Оливия Штерн - Князь моих запретных снов [litres]

– Как это – пороли? – не удержалась я.

В самом деле, вот как? Разве такое возможно… с герцогом, пусть и ненаследным?

– Ну как, вот так, – Альберт весело хохотнул, – привязали к лавке, взяли розги – и к делу. Разве ты не знаешь, как порют розгами?

– Ох, – только и сказала я.

А Альберт, подарив мне свою кривую лучезарную улыбку, повернулся на каблуках к Габриэль.

– Пойдем сходим за кипятком. Уже поздно, одной не нужно ходить.

Габриэль мгновенно сделалась пунцовой, выдавила совершенно несчастную улыбку.

– И в самом деле, – звякнул колокольчиком ее голос, – у нас же тут убивают… Направо и налево.

Потом они довольно долго ходили за кипятком на кухню, а я сидела на кровати, забравшись туда с ногами, и задумчиво жевала конфеты, почти не ощущая их вкуса.

В голове не укладывалось все происшедшее – начиная от наших злоключений в Долине Сна и заканчивая показательной поркой ар Мориша. Возможно, теперь он в самом деле больше не будет ко мне цепляться? Но мысли текли в совершенно ином направлении. Теперь мне начало казаться, что ар Мориш окончательно окрысится на меня и обязательно учудит какую-нибудь особенно мерзкую гадость.

Наверное, мне не стоит ходить одной по замку…

Но ходить с Габриэль не всегда получается, вот как в этот раз, когда шла с индивидуального занятия.

Что же делать?

Альберт и Габриэль вернулись веселые и довольные. Еще с час мы пили чай с конфетами, и на сердце немного отлегло. Спать я укладывалась, думая о том, что надо обязательно спросить у Винсента, его ли рук дело – хорша? От этой мысли почему-то делалось не по себе. Слишком тяжелое наказание за… простое баловство? Или не такое уж баловство? Я не знала, совсем запуталась…

Но внезапно проснулась уже утром, так и не попав в домик.

Что случилось? Винсент не хотел меня видеть? Или с ним самим что-то произошло?

Спохватившись, я сжала в кулаке кулон. Нет, он был теплый, очень теплый, и это значило, что мой друг жив. Но почему же тогда?.. Обиделся?

Но что я могла ему сделать дурного? Или, быть может, он подумал, что я сама спровоцировала ар Мориша?

– Ильса, – позвала меня Габриэль.

Я повернула голову, все еще сжимая хрустальный шарик. Габриэль сидела на краю кровати, в ночной сорочке, босая, растрепанная со сна.

Подозрительно бледная.

– Что? – Я поспешно улыбнулась. Вспомнила, как подруга утешала меня вечером.

– Как вы вчера сходили за кипятком? – спросила я.

– Я не об этом, Ильса. – Она указала пальцем куда-то мне под кровать: – Откуда это у тебя?

– Что?..

Дыхание мгновенно взялось колючей ледяной коркой и как будто застряло в груди. Свесившись вниз, я заглянула под кровать и едва не свалилась на пол. Стало как-то очень холодно в комнате, и рот наполнился кислой слюной.

Под кроватью, там, где ни пылинки, ни соринки, лежала крупная роза на длинном стебле. Сочного бордового цвета, с глянцевыми темно-зелеными листьями.

Я знала, где растут такие розы. Видела их много раз…

– Откуда это? – чуть ли не заикаясь, повторила Габриэль.

– Но… – Если бы я знала, откуда! Впрочем, некоторые подозрения все же были. – Может быть, кто-то ночью зашел и принес?

Мое беспомощное предположение, казалось, повеселило Габриэль.

Девушка поднялась с кровати, босиком прошлепала к двери.

– Кто зашел, Ильса? Посмотри, дверь-то мы заперли перед сном.

Я пожала плечами и развела руками.

– Тогда… я тоже не понимаю, – пробормотала, опуская глаза.

И в самом деле я не понимала.

Если Винсент в самом деле был здесь ночью, почему не разбудил меня? И что в таком случае вообще мешает ему вернуться, если он может вот так запросто уходить из Долины?

Тем же утром, до завтрака, мне устроили допрос. Габриэль не побоялась позвать Аделаиду, а потом они вдвоем сходили в мужское крыло и привели Альберта, сонного, весь вид которого говорил: ах, зачем вы меня стащили с кровати в такую рань?

Пока они ходили, я достала розу из-под кровати, уселась с ней за стол и долго бездумно разглядывала темные, словно бархатные лепестки. С досадой ловила себя на том, что мне очень хочется, чтобы роза была от Винсента. И в то же время – если от него, то почему никак не дал о себе знать? Наоборот, даже не пустил в наш с ним домик?

– Вот, – Габриэль ткнула пальцем в розу, умудряясь при этом умоляюще заглядывать в глаза Альберту.

– Красивая, – мечтательно заявил тот. – Послушайте, у нас ведь завтрак скоро. Может, обсудим позже?

– Позже – занятия у Шиниас. – Габриэль расстроенно всплеснула руками. – Ну как вы можете так спокойно ко всему этому относиться? Наверное, надо звать мастера Бриста? Или самого Клайса?

А я все сидела с этой розой и как-то глупо им улыбалась. Возможно, потому, что не чувствовала в цветке опасности. А возможно, просто обманывала себя, немного мечтая о том, чтобы мне ее подарил Винсент.

– Так, – Альберт потер виски и подошел ко мне, – давайте еще раз и все по порядку. Честно говоря, я мало что понял, Габриэль была слишком взволнована. Может, Ильса, ты объяснишь, что за переполох?

Я положила цветок на стол. Пожала плечами.

– Право, я даже не знаю, с чего начать. Мы с Габриэль улеглись спать, а потом, утром, она увидела у меня под кроватью вот это.

Альберт расплылся в улыбке, протянул руку.

– Можно?

– Конечно.

Я подала ему розу, он ее взял осторожно, словно стеклянную, понюхал. Снова улыбнулся.

– Ильса, у тебя появился поклонник? И кто он?

– Не знаю, – хмуро буркнула я, – вот правда не знаю.

Где-то там, на самом донышке души, мне и правда захотелось, чтобы поклонник появился и чтобы был это… впрочем, неважно. Кто я такая, чтобы мечтать о чем-то подобном?

– Какой еще поклонник? – возмутилась Аделаида, которая до этого момента стояла тихо-тихо, почти не дыша. – Рядом с замком ни одной розы, побери вас духи!

– И дверь была заперта изнутри! – добавила Габриэль. Она принялась бродить из угла в угол, в отчаянии заламывая тонкие руки. – Альберт, я теперь не знаю, как спать здесь буду! А если… если это убийца, который уже убил? А роза – это предупреждение? И Ильса намечена следующей жертвой?

Альберт подвинул себе стул, уселся, все еще вертя в руках злосчастный цветок. Понюхал его рассеянно, нахмурился. Посмотрел на меня, снова именно так, что мне казалось – он хочет увидеть гораздо больше, чем мне того бы хотелось.

– Ильса, – его голос сделался мягким и вкрадчивым, – ничего не хочешь рассказать?

– Но я правда не знаю, откуда взялась роза, – пробурчала я, поеживаясь, – клянусь Всеми.

– Хорошо, – сказал Альберт. – И все же мне кажется, что опасности нет. Лично я бы такую розу подбрасывал только той девушке, которая мне очень-очень нравится. – И снова пронзительный взгляд в мою сторону, от которого пробрало неприятным холодком. – Так что, Ильса, подумай, кто к тебе неровно дышит.