Глен Кук - Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

— Я вижу тела, — сказала Торнада.

Покойников оказалось множество. Люди, копошащиеся у стены, вносили некоторых из них в дом. Чодо, похоже, пригласил для торжеств целую армию. Кроме вооруженной охраны, контролирующие всю территорию громовые ящеры, собаки и морКары. Судя по всему, схватка была яростной.

— Как бы то ни было, теперь все кончено, — объявил я.

Не успел я закончить фразу, как боги превратили меня в лжеца. В грудь одного из людей Чодо вонзилась стрела. Оставшиеся бойцы кинулись во тьму, кого-то атакуя. Немного пошумев и покричав, они вернулись почти в полном составе. Наверное, ребята приняли решение больше не воевать.

— Карлики, — сказал Садлер.

— Что?

— На Чодо напали карлики. Часть жмуриков — коротышки.

Что, черт побери, здесь произошло? Либо приятели Змеюки попытались ее вызволить, либо Гнорст пожелал отнять ее у Большого Босса. Я склонялся сделать ставку на Гнорста. Однако это, как мне казалось, не объясняло поведения морКаров.

— Надеюсь, Чодо в таком же замешательстве, как и я, и вдобавок пьян.

— Не надейся, Гаррет, — сказал Садлер. — Они все уже протрезвели.

— Ошибаешься. Вспомни, как они набрались в прошлом году.

— Чудищ больше не видать, — заметила Торнада.

— И патрулей тоже, — добавил Садлер. — Значит, он использовал все наличные силы. Тех, кто остался, Чодо держит при себе.

— Думаю, вход перекрыт. Как мы проникнем в дом?

— Сверху. Мы влезем по стене в северо-западном углу и по стропилам выберемся на крышу. Затем пересечем крышу и спустимся на балкон в середине здания. Видишь его? Он не будет охраняться — Чодо настроен на карликов, а тем на крышу не взобраться.

— Мое любимое занятие — карабкаться в темноте по стенам незнакомых зданий.

— Тебе уже приходилось этим заниматься. Сам видел. Я захватил веревку. Полезу первым.

По голосу чувствовалось, что насчет меня у него серьезные сомнения.

Я и сам серьезно сомневался в своих возможностях. Мне казалось, что из-за боли в теле я не смогу забраться на крышу даже по лестнице. Может, отменить операцию? Глупо лезть на рожон, не зная, что происходит.

К дому нам удалось пробраться незамеченными. Садлер, как обезьяна, взобрался на крышу и сбросил веревку. Торнада взлетела наверх, словно карабканье по стенам было ее жизненным призванием.

— После вас, сэр, — произнес Краск. — Красота уступает дорогу возрасту.

— Ладно. Вот только сделаю петлю, накину на шею и крикну, чтобы тянули.

Я вцепился в веревку и начал по ней ползти. Каким-то чудом мне удалось добраться до крыши, хотя половину пути я передвигался зажмурившись. Краск прибыл следом за мной.

— Мне, Боб, начинает нравиться, как идут дела, — сказал ему Садлер.

Оказывается, у него есть имя? Удивительно. А я-то думал, даже мамочка звала сыночка Краском.

— Да. Все выглядит нормально. Пошли вниз.

Мы спускались на балкон, когда вернулся один из морКаров. Один-единственный. Он с шорохом вынырнул из тьмы и пронесся рядом, чуть не вызвав панику в наших рядах. Мы решили, что имеем дело с разведчиком, и ждали, когда вся орава последует за ним. Однако ничего не произошло.

Когда мы начали перемещаться в дом, у центрального входа снова поднялся шум. Мы замерли, прислушиваясь.

— Жуть какая-то, — прошептала Торнада.

— Что? — пискнул я.

— Все люди Чодо убрались в дом. Кто с кем дерется?

Я не знал кто, и мне было наплевать.

— Пусть себе развлекаются. У нас свои заботы.

К моему изумлению, мы проникли в дом без всякого труда.

Наш отряд очутился на третьем — самом верхнем — этаже. Краск и Садлер настояли на том, чтобы проверить все комнаты, прежде чем мы начнем путь вниз. Не желали никого оставлять в тылу. Мы с Торнадой взяли на себя одну сторону длинного коридора, а Садлер и Краск — другую. Вскоре мы снова встретились в центре на площадке ведущей вниз лестницы.

— Нашли кого-нибудь? — спросил Садлер.

Я сказал правду:

— Несколько человек. Настолько пьяны, что едва дышат.

Некоторых я знал, и среди них, к моему изумлению, оказалось несколько порядочных, по общему мнению, людей, известных в деловых кругах и в обществе. Да, связи Чодо поистине безграничны.

— То же самое и у нас. Все они способны лишь пищать.

— Двигаем вниз?

Он утвердительно кивнул:

— Пригнитесь. Часть лестницы просматривается из бального зала.

Мне не доводилось бывать в этом крыле. Я вообще бывал лишь в парадных комнатах у входа, не считая посещения парня, заключенного в чем-то вроде подземной темницы замка Чодо.

Прежде чем пуститься в путь, мы прислушались. От парадного входа доносился шум. Где-то внизу громко и яростно ругались. Все это не имело к нам никакого отношения.

Краск двинулся первым. Парень так и не расстался со своим арсеналом. Казалось, двигаться бесшумно с таким грузом железа невозможно, но он как-то ухитрялся. Это удавалось и Садлеру, и Торнаде. Я же, тренированный морской пехотинец, шагал практически с пустыми руками, но при этом шумел, словно рота барабанщиков. Не знаю, может, мне это просто чудилось.

На втором этаже мы тоже никого не обнаружили. Множество маленьких спален оказалось совершенно пустыми.

— Телохранители и прислуга, — пояснил Садлер. — Они трезвы и находятся рядом с Чодо. Если живы, конечно.

— А где он сейчас может быть?

— В своем офисе.

Мне это ничего не говорило. Я никогда там не был. Краск упал, я последовал его примеру, прижав нос к перилам.

Под нами в направлении главного входа прошагало с полдюжины волосатых, взъерошенных карликов. Едва они исчезли из поля зрения, поднялся страшный шум.

— Коротколапое дерьмо напоролось на засаду, — злорадно хихикнул Краск.

Один из карликов снова появился перед нами. Он, скорчившись, придерживал обеими руками выпадающие кишки. Какой-то прихрамывающий тип догнал его и разрубил пополам тяжелым морским палашом.

— Мы можем миновать засаду?

— Нет, — бросил Краск.

— Ты — морской пехотинец, тебе и карты в руки, — сказал Садлер. — Как вас тогда дразнили? «Не солдат и не матрос, и не кошка и не пес. Ты, морпех, курям на смех».

Это звучало так же обидно, как и в старые времена.

— Коротышки потрепали засаду. Иначе за карликом гнался бы не один, — заключил Краск.

Мы спустились на первый этаж, прошли мимо разрубленного карлика и зашагали в сторону бального зала и возможной засады. Справа остались кухня и прачечная. Во время одного из предыдущих визитов мне сказали, что, за исключением парадных покоев у входа, бального зала и бассейна, весь первый этаж отведен под подсобные помещения.