Евгений Прядеев - Люмпен

Вообще-то, в Республике не было кладбищ. Давным-давно руководители решили, что землю надо беречь, поэтому всех умерших сжигали в крематории. Урны с прахом выдавали родственникам, а они уже были вольны делать с ними всё, что хотели. Кто-то над морем останки близких развеивал, а кто на полочке над кроватью хранил.

Правда, в Службе Правопорядка существовал Стена Памяти, где висели фотографии всех погибших или умерших сотрудников. Я даже в прошлом году участвовал в церемонии возложения цветов к фотографии бывшего генерала, но представить Сечкина с букетом тюльпанов действительно было сложно. Он скорее ухмыляться будет и рассказывать анекдоты, чем серьезный вид даже в таком месте примет.

— Борис Игнатьевич, зачем вы все мне это говорите? — задал, наконец, вопрос я в лоб начальнику. — Я вам всё рассказал о произошедшем. Или вы во мне сомневаетесь?

— В тебе, Калмыков, я как раз таки не сомневаюсь, — теперь, когда Веденеев выговорился, он начал медленнее и гораздо тише. — Будь иначе, у нас бы и разговора этого не было. Но я надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы и будешь внимательно следить за своим новым коллегой.

Наверное, сейчас надо было что-то сказать, но никакие умные слова мне в голову не приходили, поэтому я просто кивнул.

— Ладно, Калмыков, буду надеяться, что ты всё понял, — вздохнул Веденеев. — Забирай Сечкина и идите по домам отдыхать. Но чтобы оба были в зоне досягаемости!

Я попытался уложить в сознании сказанное начальником, но моя ушибленная голова начала болеть еще больше. Мир, вставший с ног на голову, никак не хотел возвращаться в нормальное состояние, поэтому я решил отложить все размышления на потом. Сейчас надо помыться, поспать и переодеться. Причем всё это можно сделать в любой последовательности.

Рома подвез меня к самому подъезду, но всё равно это не спасло мою скромную персону от внимательных взглядов соседских бабулек. Шесть часов утра, приличные люди спать должны, а эти уже кости перемывают окружающим. Хотя иногда этих старушек становилось даже жалко. Судя по всему, подобные посиделки на скамейке были единственным развлечением в конце их долгой жизни. Общество друг друга позволяло им по-прежнему чувствовать себя причастными к окружающей жизни, поэтому естественно, что бабульки старались встречаться как можно чаще.

Объектов для обсуждения в утренние часы было немного, именно поэтому моё появление, конечно же, не прошло незамеченным. Сперва они зашушукались по поводу машины, на которой я приехал, а затем изрядно удивились моему внешнему виду. Несмотря на то, что скамейка, служившая бабкам штаб-квартирой, стояла достаточно далеко от входа в дом, я вполне успел услышать несколько самых удивительных предположений.

Степановна из дома напротив моего, с жаром утверждала, что меня давно «попёрли» из «пончиков». Никак иначе объяснить моё регулярное появление дома, с её слов, не получалось, «потому что вот у Захаровны внук спины не разгибает, и всё равно копейки в дом приносит».

Захаровне похвала её родственника явно пришлась по душе, поэтому она немедленно поведала окружающим, что «Руслан хоть и молодой, а пьет то уже по-черному». Вон, с похмелья даже ботинки одеть не удосужился.

Доморощенных аналитиков, правда, немного смущал Ромин автомобиль, на котором меня привезли, но достаточно быстро родилась еще одна гипотеза, которая решительно всё объясняла. Мы с Сечкиным оказывается любовники, вот только молодой человек у меня странный…

«Машина то дорогая, сразу видно, а одет так, что даже смотреть стыдно!» Короче, всё как в известной поговорке. Встретили по одежке, а возможности продемонстрировать ум не предоставили.

Дома, я стойко выдержал изумленный взгляд кошки, которая никогда меня в форме не видела, и скрылся в комнате, надеясь, что хотя бы сожителям ничего объяснять не придется.

Контрастный душ после всех приключений показался мне божественным удовольствием, а подушка сегодня была особенно мягкой, поэтому, когда я проснулся, то с радостью признал, что чувствую себя вполне отдохнувшим. Час дня, а я не в будний день и не на службе. Ляпота!

После завтрака, состоящего из кофе с бутербродами, моё настроение достигло наивысшей отметки, и даже ревизия шкафа с одеждой испортить его не смогла. Да, старенькие джинсы, на которые я рассчитывал, оказались не настолько презентабельными, как мне хотелось, но сегодня я чувствовал себя героем, а значит можно немного потратиться на гардероб.

Тем более, пока я наслаждался утренним бодрящим напитком, в моей голове родилась твердая уверенность, что меня в ближайшем будущем непременно наградят. Нет, ну а как иначе? Дело я раскрыл громкое, начальник управления уже в курсе, так что забрать мои лавры ни у кого не получится.

Думаю, что денежная премия по итогам квартала мне точно гарантирована. А может быть даже к медали представят или ордену? Я попытался вспомнить, за что в последний раз на моей памяти награждали орденом, но понял, что подобных прецедентов еще не случалось.

Впрочем, одарённых тоже давно не арестовывали. Сечкин не считается, он сам сдался! Так что можно быть уверенным в награде. Интересно, а у меня есть возможность выбора? Может быть лучше досрочное присвоение капитана попросить?

Воодушевленный столь прекрасными фантазиями, я вышел из подъезда, направляясь в сторону ближайшего торгового центра. Джинсы будущему орденоносцу просто жизненно необходимы. Размышляя, не стоит ли подумать о приобретении классического костюма, я как-то не сразу сообразил, что черный представительный автомобиль недалеко от подъезда в пейзаж нашего двора абсолютно не вписывается.

Впрочем, также, как и вон тот парень, удивительно похожий на арестованного мной недавно Михаила, разговаривающий с бабулями на скамейке.

— Так вон он, твой дружок! — услышал я голос Степановны. — Руслан, подожди! Это к тебе! Куда ты побежал?

Почему я побежал? Ну так это логично же.

Буквально несколько часов назад по воле одного не совсем адекватного одарённого я наступил на какую-то больную часть тела целому знатному семейству. И вдруг откуда не возьмись возле моего подъезда нарисовывается машина, по стоимости сопоставимая со всем нашим домом…

Что я должен подумать? Правильно! Какие-то добрые товарищи приехали с намерениями увековечить мой лик в веках путем отрывания головы и последующего бальзамирования в бетонном растворе. Ну или канализационных нечистотах, тут уж как повезет…

В любом случае, моя природная скромность не позволяет так сразу согласиться на столь лестное предложение. Я чувствую, что пока еще сделал недостаточно, поэтому почивать на лаврах рановато. Гораздо правильнее просто отложить встречу с восторженными поклонниками на более позднее время.