Евгений Прядеев - Люмпен

— Замечательная история! — хлопнула в ладоши Лена. — Получается, что они вернулись?

— Кто они? — не понял я её.

— Ну ты что, шутишь? Члены этого общества, — посмотрела она на меня как на маленького ребенка. — Или нет! Это выросли дети тех, кого арестовали и отправили на рудники! Или даже внуки! Русла-а-ан! Это так интересно!

— Чего ж тут интересного? — удивился я. — Лена, мне кажется, что ты упустила один очень важный нюанс моего рассказа. Члены этой тайной организации убивали людей! Они устроили террор для достижения своих целей! Это не может быть правильным! Убийство — это всегда неправильно, и другого мнения быть не может.

— Ну-у-у, — замешкалась девушка. — Нет, конечно, ты прав. Убивать плохо, но я не об этом. Ты же понимаешь, что если люди опять объединяются ради того, чтобы сделать мир лучше, то значит действительно перемены назрели. Подумай об этом!

Слова Лены изрядно огорошили меня. Мы гуляли еще около часа, болтали о всякой чепухе и целовались, но где-то в подсознании уже крутились мысли, пытаясь сформироваться во что-то цельное и осмысленное. Часть меня обнимала девушку, а другая продолжала спорить сама с собой о пользе и вреде революций.

Проводив Лену до дома, я шел по улице и размышлял над сложившейся ситуацией. Как не было бы ужасно это признавать, но в словах девушки чувствовалась определенная логика. И это пугало!

Самое страшное было не в том, что кто-то хочет жить по-другому. Так было всегда, и, наверное, когда все люди мира будут полностью удовлетворены происходящим вокруг, действительно настанет время для очередного Апокалипсиса. Но мне казалось ужасным, насколько жестокими можно стать в достижении своих целей. Тот же самый Бриллия…

Он же не просто одарённый пятого уровня, который умел повелевать огнем и наверняка использовал свой Дар для зарабатывания больших денег. Он чей-то муж, чей-то отец… Друг в конце концов!

Убив его, неизвестные причинили огромную боль всем тем, кто знал и любил этого человека. Разве можно построить счастье на чьей-то боли? Возможно, Лена права и наше общество действительно нуждается в каких-то переменах, но разве нельзя найти другие способы для достижения такой цели?

Наверное, я погрузился в свои мысли слишком глубоко, потому что когда вокруг меня началась какая-то суета, то я даже не сразу сообразил, где нахожусь и что происходит.

Придвинувшиеся с двух сторон тени в вечерних сумраках смотрелись крайне угрожающе, а крепкие пальцы, сжимающие мой локоть, подействовали, как холодный душ. Я попытался дернуться в сторону, но плечо уперлось в тело другого человека, которое оказалось твердым, как будто было высечено из камня.

— Тихо, тихо! — негромкий голос был абсолютно спокойным. — Господин Калмыков? Правильно? С вами хотят поговорить! Давайте не будем делать из этого спектакля.

Я хотел было сказать, что для приглашения хватать за руки абсолютно необязательно, но понял, что солидно произнести эту фразу у меня вряд ли получится. Кто-то взял меня и за второй локоть, и теперь меня буквально несли немного в сторону от подъезда.

Прикинув свои шансы, достаточно быстро пришлось констатировать, что кичиться навыками рукопашного боя бесполезно. Завалят и затопчут, при том даже вспотеть не успеют.

Меня подвели в огромному автомобилю, который достаточно сложно было назвать легковым, но все-таки и на грузовик пока эта груда не тянула.

Дверь распахнулась, и я оказался в огромном салоне. Кстати, достаточно комфортном и уютном. Не кресла, а два настоящих дивана, расположенных друг на друга. Мягкий, обволакивающий свет, льющийся как будто бы из-под деревянных панелей.

Да уж! Хорошо быть богатым!

— Господин Сергеев, — удивился я, осознав, наконец, к кому именно меня посадили в автомобиль. — Надо признать, что ваши манеры оставляют желать лучшего. А если бы я начал стрелять?

— Значит, мне пришлось бы искать новых охранников, — усмехнулся одаренный. Глаза его при этом оставались абсолютно серьезными, и почему-то сейчас это вызвало у меня приступ раздражения. Не знаю, может быть, я еще находился под впечатлением разговора с Леной, а может это была закономерная реакция на наглость охранников, но желания налаживать конструктивный диалог не было абсолютно.

— Учту на будущее, — я поерзал на сиденье и посмотрел прямо в глаза собеседнику. — Знаете, у меня сегодня был очень трудный и насыщенный день, поэтому давайте закончим нашу беседу побыстрее. Если честно, очень сильно устал.

— А вы шустрый молодой человек, — улыбнулся Сергеев. — В прошлую нашу встречу вы не показались мне таким решительным. Вообще-то, я с нетерпением ждал вашего звонка и несколько разочарован, так его и не дождавшись.

Возможно, я бы даже поверил, что бизнесмен пытается шутить, если бы его не выдавали глаза, которые оставались по-прежнему холодными и жесткими.

— На неделе я тоже был занят, — постарался придать я лицу скучающее выражение. — Кроме того, мы договаривались созвониться в том случае, если я соглашусь работать с вами.

— А вы не хотите? — брови Сергеева поползли вверх, а глаза как будто бы покрылись корочкой льда.

— Если быть совсем честным, то я не успел об этом подумать, — абсолютно искренне сознался я.

Вот теперь в глазах бизнесмена появилось недоумение. Судя по всему, он искренне считал, что от его предложений такие как я не отказываются, а тот факт, что я принял джинсы, только закреплял эту уверенность.

А во мне откуда-то появилась и теперь стремительно росла отчаянная бесшабашность. Оказывается, делать что-то наперекор другим очень приятно и занимательно. Это было настолько новым и непознанным ощущением, что на секунду я даже забыл, где нахожусь и с кем разговариваю.

Всю мою жизнь наполняли правила, границы и условности, которые четко определяли, когда и куда мне стоит пойти и чем заниматься. Сначала родители, школа и ограниченный семейный бюджет, который четко определял, что можно, а что нельзя. Потом я сбежал в Институт, где никто даже не пытался создать для меня видимость свободы. Веденеев с его замашками рабовладельца на плантациях…

Но подождите! Пружина же не может сжиматься до бесконечности! Всё-таки постоянное общение с Сечкиным не проходит бесследно. Каких-то две недели и вот! Получите, распишитесь!

Деньги, положение и связи уже не стоят для меня во главе угла, как самоцель и мерило счастья с успехом. Во мне просыпается самоуважение, а вместе с ним и умение дерзить сильным миром сего. Более того, не просто дерзить, а еще и получать при этом удовольствие!

— Руслан, — теперь из голоса Сергеева исчезли всякие намеки на мягкость. — В нашу прошлую встречу мне показалось, что вы вполне здравомыслящий молодой человек. Что это за детские выходки? Вы отказываетесь от нашего сотрудничества?