Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

— И что нам делать?

— Мне кажется, я смогу защититься — застать нас врасплох им пока не удалось. Но мне нужно наложить на тебя чары.

— Чего-чего?

— Ну, чары — кратковременное заклятие. — Я ощупал рубаху и нашел потрепанный край с торчавшей из него ниткой. — Еще мне нужны твои волосы. — Я потянул за нитку, выдергивая ее из рубахи.

Мёрфи подозрительно нахмурилась, но все же сунула руку под кепку и бесцеремонно выдернула несколько золотых волосков. Я взял их у нее и сплел вместе с ниткой.

— Дай мне левую руку.

Она послушно протянула мне руку. Пальцы ее сильно дрожали, и я ощутил это, когда обхватил их своими.

— Мёрф, — сказал я. Она опасливо озиралась по сторонам. — Кэррин.

Она подняла на меня взгляд. Сейчас она еще сильнее казалась маленькой девочкой.

— Помнишь, что я говорил тебе вчера? — спросил я. — Ты была ранена. Но все пройдет. Все будет хорошо.

Она крепко зажмурилась:

— Мне страшно. До тошноты страшно.

— Все пройдет.

— А если нет?

Я сжал ее пальцы.

— Тогда я лично буду дразнить тебя до самого гроба, — пообещал я. — Я буду называть тебя трусливой девчонкой и неженкой перед всеми, кого ты знаешь. Буду привязывать к твоей машине кружевные бантики, прятаться на стоянке у управления, свистеть и улюлюкать. Каждый. День.

Мёрфи захлебнулась. Она открыла глаза — в них злость мешалась с весельем.

— Ты только не забывай: пистолет-то у меня.

— Вот и хорошо. Не размахивай руками, ладно?

Дрожь в ее руках не прекратилась, но сделалась заметно слабее. Я намотал ей на палец сплетенную с волосками нить.

Мёрфи, держа пистолет наготове, вглядывалась в туман.

— Что ты делаешь?

— Такие заклятия, как этот туман, чертовски вредные, — пояснил я. — Они касаются тебя, забираются внутрь. Поэтому я строю тебе защиту. Левая половина тела принимает энергию. Вот я и блокирую ее от проникновения в нее тумана. Вяжу узелок на палец, чтобы ты не забывала этого.

Я завязал нить узлом, но не затягивал его. Потом достал из кармана перочинный нож и уколол лезвием подушечку большого пальца на правой руке. Потом покосился на Мёрфи, пытаясь очистить мысли для наложения заклинания.

Она ответила мне неуверенным взглядом:

— Знаешь, я никогда не видела тебя за такой работой. Не видела, как ты делаешь это. Раньше.

— Все в порядке, — заверил я ее и на опасно долгую секунду встретился с ней взглядом. — Не бойся. Я знаю, что делаю.

Уголок ее губ скривился в подобие улыбки, и глаза ее заблестели на мгновение. Она кивнула и снова принялась вглядываться в клубящийся туман.

Я зажмурился на мгновение и сконцентрировался для заклинания. Это оказалось нетрудно: мы и так находились внутри круга. Воздух сгустился вокруг моей кожи, поставив дыбом волоски на руках.

— Memoratum, — шепнул я, прикоснулся к узлу каплей крови из пальца и затянул его. — Defendre memorarius.

Энергия устремилась от меня в заклинание, свилась вихрем вокруг нити и растеклась по телу Мёрфи. Рука ее покрылась на мгновение гусиной кожей, и у нее перехватило дыхание. Она негромко охнула. Я посмотрел на нее с опаской:

— Мёрф? Ты в порядке?

Она покосилась на свою руку, потом снова на меня:

— Ух ты. Ага.

Я кивнул и достал свою пентаграмму. Цепочку от нее я намотал на левую кисть так, чтобы серебряная звезда лежала на костяшках пальцев.

