Ростислав Соколов - Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия [litres]

Замаскированный под собственность «Первого канала» вертолет был подослан к небоскребу специально, чтобы обеспечивать прикрытие с воздуха, а также наблюдение за наземными входами. Его отправили сюда сразу же, как было объявлено об операции по захвату здания и ликвидации террористов, засевших внутри. Однако за время наблюдения Триумф-Палас не покинула ни одна живая душа.

Ковальский жестом дал команду Ратцингеру и Марго. Те не без недовольства склонились над потерявшим сознание сеттитом и подняли его под мышки. Сам федерал забрал у немца сферу и направился к вертолету, свободной рукой прикрывая глаза от слепящего света.

– У нас тут ценный груз! – прокричал он так громко, как позволяла глотка. – Улика и подозреваемый. Нас всех нужно срочно эвакуировать отсюда.

– Не то слово, – сказал оперативник, сидевший в вертолете, зависшем в метре от края парапета смотровой площадки.

Интонация, с которой он это произнес, не понравилась Ковальскому.

– Что вы имеете в виду? – спросил он, внутренне напрягшись всем телом.

Сзади уже доковыляли Марго и Ратцингер. Они замерли в метре от Ковальского, видя его замешательство.

– А вы разве не слышали? – спросил оперативник, принимая из рук Ковальского сферу и пакуя её в чемодан для вещдоков. – В подвале наши люди нашли тонны взрывчатки. Других доказательств нам и не нужно. База этих полоумных была именно здесь.

Ковальскому ничего не оставалось, кроме как согласиться. Действительно проще и надежнее всего было разместить всю необходимую взрывчатку у себя под самым носом, чтобы не бояться, что в любой момент тайник могут случайно обнаружить посторонние и сорвать операцию. Именно такую ошибку допустили террористы, ответственные за взрывы в жилых домах на улице Гурьянова и Каширском шоссе в 1999 году. Только обнаружив схрон взрывчатки удалось предотвратить еще два теракта в Москве. Однако несмотря на подобный успех, две случившихся трагедии так и легли несмываемым пятном на репутацию ФСБ. У некоторых охотливых до сенсаций журналистов даже хватало наглости обвинять чекистов в пособничестве террористам и заказе терактов ради продвижения вверх по карьерной лестнице будущих правящих элит.

– Получается, должны были быть еще теракты, – тревожно произнесла Марго. – Вокзалами дело бы не ограничивалось.

В ответ Ковальский лишь мрачно хмыкнул, но сквозь грохот лопастей никто этого не услышал. Не было сомнений, Москве предстояло пережить еще несколько потрясений в течение ближайших часов.

Его отвлекла вибрация разрывавшейся рации. Ковальский схватил устройство, приложил к правому уху, прикрыв рукой левое, чтобы хоть как-то заглушить рокот лопастей вертолета.

Сквозь шум до него донесся истошный женский вопль. Это кричала Алиса:

– СРОЧНАЯ ЭВАКУАЦИЯ! ВСЕМ ПОКИНУТЬ ЗДАНИЕ! ЖИВО!

В следующую секунду пол под ногами Ковальского дрогнул, а вместе с ним содрогнулось, казалось, и все здание.

С замиранием сердца федерал констатировал самое худшее.

Взрывчатка в подвалах под Триумф-Паласом сдетонировала.

Когда по зданию Триумф-Паласа прошла первая ударная волна, Маргарита Романова почувствовала, как её сердце ухнуло вниз. Она тут же отпустила культиста и повалилась на пол, рядом с ней шлепнулся и Ратцингер. Ковальскому удалось устоять на ногах, но он был бел, как полотно. Дрожь продолжалась всего пару секунд, но Марго показалось, что прошла вечность.

Несмотря на свое гуманитарное образование, Маргарита знала, что звук в твердой среде распространяется молниеносно, отчего даже самый далекий источник мог звучать так, словно был совсем рядом. То же самое имело место и сейчас: ощущения от взрыва, произошедшего в двухстах пятидесяти метрах под ними, были такие, как и при подрыве винтовой лестницы на смотровую площадку.

Марго понимала, что у них в запасе считаные секунды. До неё донеслись слова оперативника о тоннах взрывчатки в подвале. Гораздо меньшее количество способно вызвать обрушение целого подъезда жилого дома. Здание Триумф-Паласа вот-вот рухнет.

Мгновение спустя после того, как девушка это осознала, Ковальский запрыгнул на парапет и сиганул в зависший в воздухе вертолет. До летающей машины был всего метр расстояния, но даже он мог оказаться роковым. Следующим спохватился Ратцингер и бросился бежать к спасительному вертолету. Инстинкт самосохранения прибавил немцу сил. Он разбежался и, с силой оттолкнувшись ногами, влетел внутрь кабины.

Дело оставалось за ней. Маргарита оказалась дальше всех от вертолета, рядом с брошенным без сознания сеттитом.

– Оставь его! – услышала она голос Ковальского. – Беги!

Пол под ногами задрожал и пошел ходуном. Далеко внизу стонали и не выдерживали нагрузки несущие балки и металлоконструкции, лежавшие в основе корпуса здания. Рокотал разрушавшийся бетон, отчего казалось, что глубоко под зданием пробудилось ото сна хтоническое чудовище и намеревалось в любую минуту поглотить тех наглецов, кто потревожил его покой.

Трещины паутиной стали расползаться по стенам, из них сыпалась каменная крошка. Марго озиралась, осознавая, что находится в ловушке, из которой есть только один выход. Да и тот с каждой секундой промедления все больше удаляется от неё.

Словно гигантский айсберг, здание Триумф-Паласа начало медленно оседать, поскольку основание, ослабленное мощнейшим взрывом, больше не могло удерживать его вес. Марго почувствовала, как медленно опускается вместе с ним, пока нижние этажи складываются, как карточный домик.

Сейчас или никогда.

Она знала, что жреца сеттитов, каким бы ценным свидетелем он ни был, ей уже не спасти. Она просто не успеет дотащить его до вертолета. А если и дотащит, то ей не хватит сил закинуть его тело внутрь.

Девушка рванула вперед изо всех сил, двигаясь широкими шагами. На полпути к вертолету, она почувствовала, как пол под ней заваливается назад, образовывая своеобразный трамплин. Уши глохли от грохота разрываемых в клочья стен здания и звона бьющегося стекла. Сердце стучало так оглушительно и сильно, словно намеревалось лопнуть от натуги в последней отчаянной попытке спасти своей хозяйке жизнь.

Не мешкай. Но и не торопись.

Если она не рассчитает время и оттолкнется слишком поздно, то промахнется и будет обречена на смертельный полет. А если слишком рано, то руины небоскреба станут её могилой. Она не имела права на ошибку.

Марго преодолела последние метры трамплина, закинула правую ногу на взмывший вверх парапет, затем, разогнув её, вскочила на него и мощно оттолкнулась, вскинув вверх руки. Вертолет уже взмывал в небо, пока здание летело в бездну.

Тело девушки повисло в воздухе. Вверху, в полуметре от неё, остался спасительный вертолет, к которому она простерла руки в отчаянной попытке сохранить себе жизнь. Но было слишком далеко. Из открытой двери выглядывало квадратное лицо напуганного Ковальского. По нему она прочла все.