Салма Кальк - Музей магических артефактов

- Господин Филипп обвиняется в совершении террористического акта магическим способом. Грозит ему наказание, и оно зависит от того, кто будет наказывать. Наши соседи-имперцы будут рады заполучить его в свои руки, и там он приговорён к смертной казни. А на территории Франкийского государства существует закон о том, что мага, совершившего преступление, могут судить только маги. И есть уточнение, что сила этих магов должна быть не меньше, чем у подозреваемого в преступлении, а лучше – и больше, чем у него. Так же сила должна быть сходной направленности. Скажем, целитель не станет судить некроманта, и наоборот.

- И что же? Кто может судить нашего Филиппа?

- Я могу – но не судить, а высказать некое предварительное заключение. У меня и у молодого человека есть некие сходные силы, и моих, однако, будет поболее. Поэтому моё мнение примут к сведению, я же сейчас желаю его составить. И поэтому, молодой человек, не испытывайте моё терпение. Госпожа Маргарита расположена к вам, и заботится о вас, будто о родном сыне, могли бы отнестись к ней с большим уважением!

- Да ладно вам, - отмахнулась Рита. – Будто я их, таких, не знаю!

- Вероятно, что-то знаете, - кивнул Дюваль. – Молодой человек обвёл арестовавших его полицейских вокруг пальца каким-то простейшим магическим способом, как я сейчас понимаю. Далее он в течение некоторого времени скрывался в Видонии, и его уже было нашли, но – он исчез снова. И вдруг появился в вашем саду, вчера, а судя по слухам – некоторое время до того скрывался в вашем загородном доме. Откуда он взялся в том доме и в вашей жизни?

- Взялся и взялся, это важно? – спросила Рита.

Она всё ещё не была готова определиться – стоит ли говорить Дювалю о Филиппе хоть что-нибудь. Потому как скажет – а тот вывернет всё это каким-нибудь хитрым образом, и будет Филе с того один вред, а не польза.

- Да, госпожа Маргарита, это важно. Потому что я должен составить представление об этом деле, как можно более полное – чтобы избежать возможной несправедливости. Если вы думаете, что принимать решения о судьбе магов легко – нет, нисколько. И даже то, что я менталист, не всегда облегчает мне задачу. Да, я могу заставить говорить нашего молодого человека, и если он будет продолжать молчать, то так и сделаю. Но я бы хотел, чтобы он рассказал сам.

- Да у него ж там, наверное, друзья-приятели, и он не желает их сдавать, - усмехнулась Рита.

- Его, как вы говорите, друзья-приятели его уже благополучно сдали, - усмехнулся Дюваль. – Почти все. Их конспиративную квартиру нашли, и ещё две других тоже нашли. И кое-кому из моих коллег стоило большого труда настоять на том, чтобы имперская полиция отделила простецов от магов, и дело магов рассматривалось отдельно.

- И за что магам такая благодать? – поинтересовался молчавший до того граф.

- Разве это благодать? – изумился Дюваль. – Это всего лишь стремление к тому, чтобы все получили по заслугам. А то, скажем, возьмутся простецы судить некроманта, приговорят к смертной казни, да ещё и к публичной, и что мы в итоге получим? Это если его будут правильно стеречь, и он не сбежит.

Валентин усмехнулся. Филипп держался-держался, и тоже рассмеялся. А потом уставился на Дюваля – будто до него что-то дошло.

- Некроманта? – переспросил он.

- Да, вашего бесценного Клауса. Он сейчас сидит в имперской тюрьме, стоило немалых трудов подготовить ему специальную камеру, из которой ему не утечь. Сидит и, полагаю, думает о вечном. Потому что сидеть ему долго, если не найдётся другого решения. А я его пока ещё не нашёл, и мои имперские коллеги – тоже.

- А вы-то как во всё это замешались? – пробормотала Рита.

- Так, что среди и погибших в той истории, и тех, кто их взорвал, были подданные нашего императора.

Возможно, Дюваль рассказал бы ещё что-то интересное, но за спиной Риты заверещало зеркало. Вот прямо заверещало. И все маги тут же вскинулись, и Валентин в один кошачий прыжок подскочил к стене и принялся возить пальцем по стеклу.

Стекло заговорило голосом Клодетт – громко, чётко, очень встревоженно.

- Господин Валентин, только что имело место нападение на дом. Фатальных последствий нет, но есть некоторые разрушения. Нападающие не представились, и мне они не известны. Один сбежал, остальные с разнообразными повреждениями находятся в холле. Люди господина графа живы, они не смогли выбраться из бальной залы, где работали. Девица, впустившая злоумышленников, жива, хоть и пострадала.

- Эрмина? – воскликнул Филипп. – Что с Эрминой?

- Эрмина в порядке, молодой человек, она вообще в родительском доме под присмотром своей бабушки, - сообщил граф.

- Не Эрмина, Бабетта, - дополнило зеркало.

Рита как услышала про дом, так и забыла, как дышать. Потом отмерла, выдохнула.

Глянула на мужчин, спросила жалобно:

- И… что теперь?

- А теперь нам бы туда попасть, - деловито сказал Валентин. – Господин Дюваль, вы не поможете нам?

- Отчего не помочь, помогу, - кивнул тот, и с удовольствием кивнул, нет никакого сомнения. – И что же, молодой человек, мне вернуть вас обратно в камеру, или вы дадите слово, что без глупостей? И не будете пытаться убежать?

- Дам, - кивнул тот без тени сомнения. – Клянусь, что не буду пытаться убежать.

- Вот и славно, - кивнул Дюваль.

Поднялся, достал свой камень и сотворил из него овал. Глянул на них на всех.

- Благодарю вас, - Валентин поклонился, шагнул вперёд и исчез.

И тут же ругнулся – откуда-то с той стороны. За ним прыгнула Люся – Рита не успела притормозить её, мало ли, что там, вдруг опасно!

Филипп подскочил – и мигом исчез в белой пелене, Дюваль же смотрел на Риту. А Рита поняла, что ей… страшно.

Мало ли, что там, мало ли, куда на самом деле ведёт эта штука, а вдруг она что-нибудь напутает и потеряется по дороге?

- Госпожа Маргарита, прочь сомнения, - граф подал ей руку. – Держитесь, пойдём вместе. Вы слишком невероятны, чтобы отдавать вас злым силам или обычным разбойникам. Господин Дюваль, я присмотрю.

Рита взялась за его руку, взглянула ему в глаза… видимо, у неё было столько всего на лице написано, что он продолжил:

- Что с вами? Вы не боялись собрать толпу здешних жителей и показывать им сокровища, что же, вы вправду испугались кучки уже поверженных разбойников? – и подмигнул ей, вот прямо ей.

- Вы правы, - кивнула она, собралась с духом, зажмурилась и шагнула в молоко.

Никаких ощущений, только рука графа в руке, и всё. И – будто просто перешагнула через высокий порог. Открыла глаза – прихожая, её прихожая. Как есть чудо, когда ж она к ним привыкнет, к чудесам-то!

Дюваль выбрался следом за ними с графом, и схлопнул портал. И Рита наконец-то огляделась. Божечки, во что превратили её красивый большой холл! Кто побил подвески на люстре, и почему у неё осталось всего три рожка, а остальные на полу валяются? Что за чёрные пятна на свежей побелке потолка? Что за трактор впечатался в стену, или даже не трактор, а асфальтоукладчик, там теперь прямо выемка, что тут за побоище случилось?