Лиза Розенбеккер - Поцелуй музы [litres]

Меня остановил голос миссис Бэдэм, когда я проходила мимо ее кафедры.

– Мисс Уинтерс, спасибо за выпечку. Она даже почти не крошится, – произнесла она, и уголки ее рта приподнялись.

– Рада, что вам понравилось, – ответила я равнодушно и пошла дальше. Я, должно быть, выглядела настолько ужасно, что даже миссис Бэдэм была любезна со мной. Но и это не смогло меня подбодрить. Смотря перед собой, я последовала к выходу и, выйдя на улицу Лондона, облегченно вздохнула. Резкий контраст воздуха заставил меня очнуться и пойти дальше. Позади меня захлопнулась дверь книжного магазина.

Я пошла домой не сразу, а сделала небольшой крюк, чтобы подумать. В городе я всегда находила что-то новое, чем можно было полюбоваться. Меня отвлекли радостно болтающие люди. Я задумалась, откуда они приехали и чем занимаются в жизни. Эмма с ее талантом в дедукции наверняка рассказала бы что-нибудь о них. Но мне было достаточно просто поразмышлять. Главное, я не думала о своих проблемах.

Дома я упала на кровать и разочарованно застонала в подушку. Шелдон запрыгнул мне на спину и стал топтаться, массируя мои мышцы. У него чертовски хорошо получалось, и я задремала под его мурлыканье.

Через некоторое время меня разбудил телефонный звонок.

– Да? – сонно пробормотала я, когда подняла трубку. Это был голос Тома. Черт, я оставила его в беде!

– Привет, Малу. Я тебя разбудил?

– Угууу, – промычала я.

– Извини. Я только хотел сказать, что миссис Пэттон успокоилась. Она, конечно, до сих пор вне себя, но больше из-за самой проблемы, а не из-за тебя. – Трудно поверить. – Ты все еще отстранена, – продолжил он. – Но она обещает оказать тебе любую посильную помощь.

– Это она так сказала? – с недоверием переспросила я. Она сделает все, чтобы помочь управлению и Мнемозине. Но мне? Недолгое молчание послужило мне ответом.

– Ну да, почти, – признал Том.

– Сейчас я и не могу ожидать большего. Спасибо, что поговорил с ней, и прости за то, что оставила тебя. Я тяжело переношу такие ситуации. – Я представила, как Том утверждающе кивает. Я была не самым хорошим дипломатом. Мой язык часто опережал мои мысли.

– Рад помочь. Успокойся немного. Мы остаемся на связи, пока идет расследование, хорошо? Береги себя, Малу.

– Конечно. Пока, Том. – Я сползла с кровати, чувствуя себя такой измученной, когда пошла на кухню, чтобы сварить кофе. Шелдона было не видно, наверное, он где-нибудь дремал. Выпив кофе, я набрала ванну, согрелась и чувствовала себя вяло, влезая в пижаму. Я покормила Шелдона, который прервал сон ради еды, и снова залезла в кровать. Не знаю, когда в последний раз ложилась так рано, но мне хотелось, чтобы этот день прошел. Может, следующий был бы лучше.

Есть огромный недостаток в проживании под одной крышей с полицейским, который с удовольствием берет работу на дом. Во время уборки я иногда нахожу такие вещи, которые лучше бы никогда не видела. Такие, как нашла с утра на кухонном столе, когда захотела сделать завтрак после беспробудного одиннадцатичасового сна.

Столешницу едва было видно из-за досье, журналов и книг. Я собирала стопку за стопкой и переносила на рабочий стол, расположенный в другом конце комнаты, который тоже был завален. Что касается бумаг, мы с мамой были не очень аккуратными. Неожиданно мне в глаза бросилось имя, написанное на голубом досье. Эдвард Эвенс. Первое задание – первая жертва. Мама, должно быть, принесла документы с работы, чтобы еще раз хорошенько изучить их. Я не решилась их открыть и вместо этого положила обратно на кухонный стол. Остальные бумаги убрала. Я попыталась также найти папку мистера Хольта, но ее нигде не было.

После освобождения стола я занялась завтраком. Включила кофемашину, чтобы запахом кофе выманить маму из кровати, и закинула пару кусочков хлеба в тостер. Я достала джем из холодильника и решила наколдовать вкусный омлет. Пока разбивала яйца на сковородку, в кухне появилась мама с Шелдоном на руках. Оба выглядели очень помятыми. В этом доме жаворонков не было. Я протянула маме чашку кофе, и когда она, вздыхая, сделала первый глоток, она была готова к разговору. Шелдон тщательно вылизывался. Рано или поздно он тоже потребовал бы свой завтрак, но гигиена была превыше всего.

– Как все прошло вчера с Томом и миссис Пэттон? – поинтересовалась мама, пока я размешивала яйца на сковороде. Одно из немногих «блюд», которые я могла приготовить.

Я пожала плечами.

– Миссис Пэттон вступила в клуб Лэнсбери. В ее списке подозреваемых я тоже стою в числе первых. Она отстранила меня, пока ситуация не прояснится.

Мама подошла ко мне и погладила по спине. Хоть я уже и была взрослой, меня успокаивали такие нежные жесты, и я не чувствовала себя одинокой.

– Не волнуйся. Когда все закончится, она извинится и вернет тебя в управление. – Я бросила на нее недоверчивый взгляд. – Ну, да, – поправилась мама, – с извинениями я, наверное, переборщила, но вот задания она тебе точно продолжит поручать. Разве она не рассказывала нам о нехватке антимуз? Она нуждается в каждой из вас.

Я только кивнула в ответ.

– Ты думаешь о своем отце, не так ли? – внезапно спросила мама.

Я поставила сковороду на подставку рядом с плитой и с колотящимся сердцем посмотрела на нее.

– А ты нет?

– Лу, – сказала она и взяла меня за руку. – Ты притягиваешь зло не потому, что твой отец плохой… персонаж. Это бред. – С каких пор она умела читать мысли?

– Откуда ты знаешь?

Она отстранила меня на расстояние вытянутой руки, но не отпустила.

– Потому что ты моя прекрасная дочь, которая слишком добрая для этого мира.

Я закатила глаза и одновременно улыбнулась. Мамы.

– Я уничтожаю идеи, мам. Это не подходит под определение добрый.

– А должно. Это важно для дальнейшего существования Литерсума. В связи с этим ты совершаешь добро для целого мира и даже вселенной. – Она ухмыльнулась. – Не слушай, что говорят другие. Ты идешь своим путем.

– А если он поведет меня по стопам отца?

– Тогда ты научишься уклоняться от него. Твои гены – это, может, и часть тебя, но каждый человек больше, чем просто гены. Ты принимаешь решения.

– Которые определены моими генами…

Мама вздохнула.

– Не усложняй себе жизнь, Лу.

– Это нелегко. Я хотела бы оставаться частью Литерсума, потому что тогда я… ближе знакомлюсь с другой стороной себя. Но это снова привело к чему-то ужасному.

– Малу. – Ага. Если мама называла меня полным именем, это означало что-то серьезное. – Только преступник или преступники виноваты в том, что произошло с мистером Эвенсом и мистером Хольтом. Только они. Не ты. Пожалуйста, не наговаривай на себя. Твоей вины тут нет. Ни в коем случае.