Аргентина Танго - Голос во тьме

— Уверен. Другого объяснения все равно пока нет.

— Порталы, — пробормотал Бройд. — Нечисть с той стороны! Взрывы магии, меняющие людей! До чего я докатился после двадцати лет службы! Что вы теперь планируете делать?

Бреннон какое–то время молчал, изучая некроморфа. Пять девушек — и еще три, чтобы собрать лицо. Что ж…

— Еще раз сыграем на живца, — сказал комиссар. — Его чем–то привлекает Маргарет — не только внешностью, но и чем–то, нам пока неизвестным. Расставим новый силок. Он явится за ней — или начнет убивать снова, чтобы собрать другого некроморфа. Но поскольку на это уйдет куда больше времени и сил, то я ставлю на то, что он снова придет за Пег.

Бройд внимательно посмотрел на Бреннона.

— Это жестоко по отношению к девушке. Кого вы возьмете?

— Из людей, — ответил Натан, — никого.

Виктор сидел на лестнице и бездумно постукивал кулаком по ладони. Разум был пуст, а сердце — переполнено так, что наступило онемение. Он не мог думать и не чувствовал почти ничего, кроме тянущей боли. Исподлобья он смотрел с лестницы сверху вниз, и дом казался ему незнакомым.

— Это тяжело, — тихо раздалось у него над головой. Он слабо вздрогнул, когда зашуршало платье, и мисс Шеридан опустилась на ступеньку рядом. Виктор подался в сторону, чтобы встать и уйти, но она положила руку ему на плечо, и он вдруг обмяк, как кукла.

— Мир совсем не такой, каким был полчаса назад, — сказала девушка. — Я знаю, каково это. Это трудно.

— Откуда вам–то знать? — буркнул Виктор. Из–за нее тупое онемение стало проходить, а он не хотел чувств и мыслей.

— Меня преследует сумасшедший маньяк, способный подчинять своей воле других людей, — ответила Маргарет. Ван Аллен недоверчиво посмотрел на нее взгляд, но она была спокойна и серьезна.

— Он пытался захватить и вас, когда вы встретили его в парке. Но вы ему неподвластны.

— Потому что я вообще, быть может, не человек, — горько отозвался Виктор.

— Нет. Она ведь сказала…

— Она лгала двадцать пять лет. С чего ей говорить правдой теперь?

— Правду, — поправила Маргарет. — Говорить правду, — и замолчала, задумчиво опустив голову.

— Моя мать — какое–то совсем не человеческое существо! — с внезапно проснувшейся силой сказал ван Аллен. В нем вспыхнула ярость. — Моя собственная мать! Я видел это сам, этими глазами, я… я всегда считал, что сказки — чушь! А они существуют… Что мне теперь делать?!

Он сжал кулаки, но Маргарет не опустила его. Она не испугалась, совсем, как будто это было самое обычное дело!

— Кто я? — мрачно продолжал Виктор. — Кто мы все?! Младшие и Марион — как она могла не подумать? Как она вообще могла?!

— Молчать? — мягко спросила Маргарет. — Или влюбиться?

У Виктора перехватило дыхание, и он рявкнул:

— Рожать монстров!

— Вы не монстр, — возразила девушка. — Я видела чудовищ, и даже настоящих людей, которые были чудовищами. Для этого недостаточно родиться в необычной семье.

Виктор сцепил пальцы и уткнулся в них лицом. Упорядоченный и безопасный мир разваливался у него в руках (опять!), и обломки кружились вокруг него и его семьи, но теперь от них некуда было сбежать. Куда бы он не пошел — он унесет их с собой. Сквозь сжатые зубы просочился судорожный всхлип; Виктор закусил костяшки пальцев, но его тут же забило мелкой нервной дрожью.

— Ох, не надо! — Маргарет накинула ему на плечи свою шаль и обняла. Ван Аллен схватил ее руку, сжал и вспомнил.

— Вы, — сипло сказал он, — что вы сделали там, у двери?

— Прочла заклинание, — серьезно ответила девушка.

— Вы… одна из них? — запнулся Виктор.

— Нет, — она высвободила свою руку из его руки. — Заклинаниям может научиться и человек, точнее, только человеку–то они и нужны.

— Зачем?

— Чтобы выжить, — сказала она, — в таком мире, в котором мы живем. Подумайте, Виктор, может, она защищала вас от него? Столько лет она так старалась, чтобы у вас была нормальная человеческая жизнь.

— Она могла не лгать!

— И что было бы, если бы она сказала правду?

Виктор опустил голову. Он не знал. К глазам снова подступили слезы.

— Наш отец, — чуть слышно прошептал он, — погиб, чтобы мы спаслись. Они растерзали его прямо у корабля, и она не смогла… не смогла…

— Вивене не может убивать.

Виктор подпрыгнул и уставился на дворецкого, этого телохранителя, как его… Рейден? Он поднялся до середины лестницы и пристально уставился в лицо молодого человека черными глазами без блеска:

— Вивене никогда не убивает. Мы убиваем для нее.

— Кто — вы? — выдавил Виктор, облизнув пересохшие губы. В черных глазах появился огонек — сперва кольцо вокруг зрачка, расползшееся во всю радужку, оранжево–алое. Огонь осветил худое смуглое лицо Рейдена.

— Такие, как я. Колдуны. Ведьмы. Мы были рядом, пока вы, людишки, не расплодились, как тараканы. Понастроили городов, дорог, мостов, повырубали леса и захватили луга, выпотрошили горы.

Виктор поднялся, закрывая плечом Маргарет. Девушка тоже встала и на удивление спокойно спросила:

— Почему вы так ее почитаете?

— Она — наша душа, — ответил дворецкий, прошел мимо, обдав Виктора жаром, и скрылся в комнате Валентины.

— Б–б–боже, — пролепетал ван Аллен и вцепился в перила, чтобы не упасть.

— Я знаю, кто может вам помочь, — сказала Маргарет. — Но и вы должны помочь мне позвать его. Быстрее, пока колдун не следит за мной.

Маргарет в нетерпении ерзала около окна. Визитка, на которой она ухитрилась уместить всю историю, еще была горячей после исчезновения текста, и девушка убеждала себя, что, конечно, Энджел не примчится немедленно. Он, может, вообще явится только следующим вечером, или послезавтра, или…

Мисс Шеридан забегала по комнате, теребя визитку. Теперь–то она понимала, почему наставник мечется, как бешеная белка, когда в голову приходит мысль! Маргарет так распирало от знаний, что она едва не лезла на стенку. Ведь столько всего сразу вставало на место! Вот почему Джейсон Мур пикнуть боялся, не то что ритуал до конца доводить! Вот кто мешал ифриту развернуться во всю мощь! И — тут Маргарет чуть не зашипела с досады — конечно, Валентина знала, что их подслушивают, помешала комиссару рассказать самое интересное про Лонгсдейла. Что за несправедливость! Девушка едва не умерла прямо под дверью, когда до нее дошло, о чем же говорят Валентина и дядюшка.

«Настоящая! — Маргарет замерла; сердце сладко екнуло. — Она настоящая! Не может быть!»

Но настоящая — кто? Почему она может напугать ифрита, но не может прихлопнуть маньяка? Ведь для нее это все равно, что муху убить газетой!

Маргарет бросилась в кресло у окна, схватила книгу, но строчки прыгали перед глазами. Если Энджел не придет немедленно, ее просто разорвет на тысячу маленьких маргарет!