Ян Валетов - Проклятый. Евангелие от Иуды. Книга 1

— И никто не передавал, что на Мецаде расстреляли археологическую экспедицию?

Меламед опять замешкался, размышляя, и лишь потом произнес своим тихим, почти нежным голосом:

— Нет. А что, собственно, произошло, Рувим?

— На Мецаде расстреляли археологическую экспедицию. Мою экспедицию, Гиора.

— Ты, как я понимаю, жив?

Вопрос был, что называется, в стиле… Абсолютная серьезность Меламеда иногда граничила с идиотизмом, может быть, потому некоторые сослуживцы считали генерала очень остроумным человеком.

— Догадка правильная. Я пока жив. Со мной мой племянник с Украины и ассистентка — им тоже повезло, но не факт, что мы дотянем до утра. Остальных моих ребят убили две ночи назад.

— Могу я спросить — кто убил?

— Можешь спросить. Только я до сих пор не знаю, кто. Парашютисты. Ты представляешь себе — ночной парашютный десант на Мецаду?

— С точки зрения тактики — полное безумие.

— Гиора! Да вникни ты, наконец! Я тебе не о тактике говорю. Я говорю, что моих людей убили парашютисты. Мы бежали. В пустыне мне повезло допросить одного из тех, кто нас преследовал. Ты только не подумай, что я схожу с ума, но оказалось — за нами гонится группа наемников.

— Международный заговор? — спросил Меламед без тени иронии в голосе.

— Похоже. Не уверен, что заговор, но то, что международный… На Мецаде мы нашли мелкие артефакты. И рукопись, которой 2000 лет. Думаю, что все случилось из-за нее.

— Гм, — сказал генерал.

За его спиной молотил лопастями горячий воздух Негева «черный ястреб», пилоты уже сидели в кабине.

— Извини меня за бестактный вопрос, — продолжил тат-алуф. — А что в этой рукописи такое… Впрочем, это неважно. Если за тобой охотятся из-за нее, для кого-то она, несомненно, ценна. Но устраивать цирк из-за кучки рваных кож? Никогда не пойму! Меня удивляет ночная выброска на нашу территорию, но еще больше меня удивляет цель, с которой она проведена. Я никогда не слышал об операциях такой наглости и размаха, в результате которых десантники возвращаются домой с книжкой! Я верю тебе, Рувим, но если все это правда, то почему слышу я об этом не от разведки, не от своих подчиненных, не из прессы, в конце концов, а от тебя? И именно это заставляет меня думать, что ты не бредишь!

— К сожалению, я не брежу…

— А уж как я об этом жалею! Можешь побыть на линии?

— Конечно.

— Тогда побудь, пожалуйста.

Рувим оглянулся. Неподалеку от него (тоже в тени — даже вечернее солнце все еще палило нещадно) стоял Зайд, если не смотреть на морщины, иссекавшие лицо, такой же, как и много лет назад, когда он только ему одному известными способами находил путь среди пустыни — сухой, высокий и спокойный. И все-таки чужой. Пусть не совсем, но чужой.

— Я его знаю? — спросил он негромко.

— Меламед… — ответил профессор.

— Он теперь целый генерал. Привет передашь?

— Считай, что передал.

— Машина за сараем, ключ в зажигании. Я сказал Якубу, чтобы заправил по пробку. Пикап старый, но другого нет.

— Спасибо, Зайд.

— Оставишь жестянку в городе, только ключ под коврик, а то братья угонят.

Он ухмыльнулся краем рта.

— Я заявление об угоне завтра подам. Так, с этим — всё! Вот деньги за вездеходы.

— И за это спасибо.

Зайд пожал плечами.

— Тут благодарить не за что. Ты — продал, я — купил. Выгодно.

— Слушай, сержант, — сказал Рувим, щурясь от яркого света. — На вопрос ответишь?

Бедуин кивнул.

— А если бы мне было нечего продать? Вот пришел бы я к тебе голым и босым — ты бы помог? Или прогнал?

Зайд пожал плечами.

— Ты не пришел ко мне голым и босым. Что говорить о том, что не случилось?

— И все-таки?

— Думаю, что помог бы, — пожал плечами Зайд. — Но… — тут же поправился он, — машину бы не дал.

Трубка в руках у Рувима заквакала.

— Я здесь, здесь… — сказал он в микрофон. — Да, Гиора, я тебя слушаю!

Тат-алуф уже сидел в кабине вертолета, и «черный ястреб» стремительно скользил над желто-красной землей в сторону Беэр-Шевы.

— Я говорил с контрразведкой. Они говорят, что ничего не знают, но я в этом не уверен — уж очень юлил мой знакомец! Тебя я не засветил, никакой конкретики в разговоре. А у него приказ, это точно — темнит, врет и выкручивается. Потом я поговорил с одним моим парнем в ЯМАМе [139] ЯМАМ — спецподразделение полиции по борьбе с террором, отвечает за ан-титеррористические операции на территории Израиля. …

— Дай мне догадаться! — невесело пошутил Рувим. — Он тоже сказал тебе, что не в курсе?!

— Да, — согласился Меламед, не оценив иронии. — Это так. Но притом он слышал о каком-то инциденте в районе Национального парка, хотя, если ему верить, слышать об этом никому не полагалось. По его словам, информация закрыта на самом высоком уровне. Это не самодеятельность, капитан — это значит, что кто-то усиленно заметает мусор под ковер. Все происходящее выглядит театральной постановкой, Рувим.

— Если ты думаешь, что мне нравится принимать участие в этом спектакле, то поверь — это не так! Гиора, ты знаешь меня много лет! Скажи, ты когда-нибудь видел, чтобы я паниковал?

— Нет.

— Так вот — я в панике. Считай, что в истерике. И вовсе не потому, что мне страшно — а мне страшно — а потому, что я ничего не понимаю! Вообще ничего! «Не понимаю» — означает еще и «не знаю, что делать»! Я просто бегу.

— Интересно, сколько стоит рукопись, если твои преследователи не поленились устроить такое сафари?

— Она ничего не стоит, пока находится у меня в руках. На черном рынке — не один миллион долларов. А для исследователей она бесценна.

— Ладно, капитан. Истории про бесценные рукописи расскажешь мне при встрече. Что я могу сделать для тебя?

— Вытащи нас отсюда. Просто пришли вертушку и забери. Если мы пересидим пару суток в каком-нибудь укромном месте, то расклад может резко поменяться.

— Это всё? — удивился Меламед. — Я уж думал, мне придется развязать локальную войну с мировым терроризмом. Сможешь определить координаты? Откуда вас тащить?

— Конечно, — радостно сказал профессор Кац. — Подождешь минуточку?

— Подожду. У меня как раз вторая линия.

— Зайд, — позвал Рувим. — У тебя GPS под рукой есть? Стрелок просит координаты!

Трубка забубнила что-то неразборчиво.

— Да погоди ты!

— Рувим, — голос Меламеда в наушнике звучал растерянно. Гиора явно не понимал, что происходит. — Египтянин, я не могу выслать за тобой вертушку. Мои распоряжения отменяются. Мне приказано явиться в штаб в Беэр-Шеве и находиться там вплоть до особого распоряжения.

— Ты серьезно?

— Куда уж серьезней! Я ничего не понимаю.

— Кто приказал?

— Командующий. Причем, если судить по голосу, он понимает не больше, чем я. Сколько времени тебе надо продержаться?