Анна Калина - Его любимая Кошка [СИ]

Начальник участка только насмешливо крякнул, садясь за стол. Из ящиков были выужены разного рода формуляры и заготовки для заявлений. Рик полез в карман за бумажником.

— Хоть что-то помнишь? — угрюмо уточнил Рик, отсчитывая купюры для внесения залога.

— Помню, — кивнул Дик, — пришёл после встречи с вами домой. Поужинали с Ами. Я пошёл готовить документы, рылся в папках, искал свои бумаги… А потом…

— Что?

— Накрыло его, — крякнул полицейский, с явно острым слухом, — он эту басню уже сотый раз рассказал.

Слова полицейского подтвердила местами трезвеющая троица сидящая в клетке. Рик всё больше и больше хмурился. Неприятный холодок пробежал по спине, заставляя Файса включить всю свою наблюдательность.

— Я не вру, сэр. Сидел, читал и тут… Так захотелось пройтись по весенней улице. Выпить пива, — Дик покосился на полисмена, — зайти в весёлый квартал. Будто бы я был не я. Словно я никогда не ходил по улицам города и пива не пил.

По участку опять пронёсся издевательский смех. Полицейский выуживал на стол бумажки. Рик их подписывал.

— Эх, модно нынче стало рассказывать всякий вздор про потерю памяти, — лениво протянул начальник участка, — то Эванс мне тут песни пел про память свою, то теперь ты. Могу организовать и тебе карету в скорбный дом.

Этот невысокий и плотно сколоченный мужчина продолжал ворчать и вписывал что-то в графы на листе бумаги. Рик напрягся. Как-то странно всё выходило. Горничная во дворце тоже ни с того ни с сего прыгнула с лестницы. Некий Адам Эванс убил человека и не помнил, что сделал… Теперь Дик. Лорд Файс не верил в мистику, но привык верить фактам. Одна странность могла быть просто странностью… но три странности становились закономерностью.

— А этот Эванс он же человека убил, да? — уточнил Рик.

— Да, убил попрошайку, — кивнул полицейский. — Запинал старушку насмерть. А потом сидел тут и смотрел на нас взглядом младенца. Только его в дурдом увезли. Шизофреник он.

Рик выудил из кармана ещё несколько золотых монет и осторожно положил их перед полицейским.

— А можно мне узнать, куда этого Эванса увезли? — сам не понимая зачем, попросил Рик.

Ехать к больному человеку с расспросами он не собирался. Или собирался? Природная подозрительность лорда Файса не давала ему просто так встать и уйти, не получив информации. Полицейский пожал плечами и накарябал на клочке бумаги адрес клиники. А потом принялся скалывать скрепками бумаги. Стюарта уже выпускали из клетки, дверь с грохотом захлопнулась.

— Популярен этот Эванс, просто жуть, — хихикнул полицейский, — всем о нём знать хочется.

Рик как раз складывал записку с адресом, а потому слегка отвлёкся от беседы. После слов полицейского Файс насторожился.

— Кому это — всем? — уточнил Рик.

Полицейский продолжал перекладывать папки с бумагами. Опять мерзко хихикнул.

— Забегала тут одна фифочка, журналисткой представилась. Знаю я этих журналисток, — буркнул полицейский, — дома им не сидится, дурочкам прогрессивным.

— Как она выглядела? Рост, возраст особые приметы? — рявкнул лорд Файс.

Рик задавал вопросы, а сам уже догадывался, кого ему опишет полицейский. Слишком многие совпадения выстраивались в странную линию событий, одним из которых было появление Авриэль Роннер в этом захудалом кварталишке. Ещё одно совпадение, которое казалось странностью…

— Как выглядела? Дорого-богато, — продолжал блюститель порядка. — Вежливая, красивая. Худая только очень, да нынче мода на худобу… А, глаза у неё жёлтые были, такие прямо, как у кошки.

— И что она хотела?

— Так про Эванса расспрашивала. Всё поговорить с ним рвалась. Я сказал, что увезли его к психам. А она вроде даже обрадовалась… но адрес дурдома взяла. Всё записала и ушла.

— Не назвалась?

— Нет… не помню.

Прекрасно! Не участок, а проходной двор! Непонятно кто пришёл и принялся расспрашивать о задержанном убийце! Рику захотелось ругнуться, да так, как ругались только в особенных случаях и только на флоте. Как говориться, чтобы море скисло.

— И вы просто так взяли ей всё и рассказали? — нахмурился Файс, — даже документы не спросили?

— Можно подумать, я ей государственную тайну раскрыл, — фыркнул полицейский.

Рик всё смурнел и смурнел, раздумывая о происходящем. Кто этот Адам Эванс для Авриэль? Почему его судьба так ей интересна? А потом в памяти всплыли события в день гибели горничной… Авриэль явно знала намного больше, чем хотела показать.

— Сейчас ты мне всё подробно расскажешь, — кивнул Файс Стюарту, — без утайки и кокетства. Я не знаю, что происходит… но разобраться в этом просто необходимо.

— Есть, сэр, — без шуток, козырнул Файсу Дик.

Из участка они отправились туда, где ещё несколько часов назад громил мебель Дик Стюарт. У лорда Файса уже окончательно лопалось терпение, и стало просто необходимо понять, что же всё-таки происходило. Беседу с леди Роннер Рик пока отложил до лучшего случая. Боялся опять сорваться и нагрубить. Во что же ты влезла… Ави?

***

— Ави, сейчас же брось эту пакость, и пойдём пить чай, — бурчал над самым ухом Руфус, — или ты хочешь, чтобы нас убили?

Вокруг меня на полу были разложены книги и рисунки. Старые вырезки из брошюр, книги сказок, несколько обтрёпанных книг, привезённых из городской библиотеки. Есть неоспоримый плюс в службе при дворце, всегда можно дать указания другим и попросить исполнить любой каприз. Вот я и отправила горничную с подробным списком того, что я бы хотела прочесть. Список она передала моему «доверенному» библиотекарю. И всё! Леди из высшего общества имеют право на странности. Чем перед сном я занимаюсь — только моё дело. Вдруг хочу ужасы почитать на сон грядущий?

— Отстань, — произнесла я, отмахиваясь от Руфуса.

— Нас убьют, — подытожил джинн и сел рядом с книгой, — ты хочешь памятник посмертно? Какой?

А я продолжала ползать на коленях, роясь в стопках книг, полностью игнорируя «белый шум» в виде Руфуса. С одной стороны, мне было страшно, что неизвестный из переулка выполнит свою угрозу. Но, с другой стороны, меня лишала покоя мысль, что где-то безвинный человек объявлен сумасшедшим и заперт в палате с душевнобольными. И это приговор страшнее плахи… Ведь он и сам вскоре поверит в своё безумие…

— Найдёшь себе новую подопечную и будешь ей трепать нервы, — произнесла я, продолжая листать книгу, — а на мне высадишь фиалки.

Ничего, что могло бы пролить свет на происходящее, я так и не нашла. Сирены сводили с ума моряков, но обитали только в морях. Банши? Банши сводили с ума своими рыданиями. Убивали. Но все легенды сводились к тому, что человеку встречалась потусторонняя сила, чаще всего ночью. Одержимость сопровождалась постоянной и безвозвратной сменой характера. И нигде не было упоминаний о смене цвета глаз… Нигде!