Кира Катц - Бежать втрое быстрее [СИ]

— Ты же знаешь, что я твой отец, — негромко сказал он.

— И что? Я о тебе больше вообще ничего не знаю, — девушка продолжала упрямиться.

— Мне показалось, ты смелая. Но вот меня боишься, — обронил он разочарованно, решив пойти на хитрость.

— Я не боюсь тебя! Нашёлся мне, король-автократ! — вспылила девушка.

— Тогда пойдём.

Он первым встал из-за стола. Основательно подкрепившаяся девушка с трудом встала и пошла за ним к выходу. Если бы она не устала настолько или хотя бы не переела, то ещё бы продолжила спорить, но сейчас поняла, что у неё слипаются глаза. На улице она остановилась — чтобы достать из рюкзака свитер толстой вязки и надеть его под куртку. Потом схватила Маркуса за локоть:

— Стой. Мне нужно купить сигареты. Я должна покурить, иначе умру, — мрачно сказала она.

За козырьком, под которым они стояли, начинался ливень, и девушка, ёжась, смотрела на непогоду. Вздохнув, Маркус достал свою пачку и протянул девушке. Глядя, как она с наслаждением затягивается его крепкой сигаретой, он вдруг вспомнил русскую сказку о гадком утёнке.

— Офигеть. У нас тоже есть «Кент», но эти сигареты намного лучше! — вдруг сказала она, действительно ожив. — Теперь я понимаю, почему они у вас капец дорогие.

— Не поэтому.

— А почему? Нет, серьёзно! Пачка сигарет тут стоит 10–15 долларов! В России — доллар! Иногда полтора.

— Здесь другая экономическая стратегия.

— Какая?

Марк смотрел в её глаза, в которых зажёгся неподдельный интерес, и понял вдруг, что не может выбраться наружу. Пересилив себя, он отвёл глаза и пошёл вдоль навеса. Девушка пошла за ним, ничего не заметив. Она даже будто старалась оказаться ближе, чтобы не растерять его слова в дорожном шуме. Марку неожиданно льстило неподдельное внимание девушки к его ответам, даже по абсолютно дурацкой теме.

— Так власти пассивно борются с курением… Завышая цены. Табачники платят высокие налоги, и этот налог ложится на покупателя. Всё это идет на медицину — например, борьбу с раком.

— Блин, действенно, — пробормотала девушка. — Ну а качество почему другое?

— Производители-то у вас свои.

Они вернулись к клубу, зашли с обратной стороны, оказавшись во дворах. Марк походил вдоль машин и наконец остановился возле одной из них. Открыл дверь, завел мотор и открыл заднюю дверь пикапа.

— Поспать можно здесь.

— Ты же впервые её видишь, да? — буркнула Алекс. Она забралась на заднее сидение и стянула с себя мокрую куртку.

Когда она легла, то вдруг поняла, насколько сильно устала — тело стала бить дрожь, как при высокой температуре. Она почти сразу провалилась в сон. По ощущениям это было похоже на обморок.

Ира очнулась, лёжа на полу. На щеке чётко отпечатался подвальный мусор. Какое-то время ушло на то, чтобы вспомнить, как она в таком положении оказалась.

Когда Ира торопливо наливала воду в стакан из-под крана, в один момент чётко ощутила чьё-то присутствие прямо за спиной. При этом мать Алекс была уверена, что шагов не слышала.

Егор не имел привычки ходить настолько тихо.

Женщина хотела обернуться, но почему-то медлила. Всё тело вдруг прошиб пот — Ире стало страшно настолько, что она застыла, точно женщина из библейской истории, которая обернулась на город, уничтожаемый богом. Она боялась даже пошевелиться.

— Егор! — крикнула она, предупреждая его и одновременно зовя на помощь.

Это же стало сигналом к атаке для гостя, которого не звали.

И хотя она ожидала этого, всё равно испугалась, когда кто-то схватил её сзади и зажал рот.

— Ведьма! — сказал кто-то. Сказал не брезгливо, как это слово произносили в средневековье перед тем, как связать женщину и сжечь. А вроде бы даже с восторгом, будто она решит все его проблемы.

И только потом переводчица поняла, что слово было сказано на каком-то другом языке, а она машинально перевела. А потом на глаза наползла темнота.

Если жена Лота поплатилась за своё непослушание, потому что её предупреждали не смотреть на уничтожаемый Содом, то Ира провинилась только в том, что оказалась не в то время и не в том месте.

Женщина приподнялась на локтях, осмотрелась и вздрогнула. Неподалёку сидел и пристально смотрел на неё хозяин дома.

— Что происходит, Егор? — выдохнула она уже чуть спокойнее.

Когда он заговорил, его голос не был похож на человеческий, он был шипящим и низким.

— Егора здесь нет.

Ира задумалась, вспоминая язык, который давно не практиковала.

— Как тебя зовут и почему ты здесь? — осторожно спросила Ира.

— Иохам. Я приехал с вами на вертолёте. В нём, — он показал на грудь Егора. — Дальше помню смутно. Он что-то подозревал, и я прятался. Если ты отвезёшь меня обратно, я отпущу его. Нужно вместить меня в прокажённого и провинившегося преступника — и я буду пожирать его плоть.

Хорошо, что он говорил медленно: это давало время вспомнить нужное значение слов. Но от напряжения лоб женщины покрылся потом. Или это от жары?

Дом Егора был построен добротно и хорошо отапливался — так, что ей в блузке было жарковато. Она подумала и перебралась с пола на диван. Егор никак не отреагировал, лишь слегка повернул голову, следя за ней.

— Что ты такое?

— Я — каратель. Бесплотный дух, который долго был хозяином тех мест, в которые вторглись люди. Вы с ним вторглись.

— Так вернись туда сам, оставь этого человека. Он не преступник, поэтому не твоя жертва.

— Я не могу без плоти, — просто ответило существо. — Все, кто вступили в пещеру — мои. Живым и не преступникам туда ход запрещён. Ты ведь читала об этом, ведьма? Даже его пыталась предупредить.

Ира задумалась. С тех пор, как она вернулась с той командировки, прошло две недели. И как раз почти две недели в Петербурге происходили необычные случаи.

— Скажи мне. В этом городе уже две недели пропадают люди. Если их находят, у них содрана кожа с лица. Они мертвы. Это ты сделал? — решилась спросить она, хотя понимала, что обвинять во всех бедах случайно попавшее в цивилизацию потустороннее существо несправедливо.

— Я лишь хотел поговорить, — медленно, размеренно и как-то отрешённо сказал Егор. — Но они не понимают мою речь. Только Егор её понимает, но я не могу повелевать ему сказать то, что хочу, он начинает заталкивать меня внутрь.

Ира выдохнула и попыталась взять себя в руки.

— Зачем ты сдирал с них кожу?

— У них неправильное выражение лиц. В них нет почётного страха.

Ира тряхнула головой, пытаясь собраться.

— А о чём ты хотел с ними поговорить?

— Я приказывал, чтобы они вернули меня назад. Мне здесь не место. Здесь нет жертвоприношений. Меня тут не боятся. Я создан, чтобы меня боялись. Только ты сразу поняла, кто я такой. Если ты вернёшь меня и совершишь все обряды, я прощу тебя. И даже оставлю в живых.