— До сих пор нам везло. Будем надеяться, повезет и еще немного. Пошли, к черту, отсюда.

— Погоди-ка, ты что, не уверен, что это сработает?

— Сработает. Должно сработать. В теории.

— Супер. Может, нам лучше остаться здесь?

— Эй, ты что, шуток не понимаешь?

Мёрфи кивнула:

— Ладно. Откуда мы узнаем, что это сработало?

— А вот сейчас выйдем из круга, и если мы не окажемся на седьмом небе, значит все получилось.

Она крепче сжала своей заговоренной рукой рукоятку пистолета.

— Вот почему мне так нравится работать с тобой, Дрезден. Стопроцентная уверенность.

Я легонько ткнул круг носком ботинка, добавив усилие воли, и круг с едва слышным хлопком исчез. Серый туман заполз внутрь и заклубился вокруг нас.

Он полз по моей коже струями холодного жирного масла. Почему-то это липкое, противное прикосновение показалось мне смутно знакомым, правда стряхнуть его мне все равно хотелось. Я сосредоточился на пентаграмме — ее вес на руке успокаивал, вселял уверенность, напоминая о годах учебы и работы, дисциплины и практики, которые она олицетворяла. Я гнал липкий туман прочь из головы, решительно отталкивал его от своего восприятия. Слабые голубые звездочки разрядов заискрились на цепочке амулета, на остриях пятиконечной звезды, а потом исчезли — а вместе с ними и следы тумана в моем сознании.

Мёрфи внимательно посмотрела на меня:

— Эй, ты в порядке? Вид у тебя был такой, будто ты сейчас брякнешься в обморок.

— Я в порядке, — кивнул я. — А ты?

— Угу. Я ничего такого не ощутила.

Черт. Я вполне неплохой чародей… иногда.

— Идем. Туда, через отдел садового инвентаря.

Из нас двоих пистолет был у Мёрфи — она и шла первой. Я стрелял глазами по сторонам в поисках возможной угрозы с флангов. Мы миновали покупателя и продавца — оба прижимались к стене, у которой пытались укрыться от тумана. Теперь они стояли с удивлением на лице, ни на чем не фокусируя взгляд. Еще один покупатель, пожилой мужчина, стоял посреди прохода, опасно покачиваясь.

— Осторожнее, сэр… Вот так. — Я помог ему сесть, пока он не упал.

Следующая продавщица тоже смотрела в пространство; голубая блузка ее была заляпана чем-то темным — судя по запаху, удобрением. Мы не стали задерживаться около нее, а поспешили к дверям, ведущим в отдел садовых принадлежностей.

Наверное, я все-таки заметил что-то краем глаза, а может, сработали мои инстинкты, потому что я ринулся вперед, мимо Мёрфи — в дверной проем и полную клубящегося тумана темноту за ним. Что-то с силой ударило меня ниже поясницы и швырнуло на пол. Мгновением спустя я врезался в него лбом, из-за чего в глазах вспыхнул яркий призрачный свет. Боль, правда, была никакая не призрачная, а самая что ни на есть настоящая.

Я перекатился на спину и увидел, как продавщица, мимо которой мы только что прошли, схватила с полки зловещего вида вилы и швырнула в меня. Я сделал неуклюжую попытку отползти в сторону. Стальные острия вил пронзили мне рубаху, больно дернули кожу на боку и лязгнули об пол. Я перекатился дальше и попытался лягнуть чертову тетку под колени. Она с неожиданной ловкостью увернулась, зато я получил наконец возможность разглядеть ее лицо. То самое — вурдалак в маске человека, которого я видел под дождем из жаб. Тигрица.

Ее нельзя было назвать ни особенно симпатичной, ни какой-то необычной — так, ничего особенного. Средний рост, среднее сложение, не слишком волнующие черты, ничего экстравагантного. Волосы каштановые, прическа невыразительная. Синие джинсы, заурядная рубаха, форменная куртка. Все как у людей.