Ян Валетов - Проклятый. Евангелие от Иуды. Книга 2

— Иншалла! Иншалла! Иншалла! [41] Иншалла (арабск.) — если Бог пожелает, если есть на то Божья воля. Примерно эквивалентно русскому «Бог даст!», «С Божьей помощью!». Также может указывать на желание того, чтобы что-либо произошло или надежды на благословение от Бога в каком-либо предприятии в будущем.

К запаху оружия примешался острый запах пота.

Нет людей, которые бы не боялись перед боем, есть только люди, которые умеют это скрывать. Но запах пота, перенасыщенного адреналином, скрыть невозможно. В нос шибало так, что хотелось опустить притонированные стекла внедорожника, только вот делать этого нельзя было категорически.

Молодой шабаковец поднес к глазам карманный бинокуляр и заулыбался, как девица на выданье.

— Вижу объекты, — сообщил он напарнику. — Точно они! Красавцы! Театр плачет!

— Посмотри, как за ними? Хвоста нет?

— Не вижу. Так, чтобы за ними кто-то шел… Не вижу.

Старший нажал кнопку вызова на мобильном.

— Видим туристов, — негромко произнес он в микрофон. — Готовимся к встрече. Установки те же?

— Да, — отозвались из штаб-квартиры. — Можете звонить.

Старший повесил трубку и снова набрал номер на клавиатуре мобильного, на этот раз другой.

Телефон в руке профессора Каца сыграл знакомую всему миру мелодию «nokia tunes».

— Да.

— Мы видим вас, профессор.

Рувим подал знак Арин — не спешить, идти медленнее.

— А мы вас пока нет…

— Черный «Ниссан-патруль», правее вас. Видите?

— Ага. Вижу.

— Мы не будем выходить из машины. Идите в нашем направлении и садитесь на заднее сиденье.

— Понял.

— Эффективный маскарад, профессор.

— Не очень, если вы нас узнали.

— Идите к машине. Ждем.

— Похоже, что нам начало везти, — сказал Рувим Кац своей ассистентке. — Через сто метров мы вздохнем свободно. Возможно, что у нас будут неприятности, но мы будем среди своих. И нас не убьют.

Он улыбнулся.

— Но я бы советовал не расслабляться. Сто метров — это целых сто метров. Пошли, девочка моя?

Ближе к стоянке такси толпа поредела.

Туристы шли смотреть достопримечательности Старого города, профессор и Арин — пробирались в противоположную. Идти стало удобнее, но появилось такое ощущение незащищенности, что хотелось спрятаться и замереть, повизгивая. Рувим готов был дать голову на отсечение, что помимо экипажа присланной Дих-тером машины, за ними наблюдают с явной недоброжелательностью совсем другие люди. Идти по улице с оружием наизготовку нельзя. Это военные в Израиле привычно расхаживают с автоматами на плече, не вызывая ни паники, ни вопросов. Пистолет в руке гражданского — однозначная угроза. Кому сейчас нужны крики и паника? Главная задача ближайшего часа — тихо испариться. Личное слово Ави Дихтера защитит их от неожиданностей до того, как они докажут свою невиновность. А «Шабак» всей своей мощью прикроет от идущих следом убийц. Еще полсотни шагов… Ну же!

В «Гелендвагене» зазвонил пелефон. Лысоватый поднял трубку, молча послушал собеседника и сунул аппарат в бардачок.

— Они рядом, — сообщил он своей команде. — Внимательно смотрите. Они идут из Старого города. Только что связывались с машиной «Шабака».

— Я их вижу, — ухмыльнулся Седой.

— Где? — Лысоватый встрепенулся и закрутил головой.

— Проходят мимо ограждения…

— И я теперь вижу, — ухмылка на лице водителя была торжествующей, словно он выиграл в лотерею кругленькую сумму. — Вот же они!

— Есть, — сказал Лысоватый. — По моей команде…

Залязгали затворы.

— Пошли!

Арабы вывалились из джипа синхронно, словно репетировали выход не раз. В принципе, так оно и было. Эта четверка проводила не первую, не вторую и даже не третью силовую акцию. Новичком среди них был только водитель, он ходил с ними до того лишь дважды, и потому не до конца вписывался в коллектив, остальные члены которого понимали друг друга без слов. Шофер, работавший с ними до того, получил пулю в легкое и временно выпал из обоймы.

Ствол вдоль ноги — так оружие видно меньшему количеству людей. Ровно через пять секунд никто не будет прятаться. Двое — по проезжей части, Седой по тротуару. Не бежать. Быстрый пружинистый шаг…

Профессор с Арин находились в двадцати шагах от «Ниссана-патруля», между арабами и джипом было того меньше.

Возможно, Лысоватый дал команду атаковать на секунду или две раньше, чем нужно, но там где счет идет на мгновения, такие ошибки встречаются постоянно и чаще всего не имеют фатальных последствий для успешного исполнения акции. Пуля быстрее, чем бегущий человек. Скорострельность современного автоматического оружия с легкостью исправляет недочеты планирования. Огневая мощь в руках четырех опытных боевиков должна была превратить и объекты, и их прикрытие в решето. Случайные жертвы (а прохожих, туристов и лавочников вокруг было полно) во внимание не принимаются. Если уж кому-то не повезло, то не повезло — Аллах разберется!

Расчет делался на внезапность, на опыт исполнителей, на верно выбранный момент и вооружение, а также на то, что никто не успеет начать сопротивляться. На все про все было необходимо около двадцати-двадцати пяти секунд. Лысоватый начал отсчет в тот момент, как его правая нога коснулась брусчатки.

Но случилось так, что на счете «шесть» он умер.

Иудея. Ершалаим.

Дворец Ирода Великого.

30 год н. э.

Пилат взглянул коротко — приподнял взгляд на миг от пергаментов и сказал:

— Я смотрю, Га-Ноцри, тебя приодели. Выглядишь по-царски, вот только взгляд подкачал.

За спиной прокуратора стоял человек, которого с утра на гаввафе не было. Он держался скромно и одет был неброско, в темный длинный плащ с капюшоном, скрывавшим лицо. Этот плащ, знакомый всему Ершалаиму, представлял владельца лучше, чем имя. Имен могло быть много, а такого покроя плащ в столице носил только один человек.

Афраний уже здесь, подумал первосвященник, заметив силуэт начальника тайной полиции. Как всегда — стоит, слушает, вынюхивает…

Прокуратор подписал очередной документ и сделал секретарю знак отойти и занять свое место. Тот повиновался, а Пилат выпрямился и продолжил назидательным тоном:

— Взгляд царя должен приводить подданных в трепет, иначе они будут думать о том, как занять его место. Нельзя быть царем с такими грустными глазами… В этой стране даже водопровод не удается построить без насилия, и молитвой его не заменишь! И как ты собирался править? Уговорами? На кого опираться? Вот твои двенадцать учеников… Двенадцать? — переспросил он, обращаясь к скрибе.

Тот кивнул, сверившись с записями.

— Двенадцать учеников — и все сбежали! Сбежали так резво, что даже люди Афрания пока не обнаружили место, где они укрылись. Ты собирался править, полагаясь на их помощь? Странный выбор…