Евгений Прядеев - Люмпен

— Надоело или нет, — пробурчал я, — но у меня нет особого выбора. Я не хочу возвращаться в свой родной посёлок, а чем можно заниматься ещё, кроме как работать в Службе Правопорядка, я не знаю.

В этот момент нам принесли заказ, и я с изумлением уставился на огромную тарелку, в центре которой лежал аппетитный кусочек мяса. Да-да, именно так. Не кусок, а кусочек. Смотрелся он, конечно, как на рекламной картинке, весь такой румяный, поджаристый, исходивший паром. Руки сами тянулись к столовым приборам, чтобы попробовать такое великолепие, но почему он такой маленький?

Впрочем, сложный гарнир из горошка, кукурузы и пары ложек неизвестной мне крупы тоже не поражал своими объемами.

— Судя по выражению твоего лица, в родном посёлке кормили немного иначе, чем здесь. Давай покушаем, а затем продолжим наш разговор. В конце концов, я действительно за день успел изрядно проголодаться, — в отличии от меня, все ещё пребывавшего в замешательстве, Рома уже вовсю орудовал столовыми приборами, уничтожая стоявшее перед ним блюдо. Что характерно, несмотря на скорость, с которой он ел, у него все равно получалось это как-то чинно и благородно. Я был вынужден признать, что даже нож с вилкой он держит совсем не так, как было привычно мне, но у Сечкина это получается вполне себе непринужденно.

Непроизвольно я вспомнил уроки хороших манер, которые когда-то пытались преподавать нам в институте на уроках этики, но вместо того, чтобы выпрямить спину и, как говорила Изольда Карловна, «не растопыривать локти в разные в стороны», только почувствовал злость и беспомощность. Может быть, и правда существует какая-то природная кастовость? Вот сидим мы двое за одним столом, примерно одного возраста, но если качество одежды еще можно объяснить достатком родителей, то почему Сечкин даже разговаривает и ведет себя совсем иначе, чем это делаю я? Всё дело в том, что он обладает Даром, а я нет?

Плевать, пусть я буду выглядеть неотесанной деревенщиной, но и в светских раутах я участвовать не нанимался. Ругнувшись про себя и помянув недобрыми словами всех одаренных разом, я отложил нож в сторону, а вилку переложил в правую руку. Будем есть так, как получается…

Впрочем, мясо оказалось настолько мягким, что вполне себе благополучно ломалось и легким нажатием вилки. Оно действительно оказалось превосходным, но испортившееся настроение не давало насладиться его вкусом в полной мере.

— Чего ты насупился? — Сечкин удовлетворенно отодвинул от себя уже вторую пустую тарелку и сделал глоток кофе. Попросив подошедшего убрать посуду и повторить бодрящий напиток, он вновь обратил свой веселый взгляд на меня. — Мясо не нравится? Может быть, ты хочешь чего-то другого?

— Я хочу, чтобы ты перестал паясничать, и мы поговорили серьезно, — передал я официанту и свою пустую тарелку. — Либо так, либо скажи, сколько я тебе должен, и мы расходимся.

Если мои слова Роману не понравились, то он скрыл это за очередной версией одной из своих улыбок. Вышла она у него, правда, кривоватой, но, судя по всему, я сейчас ему был нужен гораздо больше, чем наоборот.

— Хорошо, — заявил он мне с абсолютно серьезным лицом. — Спрашивай, и я постараюсь тебе ответить. Только имей в виду, что у нас может быть не так уж и много времени. Я не знаю, когда здесь появится кто-нибудь из семейства Долчановых.

— Тогда объясни мне, наконец, почему ты так уперся в именно в этих уважаемых людей? — спросил я. — С чего ты вообще взял, что смерти из моего дела — результат воздействия Дара?

— Ну а как иначе? — пожал плечами Сечкин. — Следов насильственной смерти нет, отравление исключили, хроническими больными никто из них не был. Значит из них высосали жизненную энергию. Других вариантов быть не может.

— Я примерно понимаю, о чем ты говоришь, — на самом деле, «примерно» это было очень мягкое слово. — Но мне все-равно непонятно, причем здесь Долчановы и что значит высосать жизненную энергию. Да и зачем? Ради вечной жизни?

— Все время забываю, что ты не одаренный, — поморщился Сечкин, — и просто физически не можешь знать некоторых вещей, которые таким как я, вдалбливают с раннего детства. Давай с простого. Что такое Дар?

Вот тут я завис. А действительно, что это такое? Сверхспособность? Волшебство? Заклинание? Я вырос в мире, где кроме обычных людей встречаются и те, кому от природы достался некий бонус. Таких людей не очень много, но они живут хоть и рядом, но всё-таки в своей параллельной вселенной.

Внешне они никак не отличаются от всех остальных. По сути своей Дар может проявиться у абсолютно любого человека, и один из самых распространенных сюжетов для книг и фильмов. Человек был никем, ничего в жизни у него не получалось, как вдруг внезапно он понял, что у него есть Дар. Дальше начинаются варианты. Человек либо становится супергероем, либо суперзлодеем. Встречается и более редкий вариант, когда благодаря новым возможностям он быстро богатеет и наслаждается жизнью, но сценаристы такое развитие событий жалуют не очень.

Хотя с точки зрения реальной жизни, подобное практически невозможно. Все дети, достигшие возраста в семь лет, проходят обязательное тестирование на наличие Дара, если, конечно, он не проявился до этого. Я помню с какой затаенной надеждой возил меня на обследование отец, и как после успокаивал скорее себя, чем меня, говоря о том, что вероятность появления Дара у ребенка из обычной семьи практически нулевая. Так что же это такое?

— Ну-у-у, — протянул я, чувствуя, что пауза затягивается. Никакого определения я не знал, поэтому приходилось практически на ходу выдумывать своё. — Сверхспособности человека, необъяснимые с точки зрения науки.

— Однако, удивил, — в глазах Романа скользнул интерес. — Ты сейчас практически дословно повторил официальное определение. Дар действительно так и не сумели объяснить с точки зрения науки. Как, впрочем, и то обстоятельство, почему он имеет такую узкую направленность. Поэтому просто приняли как факт, что у некоторых людей есть способности, они чаще всего передаются по наследству по мужской или женской линии. То есть от отца к сыну либо от матери к дочери.

— Хорошо, допустим с этим разобрались, — согласно кивнул я. — Давай ближе к предмету разговора.

Рома сделал глоток из чашки, как будто бы собираясь с мыслями, а затем внезапно спросил.

— Ты в курсе, что Долчановы стали врачами не сразу?

— Нет, — удивился я. — А кем они тогда были?

— Если я правильно помню, то изначально Дар семьи был как-то связан с управлением животными, — Сечкин потер виски, как будто что-то вспоминая. Они особенно не любят вспоминать эту страницу в своей истории, но, по-моему, речь шла даже об организации собственного цирка и попыток воспитания из собак домашних слуг. А потом один из предков нынешнего профессора, то ли дед, а может и прадед, женился на девушке, которая тоже оказалась одаренной. Правда, она была из простой семьи, причем довольно бедной. Вот какой дар был у неё, я не помню, так что даже не спрашивай. Главное здесь в том, что с животным Долчановы больше работать не стали. Оказались, что теперь они могут воздействовать на энергетические потоки человека, буквально воочию видеть болезнь и активизировать ресурсы организма для победы над ней.