Александр Владимиров - Последние времена

Какой я, блин, сыщик! Не выяснил то, о чем должен был поинтересоваться в первую очередь. Волки под масками ягнят. Вот почему мне так не нравится Вадим Капралов!

Ленка встречалась с ним и что-то узнала. Как? Неважно. Может, он случайно обронил ненужное слово. А она услышала, поинтересовалась и… подписала себе смертный приговор. Кстати, убили не только ее, но и Колесникова. Выходит и он выяснил нечто важное? Не представляю, как? Но выяснил!

А что же с Алисой?

Меня аж пот прошиб! Она тоже что-то услышала!

Где она, где? Почему не появляется в сети?

Мои дальнейшие действия? Ехать к ней домой? Прямо сейчас, когда близится полночь? Вряд ли она там. Ее домашний телефон тоже молчит. Срочно сообщить своим друзьям в полицию? Так я знаю об этом деле не меньше их. Следует все обдумать. Только холодная голова!

Я ненавидел бутылку, однако, чтобы снять нервное напряжение, вновь сделал несколько глотков. Жуткие картины расправы над моей помощницей не исчезали, наоборот, сделались навязчивее. Мои губы невольно прошептали: «Господи, помоги Алисе!»

Я содрогнулся еще от одной мысли. Полночь! Призраки рядом, стучатся ко мне. Или уже пробрались в комнату…

Резко обернувшись, увидел своих непрошенных гостей. Вадим выдвинулся чуть вперед, остальные держались позади, в темноте их лиц не разглядеть.

— Опять вы?

— Я же говорил в прошлый раз, что не оставим тебя, что придем снова, пока не заберем с собой навсегда. Или забыл мои слова? Так я не гордый, напомню.

Так хотелось закричать: «Вас нет!», но они стояли передо мной, эти кошмарные ангелы ночи. Я чувствовал, что мое сознание раздваивается: с одной стороны оно отказывалось их принимать, с другой — как избавиться от этих темных силуэтов? Не верь глазам своим! Я не верил и… верил.

— Все пытаешься понять, — усмехнулся Вадим, — насколько твой бредовый сон является явью? А, может, явь является бредовым сном?

— Вас нет! — в который уже раз повторил я. — Моя болезнь породила чудовищную ложь в виде ваших образов, мрази! А когда я окончательно проснусь, вы растворитесь в небытие. И даже пылинки не останется.

— Просыпайся.

— Сейчас, сейчас… Все, вы пропали!

Я закрыл глаза, затряс головой, в наивной надежде, что это поможет. Однако призраки никуда не делись. Вадим без капли юмора произнес:

— Незадача.

— Допустим, — выдохнул я. — Вы и впрямь явились по мою душу. Я, конечно, этому не верю, я просто представил… Тогда позвольте напомнить вам одну вещь.

— Как можно что-то напоминать тому, в существование кого не веришь?

— О, да ты еще тот, блин, краснобай.

— Я просто придерживаюсь логики, а ее здесь нет.

— Есть или нет, я все равно назову тебе одно слово: Аватар.

— Значит, ты уже в курсе, чем занимается «Розенкранц»?

— В курсе, в курсе. И насчет того, для чего вы взяли под контроль программу чипирования, и что осуществляете пересадку человеческих голов… Вот почему у нас столько людей исчезает!

— Ты поставил себе чип по доброй воле. Только не забивай мне баки о великом обмане. Коль обманулся, такова твоя судьба. И никуда от нее не сбежишь. Обманулся один человек — пропал этот человек, обманулся целый народ — пропал народ. Мы не главные обманщики, мы просто выполняем заказ. Достойно трудимся за хорошие бабки. Точно так же, как и ты, приятель.

— Я не причиняю никому вреда.

— Да что ты? А разрушенные семьи не на твоей совести? Мужья просят последить за женами, жены за мужьями. В итоге, когда неверность всплывает наружу, гибнет главная ячейка общества.

— Я ничего не разрушаю, я открываю глаза. Люди не хотят жить во лжи. Им нужна правда, нужна новая реальность в противовес старому обману.

— Стоп! Ты сказал «новая реальность». А разве мы таковую не создаем? Творец дал людям законы, а они стараются их изменить, или, как они говорят, творчески развить. Чтобы все было исключительно новое, сообразное их желаниям. Не правда ли смешно?

— Знаешь, — сказал я призраку Вадима, — ты можешь плести, что хочешь и сколько хочешь. Но я остановлю тебя, порочное существо.

— Ты? Жалкий пьяница? Однажды я уже перечислял твои пороки. Вспомни-ка остальные?

— Знаю, что ты имеешь в виду. Я действительно стрелял в людей, но то были преступники; либо они, либо я.

— Это далеко не все. Вспомни, вспомни…

— Ты кто, исповедник, чтобы отчитываться перед тобой?

— Да не передо мной, а перед собой отчитайся. Вспоминай…

— Пошел к черту. Даже если грехи мои достают до неба, вашей компании разгуляться не дам.

— Нас многие пытались остановить. Где они и где мы? Наши друзья на самом верху. А ваши? Торчат на маленьких должностях, то есть возле помоек?.. Видишь ли, уважаемый Юрий, никто не хочет жизни вечной в заоблачных далях, все мечтают о ней на земле.

— Значит, вы под высочайшим покровительством, а те, кто вам мешают, просто исчезают без следа?

— Какой догадливый.

— И Лену убрали, и Колесникова?

— Иногда любопытство самая страшная вещь.

— А моя помощница Алиса? Что с ней?

— Ты сам недавно сказал, что мы делаем пересадку человеческих голов.

— И?!..

Один из стоящих за спиной Вадима призраков вытянул вперед правую руку, и я увидел, что он держит за волосы человеческую голову. В темноте не видно, чья это голова. Только догадаться не сложно…

Я закричал, бросился на них, хотя понимал невозможность схватки с бесплотными тварями. Споткнулся о ножку стула, упал, но сразу поднялся…

«Где вы?! Ох, попадитесь мне!..»

…Мы не оставим тебя, придем снова, пока не заберем с собой навсегда…

От постоянных уколов в мозг я будто бы вырубился, а дальше, как в бреду, увидел новые картины. Почему-то я — на футбольном поле, нападающий. Мне дают мяч, пытаюсь его обработать, хотя сделать это нелегко. И тут понимаю: насколько мяч странный. Да это же… голова Алисы. Глаза моей помощницы открылись, она произнесла:

— Чего ты медлишь, бей!

Я в ужасе отпрянул, а вокруг — издевательские крики толпы:

— Бей, мазила!

Мой страх вызвал лишь хохот и непрекращающиеся улюлюканье как болельщиков, так и партнеров по команде. И не было ни одной разумной воли, способной остановить этот шабаш.

Прочь отсюда, прочь! Но у выхода со стадиона дорогу мне преграждает цирковой жонглер. Он бросает вверх большие шары. И опять это не просто шары, а… человеческие головы.

И каждая голова — Алисы.

Я плыву?.. Я лечу?.. Или растворяюсь и перехожу в газообразное состояние?

Опять те же голоса:

…Мы не оставим тебя, придем снова, пока не заберем с собой навсегда…

Потом они стихают, стихают и замолкают совсем.

Я открыл глаза. Естественно, кроме меня здесь — никого. Непрекращающаяся головная боль мешает нормально соображать. Несмотря на это, картины вчерашнего вечера воссоздаются до мельчайших деталей. Жуткие детали! Но самое ужасное — молчание Алисы.