Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

— Мистер Дрезден, — сказал он. — И мисс Родригес, полагаю. А я и не знал, что вы собиратель искусства.

— Я самый заядлый коллекционер плюшевых Элви во всем Чикаго, — брякнул я, почти не думая.

— Элви? — удивился Марконе.

— Ну, вообще-то, полагалось бы говорить «Элвисы», — пояснил я. — Однако если я повторяю это слово слишком часто, то начинаю разговаривать сам с собой, называть все на свете «Моя прелес-с-сть», поэтому предпочитаю латынь.

На этот раз Марконе улыбнулся. Крутая у него вышла улыбочка. Примерно так улыбаются на полный желудок тигры, глядя на резвящегося олененка.

— А-а-а. Надеюсь, вы найдете здесь что-нибудь себе по вкусу.

— Да я неприхотлив. — Я тоже улыбнулся почти искренне. — Мне любая старая тряпка сойдет.

Марконе сощурил глаза. В наступившей на мгновение тишине он посмотрел на меня в упор. Он мог себе это позволить. Я уже заглядывал ему в душу однажды — это была одна из причин, по которым я его так боялся.

— В таком случае позволю себе посоветовать вам быть осмотрительнее с покупками.

— Я весь осмотрительность, — снова улыбнулся я. — Вы уверены, что не хотите упростить все немного?

— В знак уважения к вам я бы даже согласился, — сказал Марконе. — Только, боюсь, я не совсем понимаю, что именно вы имеете в виду.

Я тоже прищурился и шагнул вперед. Сьюзен крепче сжала мой локоть, безмолвно призывая к сдержанности. Я понизил голос, чтобы меня слышал он один:

— Я вам вот что скажу. Начнем с того, что одна из ваших мартышек пыталась прокомпостировать мой билет на стоянке у телестудии. Отсюда мы можем уже переходить к той части, в которой я смогу дать соответствующий ответ.

Того, что произошло дальше, я никак не ожидал.

Марконе заморгал.

Не то чтобы он сделал это слишком заметно. Происходи все за карточным столом, не всякий игрок это бы заметил. Но я заметил, потому что стоял прямо перед ним, к тому же я знал его. Мои слова застали Марконе врасплох, и на долю секунды он это выдал. Конечно, он тут же опомнился и спрятал все под своей улыбкой процветающего бизнесмена — на порядок более удачной, чем моя фальшивая улыбка, а потом мягко похлопал меня по плечу:

— Не провоцируйте меня на людях, Дрезден. Вам такое не позволяется. Я не могу позволить себе позволять вам такое.

Тень легла на Марконе, и, подняв взгляд, я увидел за ним тушу Хендрикса. Хендрикс оставался все таким же массивным, рыжеволосым, все таким же похожим на защитника первой линии, до сих пор не решившегося перейти из университетской сборной в профессионалы. Смокинг у него выглядел лучше моего. Интересно, подумал я, у него под смокингом снова бронежилет?

На этот раз Куджо Хендрикс пришел с подругой. Подруга у него оказалась шикарной длинноногой голубоглазой блондинкой нордического типа, высокой и элегантной. На ней было белоснежное вечернее платье; на шее, на обоих запястьях и даже на одной из лодыжек у нее блестело серебро. Мне приходилось видеть бикини на обложках «Спортс иллюстрейтед», которые показались бы слишком жалкими для этой подруги Куджо Хендрикса.

Блондинка заговорила, и голос ее звучал гортанным мурлыканьем:

— Мистер Марконе, какие-нибудь проблемы?

Марконе выразительно изогнул бровь:

— У нас есть проблемы, мистер Дрезден?

Возможно, я сказал бы на это что-нибудь глупое, но ногти Сьюзен впились мне в локоть даже сквозь рукав.

— Проблем нет, — ответила Сьюзен за меня. — Мы, кажется, незнакомы.

— Нет, — согласилась блондинка, чуть поведя глазами. — Незнакомы.

— Мистер Дрезден, мисс Родригес. С мистером Хендриксом вы, полагаю, оба знакомы. А это мисс Гард.

— А, — понимающе кивнул я. — Она тоже у вас работает, да?

Мисс Гард улыбнулась. Похоже, сегодня профессиональная улыбка вообще входила в обязательную часть внешнего вида.

— Я из Фонда Монока, — сообщила она. — Консультант.

— В какой области, разрешите поинтересоваться? — спросила Сьюзен. Из всех присутствующих у нее, несомненно, была самая лучезарная улыбка.

— Безопасность, — невозмутимо отозвалась Гард и переключилась на меня. — Я помогаю избегать ситуаций, при которых воры, шпионы и бедные странствующие духи шатаются по всей округе.

Тут до меня дошло. Кем бы ни была в действительности эта мисс Гард, похоже, это она отвечала за те обереги, что так жестоко пощипали Боба. Мой праведный гнев разом стих, сменившись осторожностью. Марконе неплохо знал, на что я способен. Он предпринял шаги для восстановления баланса, а Марконе не из тех, кто светится до срока. Отсюда следовало, что он приготовился к неприятностям с моей стороны. Он был готов сразиться со мной.

Похоже, эта мысль явственно отобразилась на моем лице, потому что Марконе сказал:

— Никто из нас не желает никаких неприятностей, Дрезден. — Взгляд его снова сделался жестким, непроницаемым. — Если хотите поговорить, позвоните мне в офис завтра. А до тех пор я посоветовал бы вам искать Элвисов для вашей коллекции где-нибудь в другом месте.

— Обязательно приму это к сведению, — заверил я его.

Марконе тряхнул головой и отправился дальше в обход по залу, пожимая руки и кивая в нужный момент. Хендрикс и эта амазонка Гард тенью следовали за ним.

— Какой ты, однако, обаяшка, — вполголоса заметила Сьюзен.

Я хмыкнул.

— Кладезь дипломатии.

— Уступлю разве что Киссинджеру. — Я хмуро покосился вслед Марконе. — Не нравится мне это.

— Что не нравится?

— Он что-то задумал. И огородил свой дом магическими заслонами.

— Словно ожидает неприятностей, — предположила Сьюзен.

— Угу. Именно.

— Думаешь, это он покупает плащаницу?

— Не удивлюсь, — кивнул я. — Связей и денег у него предостаточно. И во всяком случае, сделка явно должна состояться здесь. — Излагая свои мысли, я еще раз осмотрел зал. — Он ничего не делает, не спланировав досконально. Возможно, у него свои люди в охране отеля. Это даст ему возможность беспрепятственно встретиться с Вальмон без свидетелей.

Я отыскал взглядом Марконе: тот нашел себе тихое место у самой стены и говорил с кем-то по маленькому сотовому телефону. Взгляд его сделался еще жестче, и он походил на человека, который не слушает, что ему говорят, а сам отдает распоряжения. Я попытался прислушаться к тому, что он говорит, но звуки оркестра и разговоры множества людей оказались слишком серьезной помехой даже для меня.

— Но зачем? — спросила Сьюзен. — Допустим, есть у него средства и возможности, но зачем, скажи на милость, ему покупать плащаницу?

— Чтоб мне сдохнуть, если я знаю!

Сьюзен кивнула:

— Несомненно, он не обрадовался, увидев тебя здесь.

— Угу. Что-то его беспокоит. Видела его лицо?

Сьюзен покачала головой:

— Что ты имеешь в виду?