Керри Манискалко - Царство Греха [litres]

– Хочешь сказать, то, что произошло, моя вина?

Гнев встал. Я и не заметила, как хорошо он был одет и с какой тщательностью причесан. На нем был чернильного цвета пиджак, с вышитыми на нем золотыми змейками. Черные брюки и ботинки. На его пальцах сверкали несколько колец, оникс и золото, его любимые цвета. Он выглядел… прекрасно. Он заметил, что именно привлекло мое внимание, и улыбнулся уголком рта.

– Кажется, у тебя есть еще одна способность, Эмилия. Выкручивать мои слова так, что они абсолютно меняют значение. Что ж, таковы все смертные.

– Ничего я не выкручиваю, и я не человек. А твои братья садисты.

– Принцы Ада – не добро и не зло. Мы просто есть.

– Да. И они просто злобные монстры.

– И все же ты постоянно говоришь «они», не включая меня в этот список, – Гнев покачал головой, – почему так?

– Я… – глубокий вдох, – потому что Жадность, Зависть и Похоть делали ужасные вещи, а ты нет, но возможно лишь благодаря заклятию, которое я на тебя наложила.

Гнев больше не выглядел веселым.

– Учись читать по лицам людей, особенно, когда они кажутся холодными и отстраненными. Смотри за тем, как они сжимают губы и отводят глаза. За любым едва уловимым знаком, выдающим их истинные чувства, когда ты задаешь неудобные вопросы.

– А еще советы будут, более стоящие?

– Ты живешь в мире свободной воли. Пойми это и считай, что уже победила врагов. У тебя всегда есть право выбора, даже когда этот выбор кажется ограниченным. Никогда об этом не забывай.

– Да неужели, всегда? – злость снова вспыхнула. – У моей сестры был выбор жить или умереть? По-моему, за нее это решил кто-то другой.

– Есть судьбы и похуже, ведьма.

– Например?

– Жить в моем мире, – он развернулся и направился к двери. – Я скоро вернусь. Если заскучаешь, проверь комод рядом с кроватью.

Он остановился в коридоре и обернулся через плечо.

– Не советую сегодня выходить из дворца.

– Почему? – спросила я вслед.

Он не потрудился ответить. Интересно, для чего ему понадобился такой наряд и прическа? Он выглядел так, словно хотел произвести на кого-то впечатление.

Я встала и прошлась по комнате, выглянула в окно и снова упала на кровать. Накручивая локон на палец, я размышляла о том, что он сказал о победителях и побежденных, затем о свободной воле и выборе.

Минут двадцать я сидела, раздраженно размышляя, почему, если у меня есть свободная воля, я должна прислушиваться к нему и терять время, когда меня ждут важные дела. Я оделась в простое серое платье без рукавов, которое он недавно приобрел для меня, и вышла в сгущающиеся сумерки.

Лунный свет разлился по крышам домов, словно серебристая кровь, и закапал вниз. Было еще довольно рано, и многие люди гуляли по улицам. Одни несли покупки с рынка, другие, усталые и измученные после рабочего дня, спешили домой.

Благодаря ритуалу элементов и ванне я больше не чувствовала себя лишенной всяких сил, но последние несколько недель все-таки взяли свое. Когда перед выходом из дворца я закрепляла в волосах несколько цветков апельсина, то заметила, как заострились черты моего лица, а взгляд стал более жестким и подозрительным. Это была все та же Эмилия, но более осторожная и напряженная. Я вновь подумала о последних неделях жизни сестры и удивилась, как ей удавалось скрывать от нас свою связь с одним из принцев Ада, если такая существовала.

Может быть ей тоже было страшно и тяжело, и, возможно, именно поэтому бабушка видела знаки Богини. Она знала, что приближается буря. А я была слишком сосредоточена на опровержении этих фантастических утверждений, чтобы что-то заметить.

Я торопливо шагала по улице, радуясь, что не была единственным пешеходом в этот час. И мне вовсе не хотелось встретить какого-нибудь демона, будь то принц или нет. Оставаться в месте, защищенном магией, без сомнения, было бы умнее, но вечно прятаться от врагов невозможно. Кроме того, там я не смогу оттачивать свои навыки и учиться определять, когда мне лгут. Каждый новый день мог принести смерть очередной ведьме. Когда я, в конце концов, стряхнула с себя остатки навеянного демоном опустошения, мне на ум пришло кое-что, что раньше я упускала из виду. Возможно, это ничего и не значит, а возможно поможет связать воедино все события. Монастырь.

Я не переставала задаваться вопросом, почему сестра приходила туда две ночи подряд. После того как Витторию отказались принять на позицию помощницы в подготовке тел умерших к погребению, она туда не совалась. Я вспомнила о круге призыва, который обнаружился в комнате, где она погибла. Если его разложила не сестра, значит, там был кто-то еще. И этот кто-то, возможно, вызвал Жадность или Зависть, а значит, он может попытаться снова создать магический круг. И я могу застать его врасплох. Вероятность невелика, но все же.

Из-за демонического влияния Похоти я потеряла последние две недели и…

Клаудиа мерила шагами маленький дворик, отделяющий жилое здание от монастыря. По ее лицу катились слезы, она дергала себя за волосы и что-то бормотала под нос. Ее юбки были грязными и рваными. Темно-рыжие пятна забрызгали корсаж. Я бросилась к ней, но она, похоже, меня не заметила. Вероятно, подруга еще не пришла в себя после убийства кузины пару недель назад.

– Клаудиа, – я осторожно потянулась к ней, но она не подняла глаз, – ты в порядке?

– Они сказали, не пользоваться этим, никогда этим не пользоваться.

– Пользоваться чем?

– Костями и черными зеркалами, телами и прахом павших, костями умерших, превратившихся в прах, потому что я видела крылья ворона на фоне полумесяца. Месяц – это клык, который так и хочет вонзаться во всех нас и пожирать кровь и кости, пока мы не превратимся в пыль.

Она упала на колени и впилась ногтями в один из камней, которыми был вымощен дворик. Ее ногти покрывала засохшая кровь. Они были сломаны, а пальцы разодраны до самого мяса.

– Я слышу его. Он шепчет мне, иногда так громко, что я не слышу собственных мыслей.

Я посмотрела вниз и в ужасе обнаружила тонкие, напоминающие шрамы, линии на земле, как будто она уже довольно долго скребла ее ногтями.

– Клаудиа, пожалуйста, – я наклонилась, чтобы обнять ее, но она напряглась и зашипела, как дикий зверь, не узнавая меня. Я вздрогнула.

– Что случилось?

– Пыль. Пыль. Мы зеркала в пыли. Мы черепа без плоти. Кости без мозга. Смерть будет избавлением, но избавления не будет, а ты… – ее потемневший взгляд остановился на мне, – ты будешь гореть и гореть. Луна за все отомстит. Солнце поглотит нас, и ничего не останется. Звезды. Звезды погаснут, они упадут, как перья могучего ворона, потому что он жаждет их плоти, а она хочет накормить его досыта, но он никогда не будет сыт. Он есть грех, и он этому рад.