Аргентина Танго - Голос во тьме

Комиссар стерпел и это. Он, в конце концов, уже зашел так далеко, что отвечать на укусы не имело смысла. Протоптать дорожку к этому типу непросто, но необходимо.

— Когда вы его найдете, — Бреннон указал на амулет, в сердце которого тускло блестела стеклянная ампула, — я хочу об этом узнать. Я должен узнать, потому что Пегги — моя племянница.

Редферн на миг задержал взор на комиссаре.

— Я обещал ей, — медленно и раздельно, как дебилу, сказал он Натану, — что сдеру с него шкуру. И не вздумайте мне помешать.

— Ни Боже мой, — ответил Бреннон. Зубы пиромана на миг обнажились в хищной злобной усмешке. Комиссар повернулся к двери и уже взялся за ручку, когда Редферн прошипел ему в спину:

— Что, вера в закон, порядок и суд изрядно поистрепалась?

Натан опять отмолчался. Он не знал, как будет удерживать маньяка в камере, но это сейчас не имело значения. Важна была только Пегги. Вряд ли маньяк станет тратить время попусту, заполучив наконец желаемое.

Внизу за прилавком уже хозяйничала Марион, и комиссар вспомнил, что бросил ее на крыльце и унесся прочь, как кролик от волка. Устыдившись, Натан подошел к ней, кивком подозвал Бирна и заметил в углу Джен.

— Простите, мисс.

— О, ничего, — Марион поставила перед ним чашку и тарелку с печеньем. — Ничего, я понимаю.

Бирн присел на табурет у прилавка, и комиссар подтолкнул ему тарелку. Детектив смотрел на него так пристально, что Натан счел необходимым внести ясность:

— Докладывай. Я готов слушать.

— Хорошо, сэр, а то я чуть было не испугался, — пробормотал Бирн. — Ну, в общем, все эти ничего не видели, пока за них не взялся парень Лонгсдейла.

— Что он им сделал? — вздрогнул комиссар. Он знал, на что способна ведьма, если некому надеть на нее намордник.

— Поговорил как–то по–своему, — детектив пожал плечами. — Когда в глаза смотрит. Так вот, вон те трое не просто видели, как девушка выбежала из кафе. В окно они разглядели закрытую карету, запряженную парой лошадей, и какого–то человека, который схватил мисс и затолкал внутрь.

— Какой человек? — нетерпеливо спросил комиссар. — Что за карета?

— Сейчас выясняем. Позвать вам Рейдена?

— Нет, пусть не отвлекается. У нас есть подсказка, которую мне успел оставить Лонгсдейл. Где в Блэкуите может валяется на свежем воздухе груда человеческих костей?

— Человеческих?

— Угу, — комиссар протянул ему записку консультанта. — Наш маньяк использовал для консервации некроморфа мазь, в которую входит костный порох. Это мелкий порошок из костей, полежавших на солнышке.

Бирн задумался, поглаживая бакенбарды. Бреннон взглянул в тот угол, где ведьма вела допрос, и нахмурился: девушка выглядела почти по–человечески уставшей. Она обернулась, почувствовав его взгляд, жестом велела следующему свидетелю подождать и направилась к комиссару.

— Отдохни, Рейден. Что выяснил?

— Что смотрят они не глазами, а задницей, — буркнула Джен. — Если человек чего–то не видел, никаким способом из него описания не вытряхнуть. Правда, один кое–что разглядел: каретой правил мужик в синем сюртуке и сером пальто, вроде крепкий, а вроде и немолодой. Это все. Лошади не то гнедые, не то вороные. Тьфу! Бесполезные твари! Как вы их вообще выносите?

— Терпение, парень, только терпение, — хмыкнул Бирн. — Сэр, а этот ваш второй консультант — он не может, ну, пошаманить как–нибудь?

— Он и шаманит, — мрачно отозвался Бреннон. — А ты мне пока скажи, что у нас с Тейнор–крик. Всех своих жертв маньяк не ленился заманивать в парк, хоть и ловил девушек в разных местах. А Пег — единственная, на которую его бандиты набросились прямо на улице.

Детектив полез в карман за блокнотом.

— Ну, может, они и на остальных набрасывались прямо на улице, а в парк стаскивали трупы, — предположила ведьма.

— Не пойдет, — сказал Бирн. — Около каждого места преступления мы находили много женских следов, подходящих убитым девушкам. Они приходили туда сами.

— Именно. Это проще, чем волочь на своем горбу бессознательную, а то и истекающую кровью жертву. Но с Пег… — Натан задумался, потирая бородку. — С Пег что–то пошло не так. Что–то толкнуло его на убийство прямо посреди улицы. Нам нужно знать — что.

— Но зачем?! — недоуменно воскликнула ведьма. — Чем нам это поможет в поисках вашей племянницы?

— Вот, сэр, — Бирн протянул комиссару сложенный лист бумаги. — Здесь список всех жильцов, которые подходят под описание — невысокие, худые, предпочтительно одинокие мужчины. С адресами.

— Отлично. А теперь мне нужно знать, чьи окна и двери выходят на Тейнор–крик.

— Но не станет же он убивать там, где живет! — вскричала Джен. — Это… это глупо! Любой дурак понимает…

— Станет, — сухо сказал Бреннон, — если не собирается оставлять тело. Если он увидел свой идеал на улице, если он жил неподалеку и знал, что может быстро и тихо спрятать тело у себя, если так… то он просто не мог удержаться.

— Мистер Лонгсдейл? — выдохнула Маргарет. С ее плеч свалилась целая гора, и, наконец ощутив себя почти в безопасности, она бросилась к двери. — Мистер Лонгсдейл?! Вы целы? Здоровы? Вам помочь?

— Где моя собака? — после долгой паузы спросил консультант. Маргарет так оторопела, что даже перестала дергать засов на двери.

— Что?

— Собака, — безумный взгляд мужчины заметался по коридору. — Где моя собака?

Из–за двери донесся приглушенный лязгающий звук, и консультант ударился в створку всем телом. Дерево заскрипело; мисс Шеридан отпрянула. Сердце ухнуло куда–то вниз и заполошно забилось — видимо, из желудка, потому что от страха ее затошнило.

— Мистер Лонгсдейл… — пролепетала она.

— Пес! — зарычал консультант. — Мне нужен мой пес!!

Он схватился за доску в проломе и рванул ее на себя. Она с хрустом разломилась, пустив длинную трещину по всей двери. Маргарет снова услышала лязг металла, и вдруг Лонгсдейл упал.

— Помогите… — донеслось до нее. Девушка, дрожа, прижалась к стене. Колени подгибались, и желание немедленно бежать от безумца тесно сплелось с мучительной жгучей жалостью. Это неправильно! Невыносимо — когда он такой… Маргарет сделала робкий шажок к двери.

— Джон? — глуховато позвала она; опасение все еще боролось с жалостью. В ответ не раздалось ни звука.

— Джон? — девушка присела на засов, ухватилась за край дыры и подтянулась, чтобы заглянуть внутрь. Лонгсдейл полулежал у двери и тяжело, сбивчиво дышал; на рубашке темнели пятна пота и крови. Его заковали в цепи, настолько массивные, что ими можно было удержать быка. На кандалах и звеньях Маргарет различила грубо вытравленные символы. — Вы слышите меня?

Он поднял на нее глаза. Его взгляд наконец прояснился, и консультант спросил: