Александр Владимиров - Последние времена

Он мысленно приказывал самому Капралову:

«Срочно убрать Валерию. Прямо там, в камере предварительного заключения!»

Валерия — лишь одна проблема. Однако он не может наладить связь с Юрием. Неужели, гаденыш, изъял нужный чип? Он может все вспомнить и тогда…

«Нет, нет, его память надежно стерта! А если все-таки он?..»

Михаил даже думать об этом не хотел. Такой, как Георгиев, способен сотворить что угодно. И сам Михаил после драки с ним в баре изрядно лечится, чтобы восстановить потенцию!

Он попробовал связаться с Капраловым. Да, это было запрещено, но в случае крайней необходимости можно. А такая необходимость пришла.

«Почему Вадим молчит?!»

Михаил вернулся к изучению карты больного, и опять никак не в силах был собраться с мыслями!

Что нового во всемирной паутине?

Почти тут же он наткнулся на новость об убийстве Вадима. «Кто и за что?!» И довольно быстро пришел к выводу, что за смертью Капралова стоит «Розенкранц», своих убирают даже чаще, чем чужих. А раз так, то обязательно пострадают и те, кто был с Капраловым связан.

От своих страхов Михаил чуть не полез на стенку. И не сразу заметил, как в кабинете появилась медсестра Дениза Либерман. Он ее сразу спросил:

— Ты знаешь насчет Капралова?

— Да.

— И так спокойна?

— А чего нам волноваться?

— Мы работали на него.

— И что? У него было много агентов. Сейчас нас просто прикрепят к другому. «Как же я об этом сразу не подумал?»

— Такими, как мы, не бросаются, — добавила она.

— Твоими бы устами… А насчет Валерии?

— И насчет нее в курсе. Наверняка уже поступило задание убрать девчонку. Чудесница Дениза! Несколькими словами она поднимала ему настроение. Оставалась еще одна проблема: похоже, Георгиев избавился от чипа.

— …Импульсы его мозга больше не поступают ко мне. Нет возможности контроля, значит…

— И что тебя беспокоит?

— Ты прекрасно понимаешь. Он нас найдет.

— Не найдет. А если найдет, ничего не докажет. Он, как сыщик, обязан действовать по закону.

— Если вспомнит, закон будет на его стороне.

— Не вспомнит. Некоторые участки его памяти блокированы слишком прочно. Я не права?

— Права.

— А вспомнит все, ему же будет хуже.

Михаил посмотрел на нее и глубоко вздохнул:

— Я боюсь, Дениза.

— Зря. Но сматываться нам придется. И скоро. Нужно напоследок еще пополнить наши счета. Что это у тебя?

— Данные на одного клиента.

— Разреши, я посмотрю.

— Конечно.

Медсестра прочитала карту и напрямик спросила:

Каково состояние этого человека?

— Миллиона полтора.

— Откуда?

— У него акции нескольких крупных компаний. Не главный, понятно, акционер, но не бедствует.

— Тогда запиши его на операцию. С помощью чипов старик все состояние подпишет нам. Кто еще?

— Та сумасшедшая дама, любительница собак. Помнишь, которая с ними ест из одной тарелки?

— Как забыть. И что?

— Она уже сейчас готова передать нам свой дом на Сицилии.

— Отлично!

— И опасно. Если родственники рассекретят нашу аферу…

— Аферу? — взметнулись ее брови. — Мы лечили ее.

— Якобы лечили, а на самом деле зомбировали.

— Не будь трусом, Миша. Я люблю смелых мужчин.

— Отвечать, прежде всего, мне.

— Отвечать придется нам обоим. И скоро. Поэтому мы должны в ближайшее время заработать как можно больше денег и линять отсюда. Или тебе вдруг полюбилась Рашка? Вспомнил, что кровь у тебя русская?

— Прекрати! Я ненавижу Рашку, может быть, больше тебя. Что она мне дала? Я пробивался в жизни сам, в то время как сыночек или дочка олигарха получают все прелести на блюдечке. Поднес бы кто-нибудь на блюдечке эти прелести мне. Ан, нет, я — талантливый ученый вынужден был прозябать на нищенской зарплате. Пока не переступил законы — нравственный и уголовный. И только тогда я пригодился. Причем сразу!

— Что же ты хочешь, в этой стране на коне только уголовники. Честных здесь считают неудачниками. И обрекают на всеобщее посмешище.

— А что такого я совершил? Вернул украденное у меня государством, то есть недоплаченное за мой талант. И я еще преступник! А они, ворующие миллиарды, прячущие свои звериные морды за полицейские кордоны, за ими же сочиненные законы, не преступники?

— Правильно, Миша, с волками жить, по-волчьи выть.

— Но я… боюсь! Я же не под охраной закона.

— Ничего, провернем еще несколько удачных операций — и на землю моих предков. Осядем пока там.

— Ты осядешь. А кому нужен я со своими рязанскими корнями?

— С деньгами любой человек нужен везде. И потом ты вылечишь свою машонку, мы наконец поженимся. А раз ты мой муж, будешь иметь такие же права, как и я.

Но даже этот шаг будет временным, Миша. Зачем нам земля обетованная? Там опасно, воюют, взрывы повсюду. Еще в армию отправят. За что воевать? За страну, которую я никогда не видела и которая мне безразлична? Нет уж, мы с тобой — куда-нибудь на острова. Окопаемся рядом с океаном и посмеемся над гибнущим от собственной глупости миром.

А сейчас нам нужны деньги и еще раз деньги! Побольше денег и поскорее прочь отсюда!

Кстати, у нас новые клиенты. Не только из России, но из Германии, Чехии, даже один араб. Слава доктора Кутикова побежала впереди его самого.

— Давай посмотрим на них.

На мониторе возникли посетители. Михаил стал вглядываться в их лица, причем столь внимательно, что Дениза не выдержала:

— Ты чего?

— Вот этот мне кажется подозрительным.

— Борис Фишер из Кельна?

— Да. Давай-ка поработаем с лицом. Уберем вот этот штрих, теперь вот этот… вроде не похож.

— На кого?

— На Георгиева.

— У тебя мания.

— Лучше перестраховаться.

— Так мы ничего не заработаем. Я проверила его данные. Борис Фишер — классический немец, родители эмигранты из России. Встряхнись, Миша.

— Я понимаю…

Дениза вдруг рассмеялась:

— Вот чех Клаус. У него действительно грим и парик, а на самом деле это… Юрий!

— Прекрати!

— Или Абдула? Найди хотя бы одну общую черту с эти сыщиком.

— Ты права! — в отчаянии воскликнул Михаил. — У меня начинаются глюки. Кто из них первый?

— Первый?.. Абдула.

— Пригласи его. И еще, обязательно присутствуй при разговоре. Ты должна это сделать, ты медсестра.

— Как прикажете, доктор.

В кабинет вошел Абдула, сутулый мужчина с оливковым цветом кожи и огромным носом. Он почтительно поклонился.

— Проходите, — заторопилась Дениза. — Присаживайтесь, вот сюда.

Араб сел прямо напротив доктора.

…Это были они, хотя в том баре в гриме и париках преступная парочка выглядела по-иному. У Михаила большие залысины, а Дениза из белокурой милашки превратилась в даму с черными, как смоль, кудрявыми волосами. Но была та же родинка на ее щеке…

Очень интересно посмотреть ему в глаза. Они именно такие, как я и предполагал: пронзительные, словно вылавливающие каждое слово, заставляющие отвечать на вопрос, хочешь того или нет.