Керри Манискалко - Царство Греха [litres]

– Для живого воплощения греха ты не такой уж и грешник.

Я притянула его к себе. Били барабаны. Во мне кипела страсть. Он закрыл глаза. Я прижалась к нему, и на этот раз принц меня не остановил. Музыка стала слишком тяжелой. Я повисла на нем. Мне хотелось, чтобы он обнял меня, поднял и унес нас по небу, но упрямый демон не двинулся с места.

– Почему ты не прикоснешься ко мне? – Я провела большим пальцем по изгибу его губ, и он осторожно прикусил его, удерживая на месте. Если это был знак устрашения, он не сработал. Принц открыл глаза. Я была поражена их красотой.

– Это потому что я ведьма?

Он провел своими сильными руками вдоль моих. Я подалась ближе, желая ощутить его губы на своих. Вдруг я вспомнила, как однажды он сказал, что я буду умолять его поцеловать меня. Что я буду любить его или ненавидеть, но все же хотеть этого. Он не ошибся, я его ненавидела… за то, что он мне отказал. Ожидание стало почти болезненным, когда он наконец взял меня за запястье, но вместо того, чтобы притянуть к себе, мягко оттолкнул, удерживая на расстоянии вытянутой руки.

– Есть много причин. Одна из них это то, что ты находишься под влиянием моего брата, – он оглянулся через плечо с предостерегающим выражением на лице. – Заинтригованная, я медленно обернулась. Желание затмило все остальные чувства. У Принца Похоти была золотистая кожа, темные волосы и тело, которым, должно быть, вдохновлялся Микеланджело для своих скульптур. Я не просто хотела его, а нуждалась в нем, жаждала его внимания и прикосновения.

– Привет, синьорина Ди Карло. Ты восхитительна.

Голос у него был неземной. Удовольствие, смешанное с болью. Я была одновременно в восторге и в ужасе. Но предплечье вдруг сковало льдом. Ко мне вернулось навязчивое ощущение, которое притупило эмоции настолько, что я успела ощутить ужас происходящего и того, что он делал со мной.

Похоть применил свои магические способности, и это было намного хуже, чем тогда с Завистью. Мне стало так хорошо, что я забыла саму себя, и чего я хочу. И главное, что я ненавижу. Или, может быть, я не забыла о своей ненависти целиком, но, определенно, она меня больше не волновала. Огонь страсти затмил сознание и вытащил наружу животные инстинкты. Мне до смерти захотелось жизни, удовольствия и…

Принц обошел меня кругом. На нем был расстегнутый серебристый пиджак от костюма (под которым не оказалось рубашки) и брюки в тон, которые сидели на бедрах так низко, что это сводило с ума. Глаза у него были угольно черными, взгляд проникал в самую глубь души. В нем отражалось бездонное море желания. Мне захотелось сбросить одежду и нырнуть туда.

Я собиралась двинуться ему навстречу, но кто-то схватил меня за талию. Вместо того, чтобы вырываться, я сфокусировалась на ощущении тепла за моей спиной. Твердости. Силы. Я чуть не забыла, как сильно хотела его .

Похоть, должно быть, почувствовал перемену в моих эмоциях. Он переводил взгляд с меня на брата с непонятным выражением лица. А затем начал что-то говорить, но я была слишком захвачена чувствами. Его голос. Теплый бриз. Запах Гнева. И его сильные руки, удерживающие меня на месте. Похоть продолжал говорить, а я изо всех сил пыталась сконцентрироваться на смысле его слов, а не на форме его губ.

Принц остановился совсем близко от нас. Руки Гнева вокруг моей талии напоминали стальной обруч.

– Понимаешь, что это значит, ведьма? – Я сдвинула брови. Его улыбка воплощала самый прекрасный ночной кошмар. – Иди потанцуй. Наслаждайся вечеринкой. Мы сегодня готовимся к Празднику Волка.

До меня донесся знакомый запах. Лаванда и белый шалфей. Виттория! Она здесь… Если бы я не пошла танцевать, нашла бы…

– Стоп , – снова зашептал в моей голове тот же голос. Это обман. Виттория мертва.

– Нет.

Похоть был удивлен моим отказом не меньше, чем я сама. В одно мгновение лик страсти превратился в гримасу ярости.

Он щелкнул пальцами, и чары рассеялись. У меня подкосились колени и, если бы не Гнев, я бы упала. Все удовольствие и счастье, которые я ощущала, тотчас исчезли, оставив меня опустошенной и дрожащей от ужаса. То, что он сделал… То, что я чувствовала… Мне хотелось содрать с себя кожу или расцарапать его ногтями. Существо, которое завладело моими эмоциями. Заставило меня забыть обо всем и хотеть того, чего следует бояться. Внезапно о себе напомнило вино, которое я выпила. Согнувшись пополам, я исторгла его наружу. Гнев не отпускал меня.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Гнев тихим низким голосом, и по моему позвоночнику пробежал холодок.

– Доставляю тебе сообщение, дорогой братец. Ты нужен дома. Немедленно. – Он перевел взгляд на меня. – Не волнуйся, за твоей маленькой подружкой я присмотрю. Мне есть, что ей рассказать. Сказки о демонах и ведьмах, злодеях и героях, проклятиях и королевском отмщении.

– Нет, – мои пальцы впились в предплечье Гнева, – п-пожалуйста.

Не знаю, было ли причиной то, как дрогнул мой голос, или принц Гнева давно ждал этой возможности по собственным причинам, но я внезапно оказалась отодвинутой за его спину, а он вонзил свой кинжал прямо в грудь Похоти. Хрустнули кости. Принц повернул кинжал, и из раны хлынула темная кровь.

– Больше не появляйся здесь. Я вернусь домой, когда буду готов. – Он вынул клинок и вытер его о штаны. – Увидимся в Аду, братец.

Не знаю, что смутило меня больше: холодное равнодушие, с которым Гнев взирал на то, как умирает его брат, или само внезапное жестокое нападение.

Я знала, что он опасен, но видеть это собственными глазами…

Похоть закашлялся, скользнул взглядом по смертельной ране на груди и вдруг исчез. Просто растаял в воздухе, будто бы никогда не существовал.

Я упала на песок, не сводя глаз с места, которое только что занимал принц-демон. По лицу покатились слезы. Меня снова вырвало. Гнев опустился на колени рядом со мной. Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

– Он умер?

– Нет. Кинжал королевского дома лишь разрывает связи с этим миром. Он вернулся домой и какое-то время не сможет пользоваться своей силой.

Хоть что-то хорошее на фоне общей катастрофы.

Гнев передал мне платок, чтобы вытереть лицо. Не знаю, где он его взял, да и не важно.

– Похоть вытаскивает приятные эмоции и усиливает их. Теперь ты можешь ощутить пустоту. Это как с колодцем, который был полон, но внезапно пересох. После всеобъемлющего счастья контраст ощущается особенно остро. Это тоже своего рода Ад. Дарить кому-то нестерпимое удовольствие только для того, чтобы тут же отнять его, не дав насладиться им как следует. Смертных это часто сводит с ума. Но ты довольно скоро придешь в себя.

– Он бы не… – я сжала руки в кулаки, – не заставил меня…

Гнев покачал головой.