Ирина Базаркина - Проклятие Старого города [litres]

– Это все объясняет, – полушепотом проговорил Дэвид.

– Что объясняет? – не поняла Злата.

– Да так, это у меня такая дурацкая привычка: говорю с кем-то, а сам уже прокручиваю в голове что-нибудь другое. Вот и получается, как в фильме плохого качества: картинка уже сменилась, а звук еще идет, – покаянно улыбнулся Дэвид. – От тебя действительно вкусно пахнет: свежестью, какой-то легкостью, что ли. У меня просто замечательное обоняние. Отец говорит, что из меня получился бы хороший дегустатор запахов.

– Самое странное, что я тоже очень сильно слышу все запахи, – засмеялась Злата. – Доходит до того, что человек только входит к нам в дом, а я в своей комнате слышу по запаху, кто это.

– Значит, мы просто созданы друг для друга! – шутливо заключил Дэвид. – Ну что, пойдем, прогуляемся? Кстати, я говорил тебе, что ты просто потрясающе выглядишь?

– Говорил, – смутилась Злата.

– Значит, скажу еще раз. Ну что, пошли? Ты любишь аттракционы и все сопутствующие им атрибуты типа сладкой ваты, пепси колы и продаваемых задорого дешевых воздушных шаров?

– Очень! – засмеялась Злата. – Я люблю все, за исключением сладкой ваты!

– Объелась в детстве? – подняв брови, осведомился Дэвид.

– Нет, просто она невкусная, – пожала плечами Злата.

– Тогда, сударыня, позвольте Вам предложить безватные, или безватовые, развлечения! – шутливо поклонился Дэвид. – Весь парк в Вашем распоряжении!

Вечер действительно удался на славу. Поднимаясь к розовому от заходящего солнца небу в кабинке огромного колеса обозрения, Злата с тоской подумала о том, что все, к сожалению, скоро закончится. А ей бы очень не хотелось расставаться с тем, кто нравился ей все больше и больше.

– Знаешь, у меня такое чувство, что мы с тобой знакомы давным-давно, – доверительно прошептала она.

– И у меня тоже, – Дэвид обнял девушку за талию и легко прикоснулся губами к ее щеке, отчего Злату словно ударило током. – И мне бы очень не хотелось потерять тебя.

– С чего ты взял, что потеряешь меня? – шутливо спросила Злата. – Я тебе уже надоела?

– Ты скоро уедешь, – печально улыбнулся Дэвид.

– Да, действительно, – осеклась Злата. – Я совсем забыла об этом.

– Не грусти, современный мир больше благоприятствует влюбленным, чем старое время. В нашем распоряжении электронная почта, сотовые телефоны и скайп.

– Значит, мы что-нибудь придумаем! – Злата порывисто вздохнула и улыбнулась. – Пойдем, прогуляемся?

– Конечно! – Дэвид первым вышел из зависшей над землей кабинкой и протянул девушке руку.

– Ты такой галантный, прямо средневековый рыцарь, проговорила Злата.

– Да уж, галантности у нас не отнимешь, – пробормотал вполголоса Дэвид.

– Ты о чем? – рассеянно спросила Злата, которая усиленно продумывала способы общения с «возлюбленным» после их отъезда.

– Да так, не обращай внимания, – махнул рукой Дэвид. – Я говорю, у нас в роду все галантные до зубовного скрежета. А я тем более – статус сына мэра обязывает.

– А я думала, что все сыночки высокопоставленных чиновников – ужасно избалованные хлыщи с пристрастием к алкоголизму, наркотикам и беспорядочным связям, – засмеялась Злата.

– В чем-то ты права, – Дэвид легко обнял девушку за талию. – Но я слишком уважаю своего отца, чтобы позволить себе чем-то скомпрометировать его.

– Ясно, – Злате на самом деле было ясно далеко не все. Словно что-то неуловимое витало в воздухе, какой-то тонкий запах тайны. Не фальши и не наигранности, нет, а чего-то недосказанного только потому, что нельзя было об этом говорить. Хотя на данный момент она абсолютно не желала ни о чем раздумывать. Хотелось просто идти по тенистым аллеям, держась за сильную, крепкую руку того, кто стал ей так близок за короткое время.

На скамейке у фонтана сидел, глядя прямо перед собой и о чем-то думая, старик в светлом полотняном костюме и летней шляпе. На вид ему было лет 80, и казалось, он был ярким персонажем прошедшей эпохи. Рядом со стариком на скамье лежала резная деревянная трость.

Пара поравнялась со скамьей, старик поднял голову и замер. Злата, искоса внимательно наблюдавшая за ним, увидела, как шевелятся его губы и морщится лоб, словно он что-то мучительно вспоминает и никак не может вспомнить. Внезапно лицо старика просветлело.

– Дэвид! – выговорил он вполголоса и уже громче повторил: Дэвид, это ты?

– Простите, мы с вами знакомы? – нахмурился Дэвид. – Я Вас не помню.

– Ну как же, я Альберт, – старик неловко поднялся и, опираясь на трость, прихрамывая, медленно направился к молодым людям. – Альберт Кранковский, помнишь? Мы дружили с тобой, ты еще здорово стрелял по мишеням в парке, помнишь? Все так изменилось с тех пор. Мы всегда гуляли втроем: ты, я и Эмилия. Ты был, не спорю, красавцем, но Эмилия все-таки выбрала меня! Да, меня! Мы поженились в пятьдесят пятом. – Лицо старика при этих воспоминаниях просветлело. – Мы прожили вместе 40 лет. Представляешь? Сорок лет в счастье и взаимопонимании. Это много значит, да! А потом Эмилия умерла. Рак никого не щадит. – Старик смахнул слезу с морщинистой щеки. – И я остался один. Детей нам Бог не дал. Я уехал из родного города и стал жить здесь, моя тетка умерла и оставила мне свой дом. И я подумал: А почему бы нет? Раны в душе все никак не хотели заживать. А здесь все другое. Знаешь, Дэвид, я смирился. – Внезапно старик замолчал и внимательно взглянул на Дэвида. – Подожди, ты же не Дэвид.

– Дэвид, но, очевидно, не Ваш знакомый, – улыбнулась Злата. – Этот Дэвид явно не мог стрелять с Вами по мишеням шестьдесят лет назад.

– Дэвид, Дэвид, как же так! Ведь это ты! – бормотал старик, не обращая никакого внимания на слова Златы. – Почему ты такой, а? Почему ты нисколько не постарел с тех пор, как мы виделись в последний раз? Мне ведь тогда сказали, что ты заболел, что твои родители увезли тебя в другой город лечиться. А потом я услышал, что ты умер… А ты живой. И совсем не постарел. Я ничего не понимаю. Неужто я схожу с ума? – старик взялся обеими руками за виски и протяжно застонал. Пятясь, он обвалился на лавочку и, опустив голову, замер.

– Что с ним? – переполошилась Злата.

– Не знаю, похоже он страдает каким-то психическим расстройством. Может быть, болезнью Альцгеймера, – Дэвид оставался совершенно хладнокровным. – Ну-ка, сбегай, купи воды, может, он весь день сидел здесь и просто перегрелся. А я попробую привести его в чувства.

Через несколько минут, когда запыхавшаяся Злата вернулась с бутылочкой минеральной воды, зажатой в потной от тревоги руке, старик выглядел уже лучше. Он прямо сидел на лавочке, опираясь на трость, щеки его порозовели.

– Вы в порядке? – Злата протянула старику воду.

– Да, спасибо, дочка, все хорошо. Я просто перегрелся и переволновался: сегодня день памяти моей жены, – старик говорил все это каким-то странным монотонным голосом, глядя прямо перед собой. – Спасибо. У меня все хорошо. Сейчас я пойду домой и отдохну.