Александр Владимиров - Последние времена

— Возникало, — нехотя признался я.

— Знаешь, почему? Потому что желанный кусочек так называемого счастья — великолепная карьера, масса денег, шикарная вилла на побережье Средиземного моря и прочее — все равно достанется группе избранных. Ты же в этой гонке заработаешь себе только массу болезней, а потом покинешь этот свет нищей. Если я это поняла в свои двадцать пять, то почему многие не прозревают и к пятидесяти?

— Понимаешь, но все равно участвуешь в гонке? Учишься в магистратуре…

— Наверное потому, что остается последняя капля надежды, что и тебе повезет. Плачу большие деньги, чтобы хоть как-то доучиться. В нашем государстве все построено очень хитро. Можешь остаться обычным бакалавром и тешить себя иллюзией диплома о высшем образовании. Но ты останешься на уровне мишлинге… Слыхал о таких?

— Нет.

— Нам читали о них специальную лекцию. Так называли в Третьем Рейхе людей в примесью еврейской крови — на половину или на четверть. Их не сгоняли в концентрационные лагеря, вообще вроде бы не притесняли. Но в реальности они не могли подняться выше определенной ступени. Их гонка заканчивалась, не начавшись, поскольку приходилось возвращаться к исходной точке. А мне бы хотелось… чуть-чуть повыше.

— Ты преувеличиваешь. Бакалавры иногда у нас становятся министрами, директорами компаний.

— И в Рейхе иногда мишлинге становились министрами. Но именно иногда.

— Мы опять о серьезном. А ведь хотели отдохнуть от проблем.

Валерия хитро посмотрела на меня:

— Кто ты, господин Великий Драчун?

Врать ей не хотелось. К тому же, моя профессия тайной не является. Рано или поздно придется представиться.

— Я сыщик.

— Ух ты! Только не говори, что знаменит в своем мире.

— Поспешу разочаровать: я один из самых знаменитых.

— И чего же тогда подрался, как обычный бандюга? Сыщики, насколько я понимаю, работают головой.

— Работать приходится по-всякому: если надо — извилины подключаем, если надо — кулаки. Насчет того вечера… я и сам до конца не могу понять причину моей невоздержанности. Поэтому и думал поговорить с Костей. Он находился рядом, все наблюдал воочию.

— Думаешь, он сообщит что-то новое?

— Попробовать стоит.

— Позвони ему.

— Сейчас?

— Чего тянуть? Позвони, договорись о встрече.

— Неплохая мысль.

Я на время включил телефон, набрал номер бывшего бармена, однако металлический голос ответил, что данный вид связи не доступен для абонента. Ничего страшного, свяжусь с ним позже.

Валерия откусила большой кусок ананаса, сочная жидкость потекла по ее щекам, отчего привлекательность девушки достигла настоящего апогея. Захотелось слизать с нее весь этот сок…

— Потанцуем? — спросил я, предварительно влив в себя еще порцию спиртного.

— Уже?

— Что «уже»?

— Пришло время приставать ко мне?

Я сделал обиженное лицо, однако прекрасная гостья успокоила:

— Если бы возражала, то не пришла бы сюда. Сейчас, только доем ананас…

Предвкушая великолепие первых, пусть еще легких объятий, я не выдержал, принял новую дозу. Валерия с сомнением посмотрела на меня и покачала головой.

Музыка сопровождала наш упоительный танец. Когда я поцеловал Валерию, по телу пробежал ток; меня затрясло, как четырнадцатилетнего мальчишку, впервые соприкоснувшегося с девочкой. Я почувствовал, что и она под этим током. Или мой заряд передался ей? Мы даже не дождались окончания танца, я подхватил ее и понес на кровать.

Где-то далеко слышался шепот рассудка: «Ты совсем не знаешь ее! Она работает в том самом баре… И потом ты ведешь очень странное дело, где задействованы люди с большими возможностями, в том числе подсылать в твой дом шпионов». Однако насколько же порой несовместим разум с чувствами.

Впрочем, сей факт — не только ахиллесова пята любого человека, но и всеобщее наше спасение. Представляете, что случилось бы с миром, если бы надо всем властвовало одно лишь рациональное? Сколько бы совершилось новых преступлений, предательств, убийств! Но именно жалость, доброта, милосердие, останавливают нас от рокового шага.

Но мной сейчас владело одно чувство: страсть! Страсть разъедала каждую частицу моей плоти, превращала в первобытного дикаря. Я готов был съесть свою жертву целиком!

Что случилось потом?.. Кажется, мой герой решил ослушаться хозяина, никак не желал встать и поприветствовать гостью. Я мысленно кричал ему: «Давай, действуй!» Однако сигналы мозга, этого вечного капитана, оказывались безрезультатными. Важнейший член команды поднял самый настоящий бунт.

— Ничего, ничего, — шептала Валерия. — Такое случается. Сейчас я все сделаю.

Сгорая от стыда, я повалился на спину, ощущая, как нежные пальчики защекотали никогда ранее не подводившего меня партнера. С трудом, но все же он послушался, выпрямился и стал ждать, как на него взгромоздится прекраснейшая дева. Кажется, сработало. Нет, не до конца. Он вдруг остановился в росте, обмяк и ушел в спячку.

Мы лежали в кровати и молчали. Злость настолько душила меня, что говорить не хотелось. А Валерия просто не представляла, что говорят в таких случаях. Наконец она решилась:

— Бросай пить.

— Обязательно.

— Я серьезно.

— И я серьезен, как никогда.

— Ты невыносим.

Я не ответил, тогда она толкнула меня в бок, потом наотмашь ударила по лицу:

— Слышишь? Невыносим!

— Сочувствую, что нашла такого кавалера. Поменять его никогда не поздно. Да и не сложно.

Валерия резко поднялась:

— Пойду, пожалуй.

Я не стал ее задерживать, открыл дверь, после чего снова упал на кровать и задумался о своей жизни. Сколько раз уже пробовал избавиться от своей пагубной привычки, давал себе слово завязать. Вот уже до чего дошло. Потерял, блин, такую девчонку! И Ленка ведь в свое время ушла из-за проклятой выпивки.

Мой чип! Почему он не действует?! Врач трепался, что, мол, вылечишься не сразу, надо подождать. Сколько ждать? Пока лучше не становится, только хуже. Меня там еще о чем-то предупредили… Не помню. Уже через несколько часов получил удар по голове, и начались провалы в памяти. Ничего, разберусь с текущими делами и съезжу в ту поликлинику на Стремянном переулке, заставлю этих гребаных специалистов держать ответ.

Текущие дела… Я же обрубил связь! Вдруг пришла важная информация?

Вроде бы несколько совершенно ничего не значащих сообщений. А это что? Алиса прислала:

«Компания «Розенкранц» … чипирование… пересадка голов… Аватар…»

Тут же перезвонил ей. Теперь она отключила телефон. Странно: он у нее всегда включен, даже когда она с кем-то трахается. Даже во время оргазма ответит.

Я быстро сообразил, что она мне хочет сказать: все разговоры о чисто «производственном» характере деятельности «Розенкранца» — ложь. Алиса узнала, что они заняты совсем другим.