Аргентина Танго - Тигры Редфернов

- Глупости, – Энджел дал ей платок. – Он бы в любом случае перешел к пыткам, потому что я не собирался с ним разговаривать. И потому, что такие, как он, всегда этим заканчивают.

- Но... но они делали с вами ужасные вещи...

- Не хуже, чем я уже переносил. По крайней мере, они не делали ужасных вещей с вами.

- Но Энджел! – в смятении воскликнула Маргарет. – Почему же вы им просто не сказали...

- Я никогда не говорю с ними, – угрюмо ответил Энджел. – Никогда ни о чем не говорите с ними и никогда ни о чем их не просите. Они истязают других исключительно ради своего удовольствия.

Маргарет вновь вспомнила то, что ему пришлось пережить однажды, но не осмелилась спросить – не из этого ли он вынес такой урок. Редферн пристально посмотрел на нее и тихо сказал:

- Впрочем, если бы дело дошло до вас… тогда… тогда бы…

Маргарет прижалась к нему.

- Никогда в этом не сомневайтесь, – пробормотал Энджел. – Не сомневайтесь в том, что я сделаю, чтобы защищать вас.

Она робко коснулась губами его щеки, и наставник процедил:

- Секрет процесса никогда не будет мне дороже, чем… – он смолк, только крепче сжал ее в объятиях.

- Я знаю, – прошептала Маргарет. И проклятущий Ройзман тоже наверняка знал! Только не успел воспользоваться этим знанием.

- Впрочем, он бы все равно не поверил, если б я сказал, что процесс возможен лишь с живыми людьми, – вздохнул Энджел. – Так что наш разговор быстро бы зашел в тупик.

- Уж конечно, – хмыкнула девушка и тихонько высморкалась в платок. – Редкостно упертый тип. С чего он взял, что вы готовите дядю к прохождению этого самого процесса?

- Черт знает, что может прийти в голову идиоту. Ройзман после опытов на Регине Эттингер, конечно, понял, что она человек и что ее подвергали опредленными магическим манипуляциям. Вот только он не смог установить, каким именно, и с чего-то решил, что я, видимо, могу делать это с вашим дядей дистанционно.

Маргарет вздрогнула.

- Энджел! А что, если Ройзман успел кому-то рассказать? Ну, про процесс?! Вдруг еще кто-нибудь…

- Не думаю. Этот тип слишком жаден, чтобы делиться, так что едва ли на нашем пороге нарисуется его безутешный наследник и потребует у меня секрет процесса.

- Вы говорили, Ройзман уже не первый…

- Мда, – Энджел поудобнее устроил девушку у себя на коленях. – Изредка меня находили разного рода личности и пытались ограбить. Ни один, однако, не пережил даже первой попытки.

- Странно все это, – подумав, сказала девушка. – Как так вышло, что магия и все ее могущественные штучки оказались уничтожены?

- Они никогда не были уничтожены, маленькое несведущее создание. В древности, во времена Никхата, владык Двуречья, античных республик и царств сложную и мощную магию практиковали жрецы и особо просвещенные личности, а в деревнях местные недоучки лечили заговорами крестьян от поноса, а их скотину от падежа.

- И куда все это делось? – скептически спросила Маргарет.

- Смело песками времени, а если говорить конкретней – с падением этих самых царств и наступлением эпохи варварства магические лаборатории, изощренные ритуалы и сложные заклятия ушли в забвение. Остались лишь деревенские недоучки с поносом и скотом. Ну, а поскольку христианских мучеников отдавали в том числе и на опыты магам, – хмыкнул Энджел, – то, как вы понимаете, матерь наша церковь относится к чародеям без особой любви. Так и собираем по крупицам утраченное. Как-нибудь я расскажу вам сказку на ночь, про Фессандрею, Гидеона и его заклинания – вот это была магия!

- Ладно, – девушка склонила голову к наставнику на плечо. Ей было хорошо: она слышала мерный стук его сердца, глубокое ровное дыхание, чувствовала тепло и запах его тела – приятный, холодноватый, с примесью аромата зелий. Ей было уютно, спокойно и безопасно. – Давайте, рассказывайте.

- О, это страшная сказка с плохим концом!

- Как будто меня могут напугать страшные сказки.

- Что ж, пожалуй, уже нет, – помолчав, сказал Энджел. – Тогда слушайте…

21 сентября

- Давайте, Бреннон, садитесь, – хмуро велел Бройд. Комиссар вскарабкался в экипаж начальства, гадая, к чему все это. Уже вечерело, кафе Валентины почему-то было закрыто к разочаровнию постоянных клиентов. Экипаж тронулся, и Натан спросил:

- Парни из ОРБ наконец до нас добрались?

- Хуже, – лаконично отвечал шеф и задернул шторки на окнах. Бреннон не стал лезть с расспросами, хотя полагал, что недурно было бы договориться насчет показаний. В конце концов, надо же как-то объяснить, кто такой Лонгсдейл, не вдаваясь в реальные подробности. Но что, черт возьми, ОРБ вообще известно?

Всю дорогу Бройд зловеще молчал. Наконец экипаж остановился, кучер открыл дверцу, и шеф велел:

- Выходите.

Бреннон высунулся наружу, увидел пейзаж и застыл, вцепившись в раму дверцы. Мощный тычок в спину не смог сдвинуть его с места.

- Ну?! – рявкнул Бройд. – Шагом марш!

Натан машинально повиновался, с растущим негодованием глядя на скромную церковь прямо по курсу. Догадки так и сверкали в мозгу, порождая закономерное возмущение и гнев.

- Какого черта!..

- Вперед!

У церкви комиссара взяли в оборот пес, ведьма и Лонгсдейл. Вырваться из их хватки Бреннон не смог, но, пока они конвоировали его до дверей, злобно прошипел:

- Какого хрена вы посмели влезть...

- Цыц! – оборвал его Бройд. – Молчать!

Людей внутри было немного, хотя на первый, затуманенный яростью взгляд Натану показалось, что церковь запружена народными толпами. Слева обретались ван Аллены – все пятеро, от Виктора до Эллин, справа – чета Шериданов в окружении детей. Зато впереди!..

Комиссар едва не споткнулся, но могучая рука Лонгсдейла крепко ухватила его под локоть. Впереди жертву поджидал пожилой священник, меланхолично наблюдающий за доставкой жениха к невесте. Валентина, ослепительно прекрасная в светло-синем платье, была окружена детективами, которые ловко замкнули кольцо позади Натана, когда консультант наконец поставил его рядом с невестой.

Все остальное Бреннон не запомнил, поскольку следующие полчаса прошли в глубоком тумане, из которого был смутно виден лишь священник. В памяти комиссара запечатлелся лишь момент с кольцами, а некоторое просветление наступило только тогда, когда патер настойчиво велел ему поцеловать супругу. Но со скромным поцелуем Валентина справилась самостоятельно.

Исходящий от нее медовый аромат с одной стороны приятно опьянил, а с другой – вызвал такое острое осознание бесповоротности произошедшего, что Натан на миг ощутил укол паники. Это ж навсегда! Он же теперь отец – вон пятеро детей толкутся слева! А кафе? А служба? А Марион, которая уже в возрасте невесты, а значит впереди ему светят суровые допросы кандидатов на руку и сердце… привычная мысль несколько успокоила, и Бреннон, взяв Валентину за руку, повел ее к выходу.