Лиза Розенбеккер - Поцелуй музы [litres]

– Если бы Том хотел меня убить или похитить, он сделал бы это еще при нашей первой встрече. Ему не нужно было бы разыгрывать весь этот спектакль. – Я в растерянности опустила голову на столешницу. Меня не мог взбодрить даже кофе. Я бы отдала весь кофе в мире за жизнь Тома. Я должна была последовать указаниям Р.С, было это правдой или нет. Я бы не простила себя никогда в жизни, если бы даже не предприняла попытки спасти Тома.

Я с трудом поднялась и пошла в туалет. На обратном пути я зашла в спальню и забрала сумку. Когда я вошла в гостиную, настроение там уже поменялось. Все с грустью переглядывались. Что-то произошло.

– Что случилось? – спросила я.

Лэнсбери посмотрел на меня.

– Пришло второе сообщение. – Он протянул мне телефон. Другой рукой он приобнял меня за плечо, чтобы придержать меня.

Осталось всего два часа, Малу. Позволишь мне украсть еще одну жизнь?

– Этот тип совсем больной! – крикнула я, вырвала телефон из рук Лэнсбери и швырнула на стол. Колющая боль пронзила мою руку, но я просто проглотила ее. – Мы должны сделать что-нибудь! – Хват Лэнсбери стал сильнее, словно он пытался меня удержать.

– Я вызову несколько наших сотрудников, которых мы возьмем с собой и задержим этого мужчину, кем бы он там ни был. – Мама думала как полицейский.

– Для такого действия у нас нет полномочий. И на каком основании мы можем удерживать у себя книжного персонажа, который даже не существует в реальном мире? Это вообще возможно? – спросила я.

– Нам нужен другой план, – сказал Адамс.

– Я тоже так думаю, – добавила я. – Но моя голова сейчас настолько тяжелая, я не в состоянии думать. Я бы с удовольствием глотнула свежего воздуха и кофе с карамелью. Еще что-нибудь купить поесть? – Я повесила сумку на плечо.

– Нет, спасибо, – сказали все хором и продолжили обсуждать дальнейшие действия. Я подошла к Шелдону и почесала его за ушком, из-за чего он начал мурчать. Мой хороший старый кот.

– Я пойду с тобой, – сказал Лэнсбери и тут же встал. Его угрожающий взгляд запретил мне перечить ему.

– Может, нам стоит… – Эмма тоже хотела присоединиться к нам, но строгий взгляд Тии дал ей понять, что им стоит оставить нас наедине. – Забудьте, – сказала она и снова села.

Мама с Адамсом тоже переглянулись. Они, наверное, допускали, что нам хотелось побыть какое-то время наедине, и предоставили нам несколько минут романтического таймаута. « Тем лучше », – думала я. Если мы немного задержимся вдвоем, это будет менее подозрительно.

Лэнсбери накинул в коридоре куртку и достал из сейфа в стене наплечную кобуру и служебное оружие.

На улице перед домом он строго посмотрел на меня, и мой пульс взлетел до небес. Он знал. Я бы ни за что не остановилась, иначе, может быть, остановил бы меня.

– Ты правда думала, я не замечу, что ты затеяла? – Он говорил обычным тоном, но в голосе слышались нотки упрека.

– Ну да, – выдавила я.

– Я тебя знаю достаточно хорошо, по крайней мере, представляю, что творится у тебя в голове. И тебе должно стать, наконец, ясно: я никуда не отпущу тебя одну и уж тем более без защиты. Я твой идеальный миньон, уже забыла?

Я взяла его за руку и улыбнулась.

– Просто я не могу сидеть и бездействовать. Это сводит меня с ума.

Он поцеловал мои пальцы.

– Я знаю. Давай пойдем и наконец-то узнаем правду.

– Мы отличная команда, Лэнсбери.

Он потянул меня назад и наклонился. Его губы нежно прикоснулись к моим, и он подарил мне короткий, но прекрасный поцелуй.

– Пожалуйста, не оттесняй меня больше, Малу.

– Обещаю, – ответила я, находясь в легком тумане. – Кстати, я запишу поцелуи в список обязанностей миньона.

Лэнсбери ухмыльнулся и повел меня дальше.

– Под номером один, я надеюсь. Нет, два. После Шелдона. Иначе я могу оказаться в темнице.

Не зная, плакать или смеяться, мы пошли дальше к книжному магазину, который мы уже использовали, когда сбегали от Талии. Улица возле дома Лэнсбери выглядела, как и прежде, но я знала, что внутренний мир домов и магазинов вокруг нас изменился. Так же было и со мной. Снаружи я все еще была Малу, но внутри кое-что поменялось. Я лишь надеялась, что переживу этот день и смогу подробнее изучить ту часть себя, которая теперь была посвящена Лэнсбери. Как раз в тот момент, когда я хотела сказать ему об этом, он рухнул рядом со мной. От страха я обернулась и встретилась лицом к лицу с той, которую, я надеялась, больше никогда не увижу. Это была главная стерва Полигимния, со свитой из двух других муз. В ее руке горело что-то красное. Магия.

Мне хотелось кричать, ругаться, драться, но вместо этого мое тело застыло в ступоре. Магический ступор, как перед предстоящим поцелуем музы. Я орала и бушевала, однако лишь в своей голове, снаружи я оставалась неподвижной.

– Привет, воровка. Время финала. – Подлогимния подняла руку, и горячий красный луч, похожий на маленькую молнию, поразил меня. Я упала на землю рядом с Лэнсбери, все стало темным, как чернила.

Первым, что я почувствовала, была рана на руке. Она ужасно пульсировала. Я хотела провести по ней другой рукой, чтобы узнать, не кровоточит ли она, но не могла пошевелить ей. Веревки впивались в кожу на конечностях. Руки были связаны за спиной так же, как и ноги. Я сидела на очень неудобном стуле и медленно моргала, но ничего не видела. Вокруг меня царила темнота. Попытка позвать Лэнсбери обернулась провалом, так как рот был заклеен скотчем.

Все происходящее я воспринимала вяло, от пронзительной боли у меня кружилась голова. Эта проклятая Полигимния! Когда я доберусь до нее, я сверну ей шею. Я огляделась в надежде увидеть хоть какой-нибудь лучик света. Когда мне так и не удалось ничего обнаружить, я разочарованно хрюкнула.

В этот же момент я услышала шаги, доносящиеся справа.

– На помощь! – кричала я, но из-за скотча, которым был заклеен рот, это звучало как «мммм». Никто не ответил мне. Но там точно кто-то был. Я распахнула глаза в еще одной попытке распознать что-нибудь в темноте. И в следующее мгновение очень пожалела об этом, потому что стало светло, даже ярко. Я слишком поздно закрыла веки, поэтому увидела танцующие точки света перед глазами, к тому же боль прожигала мое тело и отдавала прямо в голову.

– Леди и джентльмены, я приветствую вас в театре Найтскай, – прокричал чей-то голос. Медленно глаза привыкли к обстановке. Единственный луч света падал сверху прямо на меня. Вокруг меня был приглушенный свет, но театральный зал – я могла разобрать только часть, находившуюся передо мной – был освещен тусклыми огнями на стенах. Силуэт мужчины шагал справа вдоль сидений в мою сторону. Должно быть, говорил он, но из-за яркого света я не могла разобрать. Я где-то уже слышала этот голос, но это был не Том. С одной стороны, я почувствовала облегчение, с другой стороны, я не знала, жив ли Том. Голова раскалывалась. Но кому принадлежал этот голос? И где был Лэнсбери? С ним было все в порядке? Если бы с ним что-то случилось, я бы…