Джеймс Блэйлок - Айлсфордский череп

— Печатка, Джек, вещь такая, что обязательно кому-то да принадлежит, — глубокомысленно отозвался Табби. — Эта, осмелюсь предположить, потеряна человеком, чья фамилия начинается на букву «М». Так что наш друг Нарбондо исключается. Постарайся не потерять ее сам.

Тут со стороны Уэнтуорт-стрит послышался грохот, и Табби вышел в смежную комнату, дабы посмотреть в окно, оставив двух товарищей изучать мусор под верстаком дальше.

— Подъехала карета, — сообщил он через дверь, — в сопровождении еще двух верховых солдат. Дверь открывается. Бог ты мой, да ведь это вылитый голландец Кибла! Тот самый де Грот. Огромная голова со свинячьими глазками. Похоже, он намерен подняться в одиночку. Зачем ему так поступать, если в его распоряжении аж четыре солдата? — Фробишер вернулся в заднюю комнату.

— Готов ручаться, он явился за этим самым перстнем, — заявил Джек. — И он быстренько позовет солдат, когда обнаружит нас здесь. Уходим через черный ход, немедленно!

— Чушь, — отмахнулся Табби. — Пожалуй, он может нам пригодиться. Наверняка он не лишен благоразумия. Голландцы вообще великие мыслители, хотя я слышал, что они носят деревянные башмаки. Вы пока продолжайте тут копаться. Для начала я подшучу над ним, а потом мы вовлечем его и душеспасительную дискуссию.

На какое-то время воцарилась тишина, затем хлопнула дверь — Табби спрятался на площадке перед мостиком. Весьма скоро с лестницы донеслись шаги, и в комнату вошел де Грот — если это действительно был тот самый человек, что купил миниатюризованную лампу Уильяма Кибла. Он и вправду оказался грузным мужчиной, облаченным в просторный пиджак, на его круглой голове красовалась маловатая владельцу охотничья шляпа с двумя козырьками и ушами. Де Грот не носил усов, зато являлся обладателем бакенбардов и бородки клинышком, а волосы его отличались прямо-таки неестественной рыжестью.

Визитер увидел Дойла и Джека — в свою очередь, уставившихся на него — и немедленно извлек из-за пазухи небольшой пистолет.

— Я намерен избавить вас от перстня, что у вас в руке, сэр, — объявил голландец, глядя на сжатый кулак Джека. — И немедленно, в противном случае я вынужден буду арестовать вас за незаконное проникновение и кражу. На улице меня ожидают четыре солдата. Итак, что вам здесь надо?

— Вообще-то это здание принадлежит мне, — солгал Джек. — А вот вы кто такой, черт вас побери?

— Человек, явившийся за печаткой, которая вам не принадлежит.

— И кому же тогда она принадлежит? Здесь творилась какая-то дьявольщина, так что мне не помешает любое свидетельство.

— Мне доставит величайшее удовольствие посоветовать вам не лезть в чужие дела, — парировал де Грот. — Вы бесстыдно лжете. Немедленно отдайте мне перстень, или я позову солдат.

В этот момент беззвучно возникший за спиной голландца Табби огрел его по затылку набалдашником трости. Джек схватил выпавший из руки де Грота пистолет и, запихивая его вместе с печаткой в карман, проворно отошел в сторонку, наблюдая, как тот медленно заваливается набок прямо на кучу хлама.

— Как там всадники? — быстро спросил Дойл.

— Пока терпеливо ожидают, благослови их Господь, — сообщил Табби. — Впрочем, их терпение небезгранично, — он наклонился и стянул с голландца пиджак — безвольные руки оглушенного взметнулись и снова шлепнулись об пол. Де Грот застонал и перевернулся на спину, глаза у него были закрыты, он тяжело дышал. Дойл большим пальцем приподнял пострадавшему веко, продемонстрировав белок закатившегося глаза. Фробишер тем временем шарил по карманам снятого пиджака. Его добычей оказались бумажник и перевязанная лентой пачка бумаг. Наконец он отбросил пиджак в угол комнаты и вопросил:

— Так что мы, собственно, ищем?

— Откуда же нам знать? — развел руками Джек. — Что попадется!

Дойл вышел в переднюю комнату проверить обстановку внизу.

— Его бумажник прихватим тоже, — рассудил Фробишер. — Можно было бы и пиджак забрать, но у меня твердое правило не надевать одежду своих жертв.

— Один солдат слезает с лошади, — сообщил Дойл. — Указывает сюда и переговаривается с остальными. Пора уносить ноги.

— Черт побери, — выругался Табби, — даже сбросить во двор нашего друга не успеем?

Однако де Грот вдруг застонал и пошевелил ногой. Джек с Дойлом бросились к двери на мост. И Табби пришлось поспешить за ними. Все трое принялись осторожно перебираться по раскачивающимся доскам над внутренним двором, хотя Фробишер по пути не преминул проявить галантность, сняв шляпу перед какой-то девушкой далеко внизу. Наконец они укрылись в тени противоположного здания и остановились на мгновение, чтобы взглянуть на надстройку. Через разбитое окно им удалось заметить какое-то движение, затем раздался неуверенный оклик — по-видимому, солдат предпочел не раздражать де Грота своим внезапным появлением.

С Дойлом во главе друзья спустились и снова оказались на улице, после чего торопливо — однако не настолько, чтобы привлекать к себе излишнее внимание, — двинулись в западном направлении. Свернув на Уайтчепел-роуд, они направились в Смитфилд.

— Лорд Мургейт, никаких сомнений, — констатировал Джек, копясь в бумагах. — Похоже, мистер де Грот причастен к его наиболее пикантным делишкам. Но что, черт побери, этот Мургейт замышляет?

— Наверняка какую-то махинацию, — предположил Табби. — Ко всем политиканам вроде него я испытываю нулевое уважение. Хорошо бы Дойл смог расколдовать этот шифр. Меж тем я умираю с голоду. Право, корову мог бы съесть. Как только он переведет, нам нужно немедленно отправляться в путь, однако судьба завтрака внушает мне серьезные опасения. Пожалуй, мы так голодными и уйдем, что будет сущим преступлением!

Словно в ответ на его стенания из кухни появился Биллсон с огромным пирогом в форме круглого древнегреческого храма с колоннами по периметру и геральдической лилией на верхушке. Пропеченный до золотистой корочки, кулинарный шедевр источал аромат гусиной печенки и бекона. Биллсон водрузил пирог на стол перед Джеком и Табби и отряхнул руки.

— Страсбургский пирог, — провозгласил хозяин заведения, — а в печке как раз доходят прочие лакомства — сырные тосты и пирожки с карри. А в качестве следующей смены блюд будут поданы холодные устрицы, которые буквально мгновение назад Генриетта принесла с Биллингзгейтского рынка. Полагаю, джентльмены, вы изрядно проголодались, но, возможно, с остальным мне следует подождать возвращения мистера Дойла, подержу пока в печи.

— Благослови вас Господь, Уильям, — отозвался Фробишер, — но мистер Дойл может появиться и через несколько часов. Он предпочтет умереть с голоду, нежели бросить работу. Так что несите и тосты с пирожками, да ложку подайте, чтобы мистер Дойл смог соскрести остатки, ежели опоздает к нашему пиршеству. Еще, будьте так добры, подайте несчастным оптимистам кувшин лучшего эля «Полжабы». Нам предстоит долгий день, так что подкрепление определенно не помешает. Мы отправляемся на охоту в Клиффскую топь.