Аргентина Танго - Холодный огонь

— И вы все это время держали его здесь?!

Бреннон обошел миссис Мерфи и сел в кресло.

— Как вы посмели! Вместо того, чтобы вернуть его нам, его скорбящей семье, вы оставили его на поругание вашим мерзким мясникам! Всякие грязные воры, убийцы и Бог знает кто еще лежат рядом с ним, а вы…

— К сожалению, мэм, поскольку ваш дорогой супруг лишился лица, мы не сразу его опознали.

Вдова поперхнулась, ее отпрыск заерзал на месте.

— Вы… вы имеете наглость…

— А так как его обнаружили в крайне неподобающем виде, то это вызывает множество вопросов относительно вашей семейной жизни.

Вдова испустила тонкий пронзительный звук, похожий на свист чайника.

— В ка… каком это смысле?

— Ваш муж замерз насмерть, — невозмутимо отвечал Бреннон. — Вы выгнали его из дома, и он скончался от холода на озере. Это доведение до смерти и карается…

— Я не выгоняла! — взвизгнула миссис Мерфи. — Он ушел сам!

— Сам? Ночью? В такой холод? Он, конечно, прикладывался к бутылке, как мы установили…

— Да он пил, как сволочь! И каждый раз, как напьется, его тянуло гулять! Где мы его только не находили! А сколько раз его приводили соседи, когда он влезал к ним в сад, в сарай или ломился в дом!

— И той ночью его опять потянуло на воздух?

Миссис Мерфи засопела.

— Он опять набрался, — наконец неохотно сказала вдовушка. — Уже пришел, приплясывая, паскуда! Я его уложила спать, потом разбудила к ужину, но где там! Встал хмельной. За ужином нагрузился так, что от одного запаха шатало. Бродил по дому, бродил, мы уж все двери заперли, да только пока мы — я и Брайан — засовы ворочали, этот гад в окно утек! Только хлопанье ставней и услыхали. И с тех пор о нем ни слуху, ни духу, две недели как.

— Он что–нибудь говорил? Может, странно себя вел?

— Это вы на что это намекаете? — вдовица воинственно выставила подбородок.

— На то, что сынок ваш наследует папаше, а раз уж тот такой горький пьяница, то в морозную ночь грех не ускорить события.

Брайан Мерфи захрипел. Его матушка откинулась на спинку стула, изрядно потеряв румянец.

— Вы увидели, что ваш муж лыка не вяжет, вывели его из дому, закрыли дверь, а поскольку он у вас любитель гулять, то соседи…

— Нет!!

— Соседи не обратили на него внимания. Ну, а сам он по пьяни дорогу домой не нашел. Где вы, кстати, живете?

— У озера, — пробасил Мерфи–младший. — Где квартал, который к востоку от рыбацкой деревни.

— Ткни пальцем, парень, — комиссар двинул к нему карту, и тот ткнул. Бреннон вонзил в карту булавку.

— Он и не буянил никогда, — вздохнула миссис Мерфи. — Только все хотел гулять. Воздухом, говорит, дышал, для бодрости духа. Вот и тогда все бродил по дому, бродил, да бормотал.

— Что бормотал?

— Звон ему мерещился, — снова вступил в беседу сын покойного пивовара. — Мол, звенит что–то вокруг, и надо ему сходить, да посмотреть, что это такое. Уж больно музычка приятная.

Бреннон сцепил пальцы под подбородком и устремил на семейку долгий, тяжелый взгляд исподлобья.

— Надеюсь, сейчас вы вспомните все детали того вечера. Пока я не дал ход подозрениям насчет вашей роли в этих событиях.

— Попробуйте сперва доказать…

— Впрочем, вы ведь понимаете, как легко оспорить завещание алкоголика. Родичи обдерут вас до нитки, если захотят.

Миссис Мерфи сглотнула. Похоже, эта мысль тоже ее мучила.

— Ну ладно, — неохотно сказала она. — Он вернулся навеселе, но не шибко. Лег вздремнуть, пока мы с Хеди — это горничная — грели ужин. Часам к восьми стали его будить, а он все ворочался и бормотал про какой–то звон и колокольцы. Наконец Брайан его растолкал. Сели есть, он давай к графину прикладываться. И рожа такая, будто все прислушивается к чему.

— А вы что–нибудь слышали?

— Куда нам, — ядовито отозвалась миссис Мерфи, — мы столько не выпьем. После ужина он все шатался по дому, искал что–то, на соседские дома в окна таращился. Пил опять же. И все искал, где звенит. Хотя звенело только в его залитой бренди башке! — вспыхнула женщина. — Наконец, часам к одиннадцати, он уже насосался, ну и понесло его. Полез искать свои колокольчики, только его и видели.

— Зачем вы на самом деле заперли двери и окна?

Вдова уставилась на него с таким трепетом, что комиссар порадовался собственной догадливости.

— Не хотели, чтоб он возвращался? Надеялись на морозную ночь, а?

Женщина потупилась.

— Если б вы знали, что такое пьянь в семье… Да наша пивоварня только на мне и Брайане и держалась!

— Сознаетесь?

Миссис Мерфи вскинулась.

— Жутко было, — вдруг пробасил Брайан. — Холодиной с озера тянуло и жутью какой–то… Я и запер. Ну его. Я в гостиной лег, услышал бы, если б он домой ломился.

Вошел констебль Келли и прошептал на ухо комиссару несколько слов. Бреннон дождался, пока он выйдет, и обратился к сынку Мерфи:

— Итак, вы не дождались возвращения отца?

— Нет.

— А как вы объясните следы от выстрела из дробовика на вашей двери, причем изнутри?

Мерфи–младший побагровел так, словно вот–вот лопнет, запустил руки в рыжие лохмы и шлепнулся на стул, как куль с тряпьем.

— Дверь, — пояснил комиссар Лонгсдейлу; тот хмуро изучал следы дробин, пока пес обнюхивал стены и садовую дорожку.

— Озеро видать прямо от порога, сэр, — сказал Келли. — И из половины окон.

— Очень близко, — пробормотал консультант.

— Допросить всех соседей и, по возможности — вообще жителей квартала, — велел Бреннон. — Особенно насчет того, что они слышали ночью, и было ли у них чувство тревоги.

— Слушаюсь, сэр.

Комиссар наклонился к Лонгсдейлу:

— Вы говорили, что оно еще не может вылезти из озера. А меж тем сынок Мерфи услышал, как оно подошло к дому и постучалось, да так впечатлился, что пальнул из дробовика.

— Вы были правы, а я нет, — отозвался Лонгсдейл. — Мне следовало изучить одежду жертвы.

Бреннон удивленно помолчал. Он чувствовал себя как укротитель льва, который отважно ворвался в клетку и увидел в ней котенка.

— Ладно, — пробурчал он. — Я тоже погорячился. Однако впредь не указывайте мне, что делать, при моих подчиненных.

Консультант рассеянно кивнул и вышел на крыльцо.

— Видите? — он указал на темные пятна на дереве. — Здесь оно коснулось двери. Доска промерзла насквозь.

Комиссар протяжно присвистнул.

— На одежде усопшего я нашел следы. То, что мистер Кеннеди принял за ушиб от падения — это такой же отпечаток, как здесь. На одежде остался след от прикосновения, точно напротив сердца и легких. Я очень, очень крупно ошибся. Особенно насчет природы этой твари.

Пес тихо зарычал. Они спустились с крыльца; Лонгсдейл присел и провел пальцами по дорожке.

— Здесь оно прошло.

— Мы можем пройти по его следам?