. Впрочем, после первого же кусочка Сент-Иву стало понятно, что уступил он вовсе не зря.

— Смотри! Вон, вверху! — вдруг закричал он, в возбуждении едва не отбросив еду в кусты. Вдали на востоке, возможно непосредственно над Темзой, летел невероятно длинный дирижабль цилиндрической формы, заостренной с обоих концов. Сент-Ив торопливо достал из чемодана за спиной латунную подзорную трубу и навел резкость. Гондола под аэростатом отсутствовала, вместо нее с сети, обтягивающей корпус дирижабля, наподобие качелей свисали четыре сиденья, а занимавшие их четыре крошечные фигурки деловито махали длинными веслами. Впрочем, воздушное судно, нос которого был направлен на Ширнесс, совершенно не продвигалось в нужном направлении. Напротив, оно явно дрейфовало боком, похоже, в сторону Шотландии, чему причиной являлся крепкий южный ветер. Лэнгдон наблюдал за дирижаблем, пока тот не затерялся в бескрайних небесных просторах.

Ах, как же хотелось самому Сент-Иву подняться к облакам на собственном корабле — и довольно скоро мечте его суждено осуществиться. Он представил, как сажает дирижабль посреди поля на ферме, как Эдди помогает ему, как Элис и Клео, завидев воздушное судно, выходят на веранду и бегут к ним по высокой траве…