Анна Калина - Его любимая Кошка [СИ]

Солнце уже сползло к горизонту, меняя окрас бликов на предметах в комнате от жёлтых до алых. На шее висел мой привычный амулет из камушка с дырочкой. Странно, но в самые сложные моменты я брала его в руки, и на душе становилось легче, будто он и вправду обладал силой утешать. Как и тот человек, который подарил его мне. Я не считала его другом, я почти не знала того мужчину, но время от времени вспоминала то, с какой нежностью он смотрел на меня. И стыдилась того, что мне этот взгляд был приятен. Я считала себя ветреной, раз, имея жениха, с таким трепетом ловила на себе восхищённый взгляд другого мужчины.

Деликатный стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Ещё было не поздно, но всё же для визитов было не самое подходящее время. И отчего-то в голове моей промелькнули мысли о Инигоре, и… я ощутила только злость. Ни трепета, ни надежды, ни волнения.

— Леди Роннер? Вы там? — послышался за дверью голос Файса.

Руфус тут же вскочил на лапы, весело повиливая хвостом и прижимая уши. Из кота он обернулся приземистым щенком, с хвостом закрученным в бублик. А Файсу что от меня нужно? Я растерянно уставилась на тот разгром, что царил в комнате. Начну всё это прятать, и Файс услышит шум.

— Леди, я вижу, что у вас в комнате горит свет, — чуть раздражённо прозвучал голос безопасника, — нам срочно нужно кое-что обсудить. И я не советую вам прятаться.

— Р-р, какой настойчивый! — ёрничал Руфус, — не томи мужика, Ави! Пускай зайдёт.

Если зайдёт, то увидит это всё! А если я не выйду, то…

— Минутку! — рявкнула я, набрасывая на плечи шаль.

В одном домашнем платье выходить было и холодно, и неприлично. А пускать Файса дальше коридора я была не обязана.

— Нам нужно поговорить, — угрюмо обронил безопасник, когда я распахнула двери.

— Что-то случилось? — произнесла я, уже переступая порог комнаты и пытаясь закрыть дверь.

Файс осмотрелся по сторонам, потом глянул на захлопнувшуюся за моей спиной дверь. Что ему нужно? Что-то с Илларией? Нилом?

— Я бы не хотел говорить об этом в коридоре.

Логично. Вполне законное право мужчины поговорить с глазу на глаз. Только вполне законное право женщины не пустить мужчину в свою комнату, учитывая обстоятельства и время суток.

— А вы говорите тише, — обронила я, сама стыдясь своей грубости.

Но конспирация превыше всего. Как я пущу его в свою комнату, когда там на полу лежат книги с такими названиями, что кровь в жилах стынет? Да и не хочу я пускать Файса к себе, вспоминая его неоднозначные намёки и взгляды. Поэтому я сложила руки на груди и улыбнулась. Очаровательно, нежно и вполне дружелюбно. А что делать? Я уже перешла все возможные границы хамства.

— Ясно, — странным тоном произнёс Файс.

И прежде чем я успела пикнуть, меня занесли обратно в комнату. Не то что пикнуть — стукнуть не успела, сражённая смесью нежности и наглости. Меня действительно крайне бережно схватили за талию и так же бережно внесли в комнату, пинком дверь распахнув и таким же пинком её захлопнув. Нежно поставили на пол, как ценный экспонат в музее. Файс замер спиной к двери, грозно скрестив на груди руки. В свете настольной лампы и алых отблесков заходящего солнца Файс выглядел устрашающе грозным. Мало того, что он весь дверной проём собой загородил, так ещё и смотрел на меня так, что душа в пятки уходила. А потом взгляд безопасника переключился с меня на стопку книг на полу.

— Что… что вы себе позволяете? — пытаясь загородить собой книги, злобно выкрикнула я.

— Кто такой Адам Эванс? Что вы знаете о смерти горничной и что вам было нужно в участке возле доков?

Я чуть не села на пол от удивления и ужаса. Руфус, правда, изрядно портил драматизм момента. Летал вокруг Файса, корчил умильные рожицы, складывал вместе передние лапки. А я судорожно соображала, что отвечать и как себя вести с этим непонятным мужчиной.

— Давай ему всё расскажем, а Ави? — предложил Руфус.

Смешной. Кому я могу рассказать о себе, не рискуя быть высмеянной? Что я скажу? Что пытаюсь поймать сказочное чудовище, которое непонятным образом подчиняет других людей своей воле? Да меня тут же отправят в одну палату с Эвансом.

— Я не понимаю, о чём вы, лорд Файс. Вы в чём-то хотите меня обвинить?

Он злился. Явно было заметно, как темнел взгляд, как сощуривались и без того слегка раскосые глаза, как раздувались ноздри Файса. Сейчас он был похож на льва перед броском. Эта дикость натуры не сглаживалась ни дорогими нарядами, ни собранными в хвост волосами. Медведь. Никакого притворства, голые эмоции без прикрас… Он даже вызывал восхищение своей откровенностью.

— Ави…Леди Роннер, — выдохнул Файс, отходя от двери, — я хочу вам помочь. Если вам известно что-то про эти преступления, то не стоит играть в детективов. Это опасно…

Он чуть наклонился, будто пытался заглянуть мне в глаза, протягивая вперёд руку. Огромная ладонь была открыта, будто он ждал, что я вложу в неё свою руку. И я поймала себя на мысли, что хочу всё рассказать… Что я безумно устала нести это бремя одна… И этот мужчина с таким открытым взглядом вызывал желание опустить плечи и попросить о помощи. Опасные эмоции, Авриэль. Как можно доверять тому, кого знаешь без году неделю?

— Я не понимаю, о чём вы, — прошептала я, — я не знаю никакого Адама Эванса.

— Тогда что вы делали в участке?

Разговор вилял, как повозка на горном серпантине, раз за разом загоняя меня в состояние близкое к инфаркту. Что мне делать? Что говорить? Как оправдывать свои поступки?

— Я не была в участке, — делая ещё шаг назад, шепнула я.

Файс шумно выдохнул через нос, щека его судорожно дернулась, будто случился спазм мышц. Что-то мимолетно знакомое проскользнуло в этом движении и взгляде. Едва заметное, смутное, за что память цеплялась, но никак не могла облечь в более чёткие формы.

— Дурочка, — выдохнул он.

Рывок — и меня с силой схватили за руки, потом слегка тряхнули, заставляя взглянуть на Файса. Лорд-безопасник выглядел взволнованным. Даже напуганным. И вспомнилось, как он выхватил меня из-под нёсшейся по дороге коляски. Тот же взгляд, та же буря эмоций под маской холодности.

— Я без понятия, во что вы ввязались, леди, — прорычал Файс, — но я запрещаю вам играться в детектива и лезть в это дело. Один человек мертв, второй в дурдоме, третий…

— Был третий? — выдохнула я и прикусила губу.

Файс криво усмехнулся, а потом его мимика изменилась, взгляд стал слегка рассеянным, мужчина нахмурился, и я заметила, что он глядит на мой амулетик. И снова взгляд мне в глаза, от которого захотелось спрятаться. Растерянность, удивление. Что у этого человека с головой? Он болен?

— Пустите! — принялась я вырываться. — Кто дал вам право командовать? Кто дал право врываться ко мне в спальню!