Ян Валетов - Проклятый. Евангелие от Иуды. Книга 1

— Конечно, есть, — Кац попробовал отшутиться, но в этой темной замусоренной комнатенке шутки приобретали совсем другое звучание. — Чертежи атомной бомбы, например. Или состав виагры из апельсинового сока! Или тайна убийства Кеннеди!

— Есть куда более серьезные тайны, Рувим…

— Возможно, — сказал Кац с примирительной интонацией. — Не стану спорить. Но я не сталкивался с манускриптом, за чтение которого меня бы могли расстрелять. Я допускаю, чисто теоретически, что меня бы могли убить за обладание ценным документом, но никак не за его содержимое…

— Это в смысле украсть и продать? — осведомился Каприо, снова наливая себе воды.

— Точно! — обрадовался Кац. — Помнишь, ты меня еще должен был в туалет водить под присмотром. Чтобы я чего у вас там случайно не прихватил. Я бы сказал, что паранойя порой принимает самые причудливые формы. Знаешь, могу тебя успокоить — ты не похож на библиотечного вора, Чезаре. И я не похож. Как-то привычнее другим зарабатывать на хлеб!

— Ты будешь удивлен, Рувим, но все мои подозрения и несчастья начались с тех писем, что ты переводил — с писем Иосифа Флавия…

Чезаре был абсолютно, СМЕРТЕЛЬНО серьезен, и Кацу почему-то сразу же расхотелось шутить. Каприо всегда был хорошим и крайне неторопливым в выводах специалистом. Если уж он настаивал на своей правоте, то крайне редко ошибался.

— Мне не дали их опубликовать. Мне даже упоминать о них не разрешили, словно их никогда и не было. Ты думаешь, что они остались в реестре? Нет! Я проверял. Эти документы больше для нас не существуют!

Итальянец встал и зашагал по комнате, размахивая одной рукой. Вторую, сжатую в кулак, он плотно прижал к груди.

— Ты представляешь, что это значит для библейской археологии? А какая это потеря для истории человечества? Ведь понятно, что письма Флавия, реальной личности, известной в христианском мире — это заслуживающее доверия и изучения свидетельство! Да им цены нет, этим письмам! Флавий не один и не два раза упоминает о Христе, говорит о секте минеев, которых можно считать первыми христианами!

— Иудео-христианами… [149] Иудео-христианством называется набор верований и этики развиваемых из иудаизма и христианства, совокупное наименование для различных неортодоксальных течений и сект, вышедших из среды евреев-христиан на рубеже I и II вв. Диапазон их взглядов был достаточно широк: от тех, что считали Иисуса Христа исключительно Пророком, на Которого сошел Дух Божий, до тех, что верили в Его мессианство и рождение от Девы. Все они сохраняли древнееврейский язык как священный, придерживались ветхозаветных обычаев (в том числе делали обрезание и соблюдали шаббат). — поправил его Кац, но профессор ничего не слышал и продолжал мерить шагами комнату.

— Это же открытие мирового порядка, Рувим, сопоставимое с пирамидами, Помпеями или Троей! Конечно, написанное Флавием не согласуется с концепцией Святой Церкви, и описывает он события совсем не так, как это сделано в Писании, но сам факт их историчности навсегда решен!

— Без документов решен? — спросил Кац, подняв бровь. — Чезаре! Да нас с тобой засмеют наши же коллеги! До этого шли споры о Testimonium Flavianum [150] «Свидетельство Флавия» (лат. Testimonium Flavianum) представляет собой знаменитый отрывок, который можно прочесть в наиболее распространенных списках из труда «Иудейские древности» известного еврейского (иудейского) историка Иосифа Флавия: Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию влиятельных лиц Пилат приговорил его к кресту. Но те, кто раньше любили его, не прекращали любить его и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о нем и о многих других его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по его имени. Это известие должно было быть написано в 90-х гг. н. э. Но, вероятно, этот текст греческой рукописи не является оригинальным, а отредактирован на рубеже III и IV веков каким-то переписчиком в соответствии с христианским учением. , а теперь будут спорить о Testimonium Flavianum Caprionum [151] Свидетельство Флавия Каприо. . Без документа — оригинала, возраст которого проверен независимыми лабораториями — мы ничего никому не докажем. Мы и с документом ничего не докажем, нас просто никто не будет слушать. Ты это понимаешь?

— Понимаю ли я? Конечно, понимаю! Я прекрасно понимаю их план! — он остановился и уперся в Каца взглядом. Глаз итальянца задергался, причем веко дрожало очень мелко, почти незаметно, а вот щеку сводило так, что Каприо несколько раз пытался остановить ее рукой. — Я разгадал их намерения с того самого момента, как я решил обнародовать письма, а мне не дали…

— Кто?

— Не знаю. Но буквально назавтра после разговора с настоятелем о находке и ее публикации мне предложили покинуть стены монастыря и отстранили от работы в библиотеке. И поверь, инициатива исходила не от отца-настоятеля, он сам не мог понять, зачем это делает…

— Тебя уволили?

— Не просто уволили, а обвинили в краже документов.

— Которых ты не брал…

— Которых я не брал, — подтвердил Чезаре. — Почти…

— Что значит, «почти»?

— Это значит, что после увольнения я успел сделать копии нескольких документов и отправить их на свою почту с мобильного телефона!

— Ну, это не значит украсть, — усмехнулся Кац.

— Это не все, — перебил его итальянец и первый раз за весь разговор посмотрел Рувиму прямо в глаза. — Одно письмо я все-таки взял с собой!

— Ты украл рукопись?!!

— Я не успел сделать копию, — сказал Каприо виновато.

— И какое именно из писем ты реквизировал в пользу человечества?

— Одно из последних, написанное в июле 99-го.

— Прекрасно. Думаю, что у отца-настоятеля ты отобрал веру в человечество, а мне — наоборот — возвратил! Если у тебя есть оригинал и фотокопии, а у меня файлы переводов, то мы вполне можем пободаться с нашими собратьями-историками. Оригинальность всей переписки мы не докажем никогда, но вот некоторой ее части… Ладно! И где это письмо?

Чезаре поднял на собеседника полные слез (настоящих слез!) глаза и произнес внезапно севшим голосом.

— У меня его нет…

— Как это — нет? — опешил Рувим. — Ты же сказал, что забрал его с Патмоса!

— В том-то и дело! — жарко зашептал Чезаре, приблизив свое покрытое каплями пота лицо к лицу Каца. Пахло от него сильно: потом, страхом, нестиранной тканью и (Рувим принюхался) болезнью. Запах войны — он достаточно часто слышал его в мирное время. — В том-то и дело! Оно пропало! Из сейфа! Здесь! В Италии! Пропало, понимаешь! Я положил его в ячейку, вместе с наличными и драгоценностями Карлы — я их до сих пор храню. А когда открыл две недели назад, то все было на месте. Всё, кроме письма. Я вернулся домой, полез в компьютер, но кто-то вынул из него жесткий диск